Является ли Библия – Тора началом «всего»?
(В связи с материалом проф. Магазаника и статьёй профессоров Романенко и Никитиной)      Пожалуй, мы должны быть благодарны после отпускному  настроению профессоров Романенко и Никитиной, представивших не просто выступление-обсуждение, а развёрнутую статью «в связи с материалом проф. Магазаника». В статье даётся  достаточно подробный анализ проблемы, более того, авторам пришлось фактически эту проблему поставить, чего не было в исходном материале.       Авторы статьи провели исследование и достаточно аргументировано  дали  ответы на ими же сформулированную проблему. При этом авторы проявили большую толерантность и корректность (своеобразную «политкоррекность») к затронутым проф. Магазаником  вопросам и тезисам. Настолько большую, что, по моему мнению, при этом в некоторой степени пострадала определённость в оценках и позиции, платформы самих авторов. Определённости, которую в подобных вопросах демонстрировал и отстаивал, к примеру, академик В.Л. Гинзбург.

         К сожалению, я не владею даром «политкорректности» в такой степени и в стремлении к определённости бываю несколько прямолинеен. Однако, хочу заверить, что это никак не уменьшает моё уважение к оппонентам (тем более к их личностям).

1.     Какие же вопросы ставит проф. Магазаник?

        Казалось бы, что В. Романенко и Г.Никитина тщательно рассмотрели этот момент в статье и многое сформулировали за автора. Зерно работы  Н. Магазаника они сформулировали в виде утверждения: «структура монотеистической религии подобна структуре научного знания, и, более того, именно монотеистическая религия послужила базой современной науки». Анализу этого утверждения они  посвятили свою статью и провели этот анализ весьма подробно.

        При этом они отметили, что в силу отсутствия строгих положений и формулировок в исходной статье, концепцию Н. Магазаника разные люди могут оценить по разному. Вот к этим «разным» принадлежу и я.      

        Выражу уверенность, что главный посыл концепции Н. Магазаника, цель и «социальный заказ» его материалов они не заметили (или не стали его анализировать из «политкорректности»). А главный посыл заключается в том, что Тора (Библия) охватывает «всё», содержит ответы на все вопросы бытия и мировоззрения, имеет в своей основе истинность.

       Отсюда и отсутствие строгих положений и формулировок, отсутствие историзма, на который опираются Романенко и Никитина. В противном случае строгость заставит опираться на научный метод, а не на метафизические суждения, а историзм поставит под сомнение и происхождение Торы (заимствования  мифов из других верований разных народов), и её истинность. Они ему просто не нужны – есть вера в Тору.

       Интересно, что Н. Магазаник  делает удивительную оговорку, недопустимую с точки зрения веры: «Авраам решительно отверг общепринятое представление, что богов много…  ему первому пришла в голову мысль, что всё вокруг создано и управляется … единственным строителем по какому-то единому и всеобщему плану. Только этого высочайшего архитектора, это начало всех начал Авраам был готов признать истинным и единственным Богом. Тем самым, Авраам стал основателем первой монотеистической религии».

       Иными словами, вполне рациональный анализ привёл Авраама к преимуществам монотеизма и он изобрёл Бога «по своему образу и подобию» (а не наоборот) и стал основателем не в силу «откровения», а в силу своего ума. Что касается «первой» и других характеристик и историзма монотеистических религий, то они достаточно освещены Романенко и Никитиной.

      Мнение об основательности и истинности Торы широко распространено и чётко просматривается в материалах  Н. Магазаника, плюс соответствующее неприятие нерелигиозности, атеизма в любых формах. Не исключаю, что  Н. Магазаник  готов отстаивать божественное происхождение (дарование) Торы и даже наличие в ней «кодов», которые ищут и «находят» некоторые апологеты.

       И вот, чтобы расширить базу библейских взглядов, он решил, что неплохо было бы провести утверждение, что и наука, даже современная,  имеет своим отцом патриарха Авраама. Вместе с Романенко и Никитиной отдадим должное – кажется, подобное утверждение в прямой форме прозвучало, возможно, впервые. Впервые потому, что религия стремится отстраниться от научных результатов, подрывающих её догмы. А скорее потому, что ортодоксальные апологеты религии понимали – если принять это утверждение об отце науки, то  с необходимостью нужно принять и результаты науки. Видимо,  Н. Магазаник не замечает этого противоречия. Правда, имеются многочисленные попытки примирить, совместить религиозные догмы с научными результатами, но это большая и отдельная тема, имеющая большую литературу. Во всяком случае, эти попытки нельзя признать корректными ни с методической, ни общефилософской точки зрения.

