"Демография – это судьба" (Огюст Конт) 

Знаменитый американский политолог, ныне покойный Сэмюел Хантингтон, предупреждая о неминуемом столкновении западной и мусульманской цивилизаций, писал о "кровавых границах ислама". Факт повышенной агрессивности мусульманских стран неоспорим, однако, вполне возможно, он объясняется не столько цивилизационными различиями и религиозной враждой, сколько действием демографического фактора – так называемого "молодежного пузыря" (youth bulge).  

В мире насчитывается 67 стран, где вздуваются "молодежные пузыри", и в 60 из них бушуют гражданские войны или идет массовая резня. В период 1988-2002 г.г. в развивающихся странах родилось 900 миллионов мальчиков, и, исходя из принципа Хайнзона, добросовестному демографу не составило бы труда назвать будущие очаги кровопролития.

Например, в течение десяти лет, предшествовавших захвату власти в Афганистане талибами, население страны увеличилось с 14 до 22 миллионов человек. К концу жизни этого поколения в Афганистане будет насчитываться столько же молодых людей в возрасте до 20 лет, сколько во Франции и Германии вместе взятых.

Население Ирака в 1950 году составляло 5 миллионов, а сейчас – 25 миллионов, невзирая на постоянные войны, кровожадную тиранию Саддама Хусейна и эмиграцию. (Следует признать, что Исламское государство Ирака и Леванта делает все возможное для ликвидации демографического пузыря в этой стране.)  

Таково мнение немецкого социолога Гуннара Хайнзона. Он возглавляет Институт Рафаэля Лемкина при Бременском университете – первое европейское научно-исследовательское учреждение, занимающееся изучением и сравнительным анализом феномена геноцида.  Гуннар Хайнзон впервые выдвинул концепцию демографического перекоса в книге "Сыновья и мировая власть" (Sohne und Weltmacht), опубликованной в 2003 году. В сжатом виде она гласит: если возрастная когорта 15-29 лет превышает 30% численности населения страны, результатом обычно становится взрыв насилия; если дети до 15 лет составляют значительную часть населения – в самом недалеком будущем жди крови. 

По мысли Хайнзона, главный дестабилизирующий фактор в странах с молодежным пузырем заключается в невозможности обеспечить огромную массу молодых людей экономическим и социальным положением, которого они требуют для себя. Перед лицом унизительного неравенства в их среде нарастает раздражение и зависть к старшим, захватившим все рычаги управления обществом. Назревает взрыв, который неизменно оборачивается большой кровью.

Исторически проблема "младших сыновей" решалась войнами, в которых единицы добывали себе богатство и славу, а основная масса гибла, разряжая демографическое напряжение. Такова была социальная подоплека крестовых походов – избыточная негативная энергия обездоленных младших сыновей выплескивалась наружу в виде религиозного фанатизма, и общество со вздохом облегчения провожало крестоносцев в Святую Землю в надежде никогда их больше не увидеть. 

Именно демографическим давлением Гуннар Хайнзон объясняет колониальную экспансию Европы, начиная с XV века, когда полдесятка сравнительно небольших европейских стран завоевали практически весь мир. По следам нескольких страшных эпидемий чумы, в результате которых население Европы сократилось на 80 миллионов человек, т.е. приблизительно на треть, на континенте возник острый дефицит рабочих рук, нужно было срочно латать демографические прорехи. Предотвращение и прерывание беременности были объявлены страшным грехом, акушерок, распространявших соответствующие знания, сжигали на кострах во славу Христа. 

Результатом явилась серия молодежных пузырей, которые заложили основы эры колониальной экспансии. Этот же фактор ускоренного прироста населения, с точки зрения Хайнзона, явился истинной причиной мятежа североамериканских колоний против британской короны в 1770-х годах "под довольно глупым предлогом недовольства налогообложением без парламентского представительства в Лондоне", пишет немецкий исследователь. 

Мыслимо ли представить себе, что какая-либо из стран Европы пойдет сейчас войной на соседа с целью завоевания "жизненного пространства"? О какой агрессивности можно говорить в отношении стран, претерпевающих демографический коллапс, для жителей которых просто немыслимо послать на убой единственного сына? В этом и состоит суть эпидемии пацифизма, захлестнувшей Европу после 1945 года. Не утрать Европа былого демографического импульса, пацифизм не имел бы такой власти над умами ее просвещенных жителей, поясняет Гуннар Хайнзон. 

В интервью газете Neue Zurcher Zeitung он отметил, что если бы в последние десятилетия немецкое население росло такими же темпами, как палестинское в секторе Газа, то сейчас в Германии проживало бы 550 миллионов человек, в том числе 80 миллионов молодых людей в возрасте 15-30 лет (между прочим, это отнюдь не абсурдное допущение: до Первой мировой войны большие семьи – до 10 детей – были в Германии нормой). 

