Прежде всего, хочу присоединиться к д-ру Ефиму Богомольному в его благодарности редактору за публикации статей, посвященных проблемам злокачественных опухолей. Моя статья оказалась просто ''затравочной'', за которой последовали другие, которые и продолжили тему, и углубили материал в форме, доступной даже далеким от биологии читателям. Блестящая статья Рафаила Нудельмана напомнила мне, какое зачаровывающее впечатление произвела на меня, тогда еще школьника, книга Поля де Крайфа (де Крюи) «Охотники за микробами», которая и определила мой жизненный путь. Статья профессора Леонида Чернина раскрыла читателям те глубины иммунологии, которых я боялся коснуться в своей публикации, настолько они казались мне сложными для прочтения, но оказалось, что в руках мастера и это возможно. Словом, усилиями редактора и авторов перед читателями раскрывается картина современного этапа борьбы с опухолями, полная надежд и, возможно, разочарований.  

Выступление д-ра Ефима Богомольного дало мне ключ к пониманию того интереса, который был проявлен к моей статье: он назвал ее ''к сожалению, актуальным обзором''. За сухими фактами статьи мне представились судьбы людей, встретившихся с тяжелым недугом, их надежды на выздоровление или хотя бы нескольких дополнительных лет жизни, дарованных современной медициной. Я получил письма читателей ''напрямую'', то есть без официального их представления на Семинаре, и постарