В канун Йом Кипур представляю статью о смысле Рош а-Шана для евреев.
Для всех нас – светских, религиозных, ультраортодоксов и даже тех, кто забыл этот день или и не знал про него никогда. Для евреев Государства Израиля и для всех, таких внешне непохожих и разноязыких евреев Франции, Йемена, Соединенных Штатов, Марокко, России, Аргентины и еще множества стран.
Мы привыкли относиться к Рош а-Шана как к дню Прощения и Искупления, дню Суда, дню, в котором будет решена наша судьба на следующий год. Слихот (молитвы о прощении) перед праздником и после него оказывают свое влияние и этот день приобретает характер дня индивидуального суда каждого человека – и это, разумеется, верно.
Но из просмотра молитвенника на Рош а-Шана следует, что основная суть этого дня заключается не в этом. Главное – короновать Творца над Его миром. Это главная причина заповедей этого дня: трубление в шофар – это, прежде всего, декларация о короновании Царя – "трубите перед Царем Всевышним".
Как затушевался основной смысл этого праздника? Почему он приобрел частный характер?
Ответ прост. "Мипней хатаейну галину ме-арцейну ве-нитрахакну меаль адматейну" (цитата из молитвы) – из-за наших грехов мы были изгнаны из нашей страны, удалены от нашей земли. И так же, как Тора превратилась в религию, витающую над действительностью, а не находящейся в ней, так и Рош а-Шана уже не выражает изначально присущий ему национальный характер.
С утратой суверенитета и Иерусалима и разрушением Царского дворца на Храмовой горе и народ Израиля временно был лишен возможности реализовывать смысл своего существования и "исправлять мир под управлением Всевышнего" (цитата из молитвы). Рош а-Шана превратился из национального праздника в личный, как и весь иудаизм превратился, в сущности, в личные воспоминания – вне действительности.
Даже возвратившись в свою страну и даже получив во время 6 дней чудес Храмовую Гору, мы продолжаем личный ритуал – из сознания частного Рош а-Шана, а не общенационального.
И в этом, в сущности, заключается корень кризиса, окутывающего нас во всех областях, – всех нас – светских, религиозных и, разумеется, харедим. Мы продолжаем читать слихот, возвращаемся к религии, возвращаемся в свою страну, но остаемся в галутном сознании и не способны продвинуться еще на один шаг к реализации нашего предназначения.
"И увидят все народы земли, что имя Г-сподне наречено на тебе, и убоятся тебя" (Дварим 28:10). Это читали мы лишь 2 недели назад. Мы можем быть праведниками из праведников, но если народы мира понимают, что мы не намерены реализовывать свое национальное предназначение – "исправление мира под управлением Всевышнего" – заканчивается устрашение и начинается делегитимация.
"Мы мечтали о месте, где будет написана новая Книга Книг перед Освобождением мира – ведь вы избранный народ... у мира были ожидания, и смотрите, что вы сделали..." (проф. Меир Цахор описывает в интервью Меиру Узиэлю в газете "Макор ришон", как объясняют его коллеги из британских университетов свое разочарование Израилем).
Государство Израиль находится сегодня в идейном хаосе, шатающем его в трудных вопросах экономики и юриспруденции, вопросах индивидуальных и коллективных, стойкости и компромисса. У иудаизма есть своя оригинальная точка зрения – глубокая и древняя – на эти вопросы, и она должна заново войти в общественный диалог и соединить настоящее с прошлым и так обновить чувство предназначения к завтрашнему дню.
Дурные веяния, служащие ликвидации государства – методом ли ядерного взрыва или созданием давления, ведущего к потере суверенитета – эти веяния усиливаются по мере того, как государство Израиль отдаляется от своей еврейской идентификации и не реализует надежды быть моделью для подражания как упорядоченное, моральное, процветающее государство, служащее светочем для народов (ор ле-гоим).
На поднос с "симаним" на праздничном столе стоит положить в этом году целый гранат, чтобы помнить, что над 613 зернышками-заповедями возвышается корона Царства, что является смыслом всего, это главный смысл праздника и это предназначение, придающее смысл нашему богослужению и национальному существованию.
("Макор ришон")
Перевел Моше Борухович
МАОФ