"Неужели вы думаете, что эти 80 миллионов молодых немцев были бы на порядок более миролюбивы, чем нынешние семь миллионов? – спрашивает бременский социолог. – Не логичнее ли предположить, что сегодня в Праге, Гданьске и Вроцлаве рвались бы бомбы, а белокурые террористы провозглашали бы: "Это наши земли [Судеты, Данциг, Силезия. – В.В.], их отняли у нас в силу исторических причин, за которые мы не несем никакой ответственности!"? Точно как сегодня говорят палестинцы".

Зато в странах Третьего мира, где в период деколонизации население бурно росло, пацифизмом и не пахло. И в точном соответствии с теорией Хайнзона "идеалистические" войны за национальное освобождение практически повсюду как-то сами собой неуклонно перерастали в "бессмысленные" гражданские войны, в братоубийственную бойню. 

При этом, отмечает Хайнзон, уровень жизни имеет мало отношения к социальной обстановке. Мальтузианская борьба за скудные ресурсы не имеет отношения к социально-политической ситуации. Так например, волне беспорядков и политических убийств, которая захлестнула Сальвадор в семидесятые-восьмидесятые годы прошлого столетия, предшествовал период быстрого экономического роста, в течение которого доход из расчета на душу населения возрос на 27%.

Если встать на точку зрения немецкого социолога, волнения на Западном берегу Иордана и в секторе Газа в последние годы не связаны ни с израильской оккупацией (которая длится, в конце концов, уже три с половиной десятка лет), ни с бедностью (самые беспокойные страны мира ислама – отнюдь не самые нищие), ни, наконец, с психологическими муками от сознания своего унизительного положения. Это просто насилие ради насилия, порожденное невыносимым демографическим стрессом. 

Конечно, нелепо думать, будто демография – единственный фактор, объясняющий агрессивность ислама. Свою роль тут играет и комплекс неполноценности мусульман перед Западом, порождающий лютую злобу и стремление сокрушить источник психологических страданий, и органическая, кодифицированная в священной книге ислама Коране нетерпимость их религии и ее агрессивность, основанная на вере в то, что изначально вся планета принадлежала Аллаху, в силу чего религиозный долг правоверных – восстановить "историческую справедливость", огнем и мечом нести ислам во все уголки земного шара. 

Но даже сам Сэмюел Хантингтон, автор концепции "столкновения цивилизаций", не отрицал важности демографического фактора. Он видел в огромной когорте молодых мусульман в возрасте 15-30 лет естественный источник нестабильности и насилия, направленного как внутрь, на расшатывание основ общества, так и вовне, в экспансию. Поскольку общество не в состоянии удовлетворить запросы столь огромного числа молодых людей, чьи аппетиты растравляются кинофильмами и телевизионными передачами, они сами изыскивают возможности завоевания достойного социального положения. В свою очередь перед лицом молодежного пузыря общество более склонно оправдывать насилие на религиозной или нравственной почве, особенно если оно находит выход в агрессии против внешнего врага.  

Особо следует упомянуть о палестинских территориях, где вздувается более опасный молодежный пузырь, чем где-либо еще. С 1967 года население Западного берега и сектора Газа выросло с 450 000 до 3,5 миллиона, причем оно на 47% состоит из детей и молодежи в возрасте до 15 лет. С 1950 года население Газы увеличилось с 240 000 до 1,7 миллиона, и если нынешняя тенденция сохранится, к 2040 году оно достигнет трех миллионов. На каждую 1000 мужчин в возрасте 40-44 года приходится 4300 мальчиков в возрасте до 4 лет (для сравнения: в США аналогичный показатель составляет 1000, в Англии – только 670). 

Одной из главных причин мощного демографического взрыва на палестинских территориях является тот факт, что их население избавлено от необходимости думать о том, как выжить. О нем заботится UNWRA – Агентство ООН по делам палестинских беженцев и занятости, причем к числу беженцев причисляются не только те, кто подпадает под классическое определение этого понятия, но также и все их потомки. Питомцы UNWRA живут на полном иждивении своего опекуна. Международный "дядя" выплачивает своим подопечным небольшие, но регулярные пособия, платит за их питание, образование, медицинское обслуживание и жилье. Благодаря этому жители территорий, чья единственная забота состоит в том, чтобы как-то заполнить бесконечный досуг, направляют всю свою энергию на разрушительные цели. 

Таким образом США и Евросоюз (взносы которых образуют соответственно 31% и 50% фондов UNWRA) фактически увековечивают ближневосточную проблему и вольно или невольно науськивают палестинцев на Израиль.

Зарубежные мусульмане милостиво предоставляют Западу заботиться о своих палестинских единоверцах и соплеменниках (на долю мусульманских доноров приходится лишь 7% от общего объема гуманитарных пожертвований в пользу палестинцев), зато не жалеют денег на военную помощь врагам Израиля, всячески подогревая ближневосточный конфликт и не давая его пламени угаснуть." Палестинский вопрос" – идеальная палочка-выручалочка для шатких диктаторских и монархических режимов, запасной клапан для отвода недовольства масс в русло ненависти к "сионистскому врагу". 

