В Газе нет рейхстага 

А вы чего ждали? Сержантов Коэна и Шнеерсона, карабкающихся под ураганным вражеским огнем водружать сионистское Знамя Победы над поверженным рейхстагом? Попейте водички, ребята, успокойтесь. В Газе нет рейхстага. 

Этот странный плач слышен у нас каждый раз после окончания каждой нашей войны: «Ой-ва-авой! Победа упущена! Мы проиграли! Пресса вся в слезах, политики – в соплях, народ – в гневе и скорби. Торжествующие враги празднуют успех и раздают конфеты на перекрестках». Я говорю именно о каждой нашей войне – большой и маленькой, без исключения. Даже у оглушительного шестидневного сюрприза 1967 года обнаруживаются скрытые отрицательные итоги, которые превращают внешне блистательную победу в позорнейшее поражение. Непонятно, как это Израиль еще жив после столь длинной череды ужасающих неудач. 

Давайте перестанем кликушествовать и спокойно спросим себя – какова наша цель? Я имею в виду – как Страны. Конечно, очень приятно было бы увидеть уходящее за горизонт поле коленопреклоненных арабов – руки скованы за спиной, глаза повязаны фланелевой портянкой, губы горько шепчут: «Мы разгромлены наголову; аллах, ты не ахбар».  

Но уже в следующий момент после наслаждения этим зрелищем уместно задать вопрос: что вы предполагаете с ним делать, с этим арабским урожаем? Они ведь живые, их в музей не поставишь, как тысячи откопанных китайских големов, да и назад не закопать. Их ведь, красавцев, кормить надо, а затем засорять наше с вами море  продуктами их жизнедеятельности. Кому они на хрен сдались, такие небритые? Ну, уж нет, пусть лучше раздают конфеты на перекрестках. Свои конфеты на своих перекрестках. 

Вас раздражают их торжества? Тогда я снова спрошу: раздражают как человека или как Страну? Если как человека, тогда понятно: человеческая натура склонна к скорби в виду соседской радости. Но если смотреть с точки зрения Страны, то какая нам разница, что они там творят в своих крысятниках? Да пусть они хоть конем ходят – нам-то что? Кричат о победе? О полете на Марс? О втором пришествии Мухаммада, Ахмада, Медведа? Ну и?.. Почему это должно волновать кого-то, кроме штатных психиатров Агентства ООН по палестинским беженцам? 

Тогда какова она – цель Страны в каждой из ее войн? Я, конечно, имею в виду реальную цель. Захват территории? – Нет. Захват ресурсов? – Нет. Поголовное истребление врага? – Нет. Тогда что?

Странный вопрос, не правда ли? Странный потому, что ответ на него известен всем: нашей единственной целью всегда и всюду является выживание. Нам всегда требуется одно: чтобы нас оставили в покое, позволили жить в мире – если не на веки вечные, то хотя бы на время. Этого мы хотели в 1948-ом при Бен-Гурионе Лохматом, в 1967-ом при Леви Эшколе Тишайшем, в 1973-ем при Голде Меир Подслеповатой, в 1982-ом при Менахеме Бегине Трибунковатом, в 2002-ом при Ариэле Шароне Лживом, в 2006-ом при Эхуде Ольмерте Вороватом, в 2008-ом при Эхуде Ольмерте Подследственном.  

И всякий раз – подчеркиваю: всякий раз! – мы этой цели добивались, покупая себе N-ное количество лет спокойствия ценой собственной крови и собственных денег. Следовательно (сообразуясь с вышеуказанной целью Страны), мы всякий раз – подчеркиваю: всякий раз! – одерживали победу. Масштабы этих побед разнятся в зависимости от коэффициента успешности, выражаемого соотношением числа захваченных лет к числу надгробий на наших военных кладбищах. Повторяю: нашими боевыми трофеями являются годы. Годы спокойной жизни. 

