Врачи знают, что в прошлое, до-антибиотиковое, время были смертельно опасные болезни – крупозное воспаление легких, тифы и другие, когда тяжесть заболевания неотвратимо нарастала до пика, за которым либо спасительный кризис, либо – конец.
Леволиберализм, опаснейшая болезнь Западной цивилизации, движется к своему пику. Антибиотиков не видно. Надеяться можно только на активизацию здоровых сил пораженного организма, на распространение информации о смертельной болезни, чтобы формировать иммунитет к ней.
Если я правильно пересчитал – представляю седьмую перепечатку в Сети только сегодня опубликованной статьи Юлии Латыниной. Почему перепечатывали другие – могу только предполагать.
Я перепечатал – чтобы привлечь, пусть небольшой, но дополнительный круг читателей к этой статье.
Она помогает осознавать болезнь, строить иммунитет.
Судя по числу перепечаток, можно надеяться, что не один я так думаю.
1. Она сама себя выпорола
2. Новый тип дискурса
3. Деградация Запада
1. Она сама себя выпорола
В сирийской гражданской войне друг с другом сражаются две равно отвратительные силы.
Одна – это кровавый диктатор Асад.
В ходе этой гражданской войны Асад бомбил города, вырезал без разбора детей и женщин (как в бойне в Хуле в мае 2012 г.) и применял химическое оружие. Последняя и самая громкая (но далеко не первая) из химических атак в пригородах Дамаска унесла жизни как минимум 1429 человек. Во всех этих случаях, включая бойню в Хуле, режим утверждал, что повстанцы убили себя сами, чтобы подставить мирного Асада.
Другая сторона – это фанатики-исламисты, которые собираются построить в Сирии царство Аллаха, используют террористов-смертников и пожирают печень убитых врагов. Каждый раз после очередного теракта они сообщают, что кровавый режим взорвал себя сам, чтобы скомпрометировать мирную оппозицию.
Что в этих условиях делать цивилизованному миру? Ответ: сделать ребрендинг. Перестать называть тех, кто воюет с Асадом, «оппозицией», а называть их «Аль-Каидой». Два врага западной цивилизации сцепились друг с другом. Что желать в этих условиях Западу? Ответ: чашечку кофе.
Год назад президент Обама сказал, что если Асад применит химическое оружие, то США нанесут по Сирии удар. Теперь у Обамы нет хорошего выхода. Если удар американцев будет нанесен лишь для проформы, то этим он вряд ли испугает диктатора, которому и так плевать на подданных. Если удар американцев приведет к падению Асада, то он приведет к власти «Аль-Каиду», в руки которой, между прочим, попадет то самое химоружие.
В любом случае получится ровно то, о чем мечтают исламисты: джихад руками неверных. «Уничтожение и разрушение Западной цивилизации изнутри, как руками самих неверных, так и руками верующих», – как гласит секретная инструкция «Братьев-мусульман», представленная Конгрессу и Пентагону в 2005 году. Вряд ли можно представить себе более разительный пример «джихада руками неверных», нежели американские ракеты, наносящие удары во имя шариата, чтобы сохранить лицо давшего глупое обещание Обамы.
2. Новый тип дискурса
Великие цивилизации рушатся, потому что рушится обеспечивающая их идеология.
Нигде это не видно лучше, чем на примере войны в Сирии, где именно леволиберальный дискурс, господствующий в западных университетах, западных СМИ и западной межгосударственной и правозащитной бюрократии, и стал главной причиной ловушки, в которую западная цивилизация загнала себя.
Собственно, ни у кого, кроме приверженцев и сообщников Асада, нет сомнений в том, кто все-таки применил химоружие в пригороде Дамаска. Удары были нанесены по территориям, контролируемым противниками Асада. Ракеты, которыми были нанесены удары, взлетали с территорий, контролируемых Асадом. Американские спутники засекли их запуск. Американцы также перехватили переговоры сирийских военных, ответственных за применение химоружия.