При этом не играет роли, что вопрос этот дутый. Никто не выгонял арабов, проживавших на территории палестинского протектората, как твердит мусульманская пропаганда и ее пособники среди западной интеллигенции. Это засвидетельствовал даже такой неоспоримый в мусульманской среде авторитет, как бывший президент Ливии Муаммар Каддафи. В статье, в свое время напечатанной "Нью-Йорк таймс", ныне покойный ливийский вождь отметил, что арабы, бежавшие в 1948 году из новосозданного еврейского государства, сделали это по собственной инициативе, из страха перед погромами со стороны евреев. "Важно отметить, что евреи не выгоняли палестинцев. Никто не заставлял их покидать свою землю", писал Каддафи. Беженцев подстрекали правительства соседних арабских стран. Провозглашенное "сионистами" государство ждет неминуемая гибель, его население будет поголовно истреблено, трубила египетская и сирийская пропаганда, настоятельно призывавшая  всех своих соплеменников временно уйти, чтобы не путаться под ногами у победоносных арабских армий, когда те устроят великий еврейский погром. 

С тех пор, как окончилась Вторая мировая война, десятки миллионов людей, согнанных с насиженных мест, были успешно переселены, и только на Ближнем Востоке беженский нарыв продолжает нагнаиваться. Палестинские беженцы могли бы давным-давно рассосаться по арабским странам, благо земли там хватает, но их нигде не принимают. Арабскому миру невыгодно решать проблему палестинских беженцев. С точки зрения их "братьев" по крови и религии единственное предназначение палестинцев  – быть занозой в боку Израиля. 

Обреченная на сытое безделье при полном отсутствии какой-либо перспективы, испытывающая сильнейший демографический прессинг, палестинская молодежь обращается к насилию – фактически единственному доступному ей занятию. Ее брожение подстегивается сублимацией сексуальной энергии, которой не дают выхода чрезвычайно строгие нормы традиционной морали. В 2005 году, когда Газа все еще была оккупирована Израилем, в клановых разборках и уголовных преступлениях в секторе погибло больше молодых людей, чем в борьбе с "сионистами". 

Каковы же перспективы решения проблемы молодежных пузырей? С точки зрения Гуннара Хайнзона, крайне неутешительные. Из 27 стран мира с наиболее выраженным преобладанием молодежной когорты 13 принадлежат к миру ислама. Через 10 лет мусульмане будут составлять четверть мирового населения. Вероятно, это и имел в виду покойный хамасовский лидер Абдель Азиз Рантиси, провозглашая XXI век "исламским столетием". 

Демографический взрыв на палестинских территориях можно было легко предотвратить, указывает Хайнзон. Если бы в 90-х годах Евросоюз и США дали ясно понять, что не намерены более субсидировать громадные семьи, вполне можно предположить, что сегодня в палестинских семьях насчитывалось бы не 6-7, а не более двух детей, как в Алжире. Между прочим, к 2002 году, когда опал алжирский молодежный пузырь, разгул насилия в стране заметно убавился. Если бы алжирский опыт был воспроизведен на палестинских территориях, сегодня ситуация могла бы быть совершенно иной. Вряд ли палестинские матери с такой легкостью приносили бы своих драгоценных чад в жертву на алтаре террористической идеологии. Однако, увы, Запад не решился на подобный акт демографической профилактики, и последствия его ложно понятой гуманности у всех на виду. 

Что это значит для западного мира? По мнению Гуннара Хайнзона, Вашинтон не сможет себе позволить сражаться с исламским противником на его поле, даже если такое желание у него и возникнет (что крайне сомнительно). Последующие администрации вряд ли посмеют по примеру Джорджа Буша наносить упреждающие удары по врагу за пределами американской территории. Перед лицом демографической реальности Америке поневоле придется спрятаться в свою скорлупу и вылезать из нее только при крайней необходимости – для отражения непосредственной угрозы своей безопасности. 

Но если США и Канада являются единственными географическими единицами, хотя бы теоретически способными сопротивляться мусульманской экспансии, подстегиваемой демографическим давлением, в большинстве европейских стран о такой возможности нельзя будет даже помыслить. По мнению Хайнзона, Европа без единого выстрела покорится завоевателям под зеленым знаменем Пророка, а наиболее динамичная часть европейской молодежи будет спасаться бегством за океан. К 2030 году этот процесс практически завершится. 

Но, может быть, такой сценарий страдает излишним пессимизмом? Может быть, Гуннар Хайнзон ради красного словца сгущает краски? Ведь он же сам считает, что мусульманский молодежный пузырь начнет опадать к 2015 году? Возможно, и так, но в любом случае пренебрегать пророчеством бременской кассандры не стоит, предупреждает ведущий европейский интеллектуал, популярный немецкий философ Петер Слотердайк. Он видит в гипотезе своего соотечественника уникальный по важности ключ к пониманию исторического процесса, протекающего в мире. "Подобно тому, как "Капитал" стал библией марксизма, – пишет Слотердайк, – книга Хайнзона является основополагающим трудом в новой области, которую можно с полным правом назвать демографическим материализмом".