Неожиданный и острый взгляд на идеологию Стругацких. Своевременное упоминание политических акций, развертывавшихся под руководством лидеров из «касты донов» (Худоназаров, Гамсахурдиа, Матеевич). Меня это убеждает. Хочется  даже дополнить суждения автора. Критерий отбора людей из нелюдей  - установка на «труд и знание» - заслуживает уточнений. Сочинители-фантасты рисуют путешествие на чужую планету не просто землян, а людей из «коммунистического будущего» (что еще в 60-е снижало охоту читать «Трудно быть богом» у антисоветски настроенных людей – у меня, в частности). С точки зрения коммунистических идеологов, труд и знания ценны  не сами по себе и уж отнюдь не как ориентиры, привлекающие  людей интеллектуального склада. Надо договаривать до конца: труд и знания нужны во имя построения коммунизма, во имя формирования нового человека. Самоочевидно, что «прежнему» человеку (тупому, своекорыстному, похотливому, жестокому – как большинство жителей  наблюдаемой Стругацкими планеты) в светлом будущем места нет. В формировании этики «нового человека» коммунизм и гитлеризм были принципиально схожи: эта этика не предполагала сострадания и милосердия к людям, если они не соответствовали определенным требованиям  (классовым или расовым). «Расстреливайте, расстреливайте, расстреливайте» - в своем циркуляре требовал от большевистских функционеров Ленин, явно уверенный в том, что поставленным к стенке жить, вообще говоря, ни к чему. Вот где у него основное расхождение с религиозной этикой, не признающей права одних людей отнимать жизнь у других – во всяком случае, пока в этом не усмотрена воля божья. Божьей воли он как  атеист, естественно, не признавал, зато, полагая себя выразителем воли пролетариата,  гуманистическими  благоглупостями   не заморачивался. Многим памятен «пролетарский гуманизм», противопоставлявшийся в СССР «абстрактному». Этот род «гуманизма» предписывал  - в соответствии  со вкусами очередного вождя – изъятие из человека целых агломератов его природных свойств как «пережитков прошлого». Итак, планета, на которую отправили Стругацкие своих читателей,  - это бушующее средоточие пережитков прошлого, в принципе, разумеется, преодолимых и, якобы, на планете Земля давно  преодоленных (победил коммунизм). Так что «новые люди», засланные наблюдателями в это Средневековье, естественным образом отбирают из населения тех,  в ком есть потенциал развиться в таких же  «новых людей»…

Почему этот сюжет привлек Алексея Германа и какая мысль одушевляет  его из ряда вон выходящий фильм, - судить преждевременно, ведь мы этого фильма еще не видели.