В течение четырех дней после химической атаки войска Асада вместо того, чтобы допустить на место ее проведения инспекторов ООН, стирали пригороды с лица земли, чтобы уничтожить улики. Американцы перехватили переговоры и об этом.
Часть документов они обнародовали, в беспрецедентной попытке убедить тех, кто поддерживает Асада из геополитических или корыстных соображений. Разведка США может ошибаться, как в случае с химоружием в Ираке, но она не будет намеренно врать. Я уже не говорю о том, что если бы в руки «Аль-Каиды» попало химическое оружие, то она бы применяла его не в пригороде Дамаска. А в центре Нью-Йорка.
Это – фактическая сторона дела.
Однако есть и другая.
«Аль-Нусра» – сирийское подразделение «Аль-Каиды» – не травила газом своих сторонников, чтобы скомпрометировать бедного Асада. Однако «Аль-Нусра» уже не раз взрывала смертников в центре Дамаска, а потом заявляла, что Асад взорвал себя сам, чтобы скомпрометировать бедную оппозицию.
Этот тезис – «они сами себя убивают, чтобы скомпрометировать своих врагов» – есть новая идеологическая реальность XXI века. Это такой новый – и очень важный – тип дискурса.
Ваша покорная слуга очень чутка к новым типам военного дискурса, которые сейчас стали применяться по отношению к противнику. Подчеркну – речь идет именно о типах дискурса. Не о военных технологиях. А именно о способах описания противника, которые не применялись, допустим, 1000 или 500 лет назад и вдруг стали повсеместно применяться сейчас.
В частности, идеологема «мой противник убил себя сам, чтобы скомпрометировать меня, невинного» была немыслима в течение многих столетий, потому что силу – уважали.
Невозможно себе представить, чтобы на Бехистунской плите был выбит длинный список народов, которые сами себя зарезали, чтобы скомпрометировать мирного Дария. Или чтобы египетские фараоны перечисляли, кто и как хотел их подставить. Фараоны и Дарий перечисляли свои победы. Если кто-то убил врага – этим гордились.
Анархисты в конце XIX с гордостью брали на себя ответственность за теракты. Они не говорили, что режим взорвал себя сам, чтобы скомпрометировать мирных анархистов.
Кардинальное изменение тут внес Советский Союз. Это Сталину первым пришла в голову гениальная идея, что не надо говорить, будто ты собираешься завоевать весь мир. Надо превратить свою страну в один сплошной военный завод и готовиться завоевать весь мир, но при этом твердить, что это весь мир готов вот-вот напасть на мирную страну рабочих и крестьян.
Движение за гражданские права, которое во многом направлялось и координировалось агентами Коминтерна как наилучший способ разрушить буржуазное общество изнутри, злоупотребляя созданными для его охраны институтами, за подобную идеологию с восторгом ухватилось. Начиная с процесса Сакко и Ванцетти, все революционеры, совершавшие уголовные преступления, записывались автоматически в невинные жертвы кровавого буржуазного режима, который почему-то обвиняет их в убийствах.
Исламисты быстро поняли преимущества такого типа дискурса. Еще в 1954-м, после неудачного покушения на Насера, «Братья-мусульмане» заявили, что Насер сам устроил на себя покушение, чтобы скомпрометировать мирных «Братьев-мусульман».
После конца коммунизма правозащитные организации и разнообразные «борцы за мир», доселе требовавшие от западных стран разоружиться перед мирным Советским Союзом, массово стали переходить на защиту исламистов – несчастных палестинцев, убиваемых кровавым Израилем, и пытаемых узников Гуантанамо.
Секретные инструкции исламистов своим сторонникам прямо начали включать в себя рецепты по использованию правозащитников («Всегда рассказывайте, что вас пытали», – рекомендовал «Манчестерский учебник»), а «Аль-Каида» выделила специальных людей, вроде Муаззама Бегга, который на деньги Amnesty International объезжал страны Европы с лекциями о страданиях узников Гуантанамо.