2.    О науке, научном методе и определениях

        Определения. Что значит, дать определение тому или иному понятию (категории)?

       Это значит, выделить из более общего понятия некое подмножество путём наложения определённых ограничений («провести границы», отделяющие данное понятие от подобных, но не имеющих заданных свойств  и характеристик).

       Казалось бы, простой вопрос и каждый учёный (научный работник) должен знать, уметь и руководствоваться этим  (см. «Декарт» и далее у Романенко-Никитиной). Однако, сколько публикаций грешат тем, что их авторы пользуются понятиями на обыденном  уровне («всем понятно и так!»). Это приводит к искажению объективного содержания, к порочному кругу в рассуждениях и выводах. Особенно страдают этим авторы – «любители», не являющиеся профессионалами в соответствующих областях науки, а опирающиеся на «здравый смысл», обыденные представления и «понятия».

      К сожалению, страдает этим и наш автор – Н. Магазаник. Начиная от определения науки (из словаря Даля!?), и далее без каких-либо определений – хаос, случайность, «строгий» порядок, план («нас окружает не хаос, а строгий порядок», «если нас окружает хаос, если всё на свете случайно», «все атомы устроены по одному и тому же принципу, или плану» и т.п.). Здесь имеем такое манипулирование «понятиями», такие произвольные, безосновательные высказывания, что создаётся впечатление – либо автор совершенно незнаком (хотя бы в популярном изложении) ни с квантовой механикой, ни со Стандартной моделью, ни с хромодинамикой, ни с теорией самоорганизации (синергетикой, порядок из хаоса, различные виды хаоса), ни с развитием Вселенной от первых мгновений (исключая точку сингулярности), либо сознательно игнорирует достижения науки. В любом случае его представления столь далеки от уровня современной науки, что комментировать и обсуждать их нет никакой возможности.

       Тем не менее, сделаем небольшое отвлечение, но оно  связано с проблемой определения. Дело в том, что не только люди религиозных убеждений, но и многие люди светские, достаточно образованные и не религиозные (т.е. не принадлежащие ни к одной конфессии), будучи поражены величием, гармонией, сложностью Природы, в т.ч. Жизни, придерживаются мнения, что это не может быть результатом самодостаточности, саморазвития Природы. Научную картину Мира сводят к «игре случая» (« не могло это появиться случайно»), а отсюда – должно быть «Высшее начало», «Мировой Разум» (смотрим,  а что такое «разум» - «элемент психики»!?) и т.п. трансцендентные идеи и объекты (см. хоть Википедию).

      Бессмысленно в ответ ставить вопросы: откуда взялся такой объект, какова его сложность, как такой объект генерирует, хранит, обрабатывает неимоверное количество информации, каковы механизмы реализации идей и т.д. Это предмет Веры, трансцендентальности, а не Рацио.

      Пожалуй первым и самым распространённым тезисом в таких дискуссиях является тезис типа «а какова вероятность…». При этом у задающего  вопрос готов ответ, поскольку он исходит из обыденного представления о понятии «вероятность», а, главное, у него в голове есть некая модель. Замечу, что спонтанно не значит случайно (рекомендую статью о возникновении эволюции http://elementy.ru/news/431401  ).

  Как правило, на этом дискуссия обрывается, поскольку отвечать вопросом на вопрос, переходить к методологии, выяснению оснований для принятия указанной модели – бесполезно. Каждый остаётся «при своих».

      Однако, вернёмся к определениям. Дело в том, что, несмотря на достаточно чёткое «определение определения», применение его сталкивается с серьёзными трудностями.   Большинство из нас руководствуется аксиоматически – дедуктивным методом. Сколько раз на семинарах, в дискуссиях приходится слышать – «дайте определение!». Недаром Р. Фейнман как-то сказал   (смысл привожу по памяти): хотите посадить физика в лужу – спросите его «что такое энергия». Лишь некоторые что-то знают о Гёделе, конструктивизме, интуицизме и т.д. Чтобы не входить в проблемы эпистемологии, ограничимся кратким рассмотрением указанных трудностей в рамках дедуктивного метода.

       Во-первых, в этих рамках должны быть выделены исходные, базовые, неопределяемые понятия. Это, к примеру, материя, пространство, время,  энергия, информация и т.д. Но сколько имеется работ, в которых пытаются дать им общие, строгие «определения»! Ничего другого, кроме тавтологии и порочного круга не получается. Ну, в самом деле, разве можно признать определением – «материя есть объективная реальность, данная нам в ощущениях»? Кстати, на этом сайте есть статья Романенко и Никитиной, посвящённая определению «информации». Но, видимо, наилучшее приближение к этому определению дал Н.Винер: «Информация - это не материя и не энергия». Или, например, «математика». Можно начать «математика –это наука о ….». Но, тогда нужно иметь «строгое» определение науки …, а далее – см. рецензируемую статью Романенко, Никитиной.

       Любопытно, что ученик дедуктивной школы Д.Гильберта  Р.Курант однажды дал «конструктивное» определение математики: «Математика – это всё то, о чём речь идёт в этой книге»!

        В силу рассмотренных трудностей дать «строгое» определение, довольно часто авторы применяют приём: «В настоящей работе под «Р» мы будем понимать…». И далее идёт перечисление важных характеристик понятия «Р». Такое своеобразное конструктивное определение ни в коем случае нельзя считать неким эрзацем и, уж во всяком случае, оно намного лучше, чем употребление понятия на обыденном уровне без каких-либо уточнений.

          2.2  Метод и наука.

      В рамках  рассматриваемых проблем (по крайней мере это относится к моему рассмотрению) я бы решился на такое конструктивное определение Науки – это знания, полученные с помощью научного метода. Если читатель усмотрит тавтологию (наука – научный метод), то напомню, что один из его основоположников Декарт говорил просто «Метод», «Мой метод». Во всяком случае «научный метод» – установившееся словосочетание, именно с его появлением начала развиваться Новая Наука (как и современная), получившая прочную методологическую основу и преодолевшая умозрительность и метафизичность.

       К сожалению, очень многие учёные считают, что они владеют научным методом и руководствуются им уже в силу своего статуса. Однако так получается далеко не всегда, особенно когда они выходят за пределы своего профессионализма (где их оберегают опыт, научная школа и интуиция в своей области) и начинают «любительствовать» в других областях. В результате появляются опусы, теории псевдонаучного, а то и лженаучного плана, полные метафизических измышлений. Это как «опровергатели» (теории относительности, квантовой механики, генетики, космологии и т.д.), так и «спасители» науки. Вот наука, учёные запутались, зашли в тупик и «заумь», а ведь всё просто – стоит принять их гипотезы и «теории» и всё разрешится, станет на свои места (принять «новую теорию» гравитации, Интуитивную Вселенную, Физику здравого смысла и т.д., и т.п.). Даже на нашем сайте (научный семинар) таких работ более чем достаточно.

       Научный метод отвергает метафизику (или как сказал один автор – «знания из пальца»). Самый сильный шаг в этом направлении сделан И. Кантом. Как сказал философ  Г.П.. Щедровицкий: «Кант вбил осиновый кол во всяческую метафизику».

       Да, современная фундаментальная наука достигла такого уровня сложности, что работать (и получать результаты) в ней могут только профессионалы. Прочесть популярные книжки и статьи очень полезно, чтобы получить представление, но для развития теорий (и аргументированной критики!) этого явно недостаточно.

      Хотя я и «решился» на конструктивное определение Науки, должен сказать, что мне принадлежит только форма изложения, сама же идея давно известна. В этом случае говорят о Науке в узком смысле, Теоретической Науке - «теоретической» биологии, истории и т.д., которые только начинают создаваться, делают первые шаги в преодолении состояния «преднауки». Наука в узком смысле на сегодняшний день не только ограничивается естествознанием (т.е. исключает общественные науки, историю, философию), но даже ряд естественных наук (к примеру, психология), не могут считаться науками «в узком смысле», т.к. в них преобладают описательность и умозрительность, практически неттеоретических обобщений.

     Предвидя недоумения и даже «гневные возражения», приведу пояснительный пример. До середины ХХ века такая «респектабельная» и, как её относили, точная наука как химия не была теоретической наукой. Только с созданием квантовой электродинамики (Р. Фейнман и др.)  появилась Теоретическая химия – все её прежние феноменологические законы, константы следуют из КЭ, т.е. КЭ стала для химии «теорией всего».

     А что же с теорфизикой? Она в пути по дороге к Истине в потенциальной бесконечности! На этом пути, руководствуясь научным методом, она прошла крупнейшие вехи твёрдо установленных истин:  механику и тяготение Ньютона, электродинамику Максвелла, статистическую физику Больцмана, теорию относительности (СТО, ОТО) Эйнштейна, квантовую теорию, современную космологию (теорию Большого взрыва) и подходит к теории «Всего» (общей теории поля).

Что значит «твёрдо установленные истины»? Так принято называть теории, которые подтверждены всем научно-техническим опытом и не могут быть опровергнуты. Новые экспериментальные результаты и новые теории могут только ограничить пределы их  применения, более того из новых теорий будут следовать старые, но с учётом ограничений (принцип соответствия  Бора). Если механика Ньютона в задачах космической баллистики выполняется с точностью 10 в минус восьмой (при малых скоростях по сравнению с С), то в задачах GPS мы должны вести расчёты по СТО, иначе промах в местоположении будет очень значительным. Вспомните об этом, когда будете ехать на автомобиле с пультиком  GPS, или пожелаете в очередной раз опровергнуть теорию относительности,

       Нет ни необходимости, ни возможности излагать научный метод и основы эпистомологии, желающие могут сделать поиск или хотя бы зайти в Википедию. А «любителям» своих гипотез и теорий рекомендовал бы настоятельно это сделать. Замечу, что на данном сайте, например, есть статья д-ра А.Вильшанского  «Научный метод познания действительности», которая не содержит принципиальных требований научного метода и написанная, видимо, в обоснование и оправдание его метафизических гипотезы «гравитонов» (?!) и теории гравитации..    

      Но несколько моментов, связанных с нашим обсуждением, отмечу.

      «Научный метод познания возник в начале XVII в., и на нем, как на прочном фундаменте, основывается с тех пор наука.  Он  считается фундаментом научного познания и приобретения новых знаний на основе физических доказательств. Учёные предлагают объяснения природных явлений в виде теорий, основываясь на наблюдениях, гипотезах и дедуктивных предположениях. Научная теория должна отвечать принципам Оккама, верифицируемости и фальсифицируемости. Предсказания , сделанные на основе теории, проверяются экспериментом. Результаты любой достаточно убедительной теории должны быть проверены воспроизводимыми опытами. Если они оправдываются, то теория принимается. Научный метод представляет собой очень осторожный способ построения адекватной и доказанной картины мира. Последовательное применение научного метода отличает науку от лженауки, религиозных построений, теорий, допускающих вмешательство внеземного разума и множества других форм мышления».

     Это заимствованная цитата.

     Обратим отдельное внимание на следующие важные принципы и моменты: верифицируемость, фальсифицируемость  и научная гипотеза. Верифицируемость – это проверяемость теоретических положений. Этот принцип известен почти каждому, хотя бы в ослабленной формулировке «Практика – критерий истины». Немногие знают о критерии фальсифицируемости. Фальсифици́руемость (принципиальная опровержимость утверждения, опроверга́емость, крите́рий По́ппера). Теория удовлетворяет критерию Поппера (является фальсифицируемой и, соответственно, научной) в том случае, если существует методологическая возможность её опровержения путём постановки того или иного эксперимента, даже если такой эксперимент ещё не был поставлен. Научная гипотеза должна иметь достаточные основания для её выдвижения и для неё очень важным является выполнение критерия фальсифицируемости.

      Относительно связи принципов научного метода и обсуждаемых нами проблем, следует сделать принципиальный и однозначный вывод. Несмотря на многие связи разного характера науки и религии, на то, что элементы преднауки зародились среди служителей культов, что многие научные результаты были получены религиозными людьми (Ньютон) и  служителями церкви (Мендель) никакие попытки объединить, совместить науку и религию не имеют оснований. Налицо чёткая дихотомия: наука не может включить в свои принципы трансцендентные теологические идеи, тем более мифотворчество; религия, прежде всего монотеистическая, вряд ли поступится основами своего Учения. Для деизма и пантеизма этот вопрос заслуживает отдельного рассмотрения, но это не является темой нашего обсуждения.