Несомненно, эти победы – временные, все без исключения. В том смысле, что ни одна из них не позволяла надеяться на то, что военной добычи хватит надолго. Мы каждый раз точно знали: когда-нибудь эти годы закончатся, и придется воевать снова. Ведь окончательная победа наступит лишь тогда, когда мы сможем с чистым сердцем расформировать ЦАХАЛ ввиду его ненужности. Но для этого, похоже, понадобится главнокомандующий по фамилии Машиах. 

Пока неизвестно, каков будет коэффициент успешности нынешней победы: сколько именно лет спокойствия окажется в числителе, не может сейчас предсказать никто. Но знаменатель отрадно мал, что само по себе заслуживает похвалы. Эта война выиграна поистине малой кровью.  

Есть и еще один момент: за каждую свою победу нам обычно приходится расплачиваться на фронтах международной политики. Собственно говоря, именно оттуда исходит сейчас главная стратегическая угроза. Нас не сломить ни исламским террором, ни арабскими ракетами, ни иранской бомбой – всё это вполне реально и наносит весьма неприятный ущерб, но никогда не поставит Страну на колени. Чего никак нельзя сказать об изоляции: международный бойкот может задушить Израиль буквально в два счета. 

Поэтому неудивительно, что арабы прикладывают такие огромные усилия в борьбе за мировое общественное мнение, ведь именно победа в областях дипломатии, юстиции и масс-медиа может стать реваншем за унизительное фиаско в попытках уничтожить нас военным путем. Последняя война сопровождалась минимальными потерями и на этом, самом опасном направлении. По ее итогам нам не грозят ни голосования в СБ ООН, ни комиссии саблезубых левозащитников, ни демонстрации на европейских площадях с требованиями бойкота. А значит, мы отхватили N-ное (еще неизвестное) количество спокойных лет, не заплатив за это потерей университетских грантов, торговых соглашений и выгодных кредитов. 

Благоприятными видятся мне и стратегические перемены. Политическое усиление Хамаса идет на пользу не только ему, но и нам. Израилю куда легче иметь дело с двумя соперничающими бантустанами. Нет принципиальной разницы между террористом-фатхауи из Дженина и террористом-моджахедом из Хан-Юниса. Иными словами, отношение к Израилю одинаково крысиное и в Газе, и в Рамалле. Но у крыс, грызущихся между собой, остается меньше времени кусать людей. 

Снятие блокады – капитуляция? Чушь. Тяжелую технику в Газу по-прежнему не привезти, а ракет они натаскали газову тучу и при действующих ограничениях. В этом смысле от так называемой «блокады» Израиль не получал ничего, кроме головной боли, служа постоянной мишенью для международной критики. Прямым следствием «блокады» стал стратегически неприятный разрыв с Турцией и прочие удовольствия. Есть за что держаться, ага. 

И главное, все израильские «уступки», по поводу которых слышно столько плача – отнюдь не из числа необратимых. И точечные ликвидации, и бомбежки, и полную (а не мнимую) блокаду можно вернуть хоть сегодня – если на то появится причина. Но мы ведь не хотим, чтобы она появилась, не так ли? Мы ведь мечтаем о максимальном количестве спокойных лет, о стремящемся к бесконечности числе в числителе коэффициента успешности. Что, как уже отмечалось, будет достигнуто лишь тогда, когда на пост начальника Генштаба заступит генерал-лейтенант Машиах, то есть очень нескоро. 

А впрочем, почему нескоро? Фамилия Машиах довольно распространена у нас в Израиле. Кстати, на моей улице живет один такой, но уж больно пузат – на героя не потянет. Может, сын его или внук... – в общем, кое-какие перспективы на окончательную победу имеются даже в моем маленьком поселке, что уж тогда говорить обо всей нашей гигантской Стране. Хотя я ни секунды не сомневаюсь, что найдутся непримиримые критики даже у нее, окончательной.