В результате идеологический прием «они-сами-себя-взорвали-чтобы-нас-скомпрометировать» был доведен исламистами до автоматизма. «США сами себя взорвали, чтобы скомпрометировать мирный ислам», – заявил сразу после 11 сентября один из организаторов теракта Анвар аль-Авлаки. «Моих детей подставили», – заявила после взрыва на Бостонском марафоне мать террористов Царнаевых.
К сожалению, как только в войне выигрывает не тот, кто убил больше врагов, а тот, у кого больше убили – перед подонками открываются невиданные возможности. Тут же можно убить побольше своих (что проще, чем убивать чужих) и заявить: «Нас убивают! Мы жертвы».
Именно так поступает ХАМАС, чья стратегия сводится к максимизации жертв среди собственного населения – и за эту стратегию несут ответ не только фанатики ХАМАС, но и правозащитные организации, потребляющие создаваемую ХАМАС картинку.
Более того: правозащитный и леволиберальный дискурс привел к тому, что «правой» стороной конфликта, с точки зрения общественного мнения, отныне является не победитель, а пострадавший. В конфликте Израиля и палестинцев больше жертв было у палестинцев, поэтому они и были «более правыми». Тот факт, что небольшое число жертв среди израильтян вызвано тем, что израильское общество ценит жизнь каждого человека, а большое число жертв среди палестинцев вызвано стремлением максимизировать количество жертв конфликта – правозащитное сообщество ни разу не заинтересовал.
Разумеется, диктаторам всех мастей новый дискурс «моего-врага-убили-чтобы-подставить-меня» приглянулся тоже.
В Сирии обе стороны освоили дискурс «помогите-я-жертва» в совершенстве. Взрывался смертник у здания военной разведки в Дамаске – и «Аль-Каида» устами «полезных идиотов» заявляла, что этот взрыв организовали сами власти, чтобы скомпрометировать оппозицию. Приходило ополчение алавитов и устраивало резню в Хуле – и Асад заявлял, что оппозиция вырезала себя сама.
Обе стороны оказались абсолютно развращены возможностью делать самые ужасные вещи и наивным убеждением, что потом они могут еще и соврать. Круг замкнулся: дискурс «это-они-убили-своих-сторонников-чтобы-подставить-нас» теперь служит равно террористам и диктаторам, а питательной средой для его размножения является идеология, автоматически утверждающая правоту жертвы.
3. Деградация Запада
Гражданская война в Сирии – еще больше, чем война в Афганистане или Ираке – обнажила абсолютную деградацию Запада. Его идеологии, его военной мощи, его геополитического влияния.
Эта деградация проявляется, прежде всего, в том, что в этом конфликте нет ни одной стороны, которую Запад мог бы поддержать и которая бы на него ориентировалась.
В течение всего ХХ века в любом конфликте, вспыхнувшем в третьем мире, как минимум одна сторона ориентировалась на Запад. Обычно на Запад ориентировались обе стороны, потому что большинство этих конфликтов происходило, грубо говоря, между коммунистами и приверженцами свободного общества, а коммунизм – это тоже западная идеология. Это продукт западной мысли, генетически унаследовавшей от века Просвещения атеизм и уважение к науке.
Но хуже того: если в этом конфликте нет ни одной стороны, которая исповедует западные ценности, то в нем есть одна – исламистская – которая их активно использует в своих целях.
С момента начала «арабской весны» все леволиберальные СМИ и международная бюрократия описывали происходящее как конфликт между демократической оппозицией и кровавыми диктаторами. Предполагалось, что если с одной стороны – Империя Зла, то сражаются против нее Люки Скайуокеры.
Исламисты, давно привыкшие», как и Ленин, использовать "полезных идиотов", всячески поддерживали этот дискурс. Теперь этот безумный способ описания мира привел к тому, что США будут наносить удары, защищая «Аль-Каиду», «Аль-Нусру» и основателя «Бригад Фарука» Абу-Саккара, который поедает на видео печень своих противников.
«Джихад руками неверных», как и было сказано.