      В этом плане, несмотря на положительную оценку в целом статьи Романенко и Никитиной, не могу не высказать принципиального несогласия и даже удивления по поводу: «Вот тут-то, как определённый этап осмысления мира с необходимостью возникает религия (выделено мною), или точнее, религиозные представления». А также всей первой части раздела «Два дополнительных вопроса» статьи. После изложенного выше, мне нечего добавить в объяснение своих возражений.

3.    О мировоззрениях и религиозности великих учёных.

     По этому вопросу я в основном согласен с Романенко и Никитиной, что приводить высказывания и цитировать учёных нужно осторожно и аккуратно. Хотел бы только добавить несколько фрагментов.

  Интересной фигурой в этом плане является Эйнштейн. Он так часто употреблял Бога («Бог не играет в кости», «Божественная гармония», «Бог изощрен, но не зловреден», «Был ли у Бога выбор, когда он создавал Вселенную?»), что теологи считали его верующим и приводили как пример верующего. Почти так же поступает и Магазаник: «Другие гениальные учёные не считали себя связанными какой-либо конкретной религиозной  доктриной. Тем не менее, многие из них также не находили конфликта между своей деятельностью и основным допущением монотеизма об отсутствии хаоса в природе». И далее приводит цитату Эйнштейна, которая никакого отношения к утверждению Магазаника о монотеизме, хаосе в природе не имеет. Очевидно, Магазаник имел в виду знаменитый спор между Эйнштейном и Бором о вероятностной (копенгагской) трактовке квантовой механики. Но причём здесь хаос и монотеизм? Тем более, что к настоящему времени твёрдо установлено наличие в Природе хаотических явлений. Более того, именно Эйнштейн развил статистическую теорию броуновского движения, заложив основы теории флуктуаций, создал квантовую статистику Бозе – Эйнштейна! Что-то не сходятся концы у проф. Магазаника.

      Нет сомнений, что Эйнштейн не был религиозным  (следуя В. Гинзбургу, я разделяю понятия «верующий» и религиозный»). Не был он, по его утверждению из цитаты, приведенной Магазаником., и атеистом; более осторожно «… и не думаю, что могу назвать себя пантеистом…». Т.е. Эйнштейн испытывал некоторые затруднения в своей идентификации.

       Но есть и другие высказывания Эйнштейна по этому поводу:

«…я не могу найти выражения лучше, чем «религия», для обозначения веры в рациональную природу реальности, по крайней мере, той ее части, которая доступна человеческому сознанию. Там, где отсутствует это чувство, наука вырождается в бесплодную эмпирию. Какого черта мне беспокоиться, что священнослужители наживают капитал, играя на этом чувстве?»;

В 1921г. Эйнштейн получил телеграмму от нью-йоркского раввина Герберта Гольдштейна: «Верите ли вы в Бога тчк оплаченный ответ 50 слов». Эйнштейн уложился в 24 слова: «Я верю в Бога Спинозы, который проявляет себя в закономерной гармонии бытия, но вовсе не в Бога, который хлопочет о судьбах и делах людей». Ещё более резко он выразился в интервью «Нью-Йорк Таймс» (ноябрь 1930 года): «Я не верю в Бога, который награждает и карает, в Бога, цели которого слеплены с наших человеческих целей. Я не верю в бессмертие души, хотя слабые умы, одержимые страхом или нелепым эгоизмом, находят себе пристанище в такой вере».

   Таким образом, взгляды Эйнштейна можно считать близкими к пантеистическим, а никак не монотеистическими или деистическими. Эйнштейн вкладывал в понятие «Бог» не то, что верующие хотят видеть, а употреблял этот термин в образном виде.

   Можно добавить, что по опросам большинство физиков не религиозны. А, например, современный выдающийся космолог С. Хокинг, занимающий кафедру, которую раньше занимали Ньютон и Дирак, буквально на днях написал: «Чтобы объяснить появление Вселенной, больше не нужно ссылаться на Бога. Она неизбежно возникла в результате Большого взрыва».

    В итоге, позволю себе закончить статью вопросом : Так какое отношение имеет материал проф. Магазаника  к науке? И отвечу – НИКАКОГО.

Прислано автором для обсуждения на семинаре 11 сентября 2010г.