Спасибо за прекрасный очерк об И.Г. Эренбурге. Этот человек очень много значил и сделал для евреев СССР. В особенности в годы войны и послевоенных кровавых сталинских наветов и расправ. Кроме того, он мне был очень интересен как литератор, журналист, поэт  и, в не меньшей степени, как человек, распахнувший для многих советских людей железный занавес, закрывавший вход в европейскую культуру. Он же первый вернул нам имена невинно убиенных Сталиным гениев, без которых уже нельзя представить литературу и искусство ХХ века. 

В приложении вы найдете мои воспоминания связанные с  И.Г., которые в какой-то степени дополняют Ваши собственные. 

Заметки свидетеля (к очерку Э. Добрускина «Я и Эренбург») 

Не знаю уж, было ли это случайным совпадением или желанным подарком, но именно 31 августа, в день 45-летия ухода И.Г. Эренбурга из жизни, я открыл сайт семинара и увидел очерк-воспоминание нашего уважаемого редактора об этом очень много для меня лично значившем человеке. Думаю, что Эренбург помог мне лучше осознать себя евреем и гордиться принадлежностью к своему народу. Чтение этого очерка навело меня на собственные воспоминания, которыми хочу здесь поделиться. Тем более  что в двух эпизодах  они, возможно, немного дополнят картину,  описанную в очерке. 

Впервые я увидел Эренбурга на выставке работ знаменитого военного фотокорреспондента «Правды» Якова Рюмкина.  Дело было в Москве в начале 60-х годов. Услышав за своей спиной  какое-то движение,  я обернулся и остолбенел.  Рюмкин стоял прямо за мной,  что-то говоря человеку,  в котором я сразу же узнал Эренбурга.  Я отступил,  чтобы дать им подойти к фотографиям, но оставался почти рядом. Четко помню, как Эренбург (который и сам, как известно,  был очень профессиональным фотографом)  останавливался у каждой работы и время от времени обращался к Рюмкину, называя по именам людей, запечатлённых даже на групповых фото. Рюмкин очень почтительно держался немного за спиной Эренбурга, а его большая лысина буквально покрылась испариной от волнения. 

Другой раз я увидел и услышал Эренбурга в 1964 году на первом вечере в ЦДЛ, посвященном памяти Бабеля. Помню,  как ловил каждое слово Эренбурга о человеке, имя которого только что начало выходить из-под запрета. Слушатели были буквально наэлектризованы этим выступлением (его опубликовал в журнале “Литературное обозрение” № 1 за 1995 год профессор Беэр-Шевского университета Э. Зихер).

Еще один эпизод, касается поэтического вечера в Лужниках , упомянутого  в очерке.  Я был среди тех многих, кто пришли прежде всего, чтобы увидеть Эренбурга, заявленного среди участников. Помню,  с каким подчеркнутым уважением Е. Евтушенко предоставил слово И.Г. и тот своим негромким, глуховатым голосом стал читать. В огромном зале Дворца Спорта наступила полнейшая тишина. Он прочитал несколько стихотворений  (кажется,  3 или 4), среди которых были и знаменитое  «Да разве могут дети юга…» и «Бабий Яр», написанное в 1944 году. И когда он закончил «Задуйте свет. Спустите флаги. Мы к вам пришли.  Не мы – овраги», слезы полились из моих глаз. Ему устроили овацию.  Многие встали. 

И наконец,  о похоронах Эренбурга. Я приехал в ЦДЛ очень рано, и когда закончился допуск публики и двери закрывали для проведения прощального митинга, мне удалось остаться  в зале за  колонной и не привлечь внимания бдительных распорядителей и охранников, очищавших зал «от посторонних».  Помню, что выступали Борис Полевой и Б.А. Слуцкий. Мария Веньяминовна Юдина играла Шопена.  Все закончилось сравнительно быстро.   Мне удалось сесть в один из автобусов, ехавших на кладбище.  Я оказался в первом ряду стоящих перед милицейским оцеплением и понял, что попасть на сами похороны не удастся. И вдруг я увидел, что на площадке за оцеплением появился Слуцкий.  Я попросил стоящего передо мной милиционера пропустить меня к нему. И, о чудо, милиционер  дал мне дорогу.  Я почти подбежал к Слуцкому и взволновано сказал «Борис Абрамович, пожалуйста, помогите мне пройти».  Видимо сила моего желания и искренности были таковы, что Слуцкий провел меня во внутренние ворота и я влился в толпу людей, шедших за гробом.

Как и многим присутствовавшим,  запомнилось очень эмоциональное выступление Льва Кассиля. Его слова «мы знаем кого потеряли и кого сегодня хороним» нельзя было слышать без волнения, тем более они явно были направлены против власти, старавшейся преуменьшить значение случившегося и не дать людям выразить свою скорбь.  Вспоминается,  как подошла к могиле Любовь Михайловна, поддерживаемая под руку своим братом – известным кинорежиссером Г.М. Козинцевым. На могильный холмик кто-то положил знаменитый  портрет Эренбурга работы Пикассо. Когда начали расходиться,  я вновь оказался недалеко от Слуцкого, он подошел ко мне и крепко пожал руку, как делают на кладбище два человека, потерявшие близкого друга или родственника,  и этого рукопожатия мне также не забыть.

Он же, Борис Слуцкий, вероятно лучше других написал  после похорон Эренбурга: 

И в заключение рекомендую несколько сайтов по затронутой теме. Некоторые, к сожалению,  имеют дефекты, но тем  ни менее показались мне очень интересными.

Собачья жизнь: Илья Эренбург

http://www.youtube.com/watch?v=VNSLBDOoWbc&feature=related

Илья Эренбург часть 1

http://www.youtube.com/watch?NR=1&feature=endscreen&v=rDXl_3IkJlQ

Вечер памяти Ильи Эренбурга

http://www.youtube.com/watch?v=vLQ836JRwOA&feature=related

Сергей Никитин. "Да разве могут дети юга..."

http://www.youtube.com/watch?v=jhXfHDQ9uTE&feature=related

Прогулки по Парижу и воспоминания о врачах-вредителях

http://www.youtube.com/watch?v=BlVCT0oY6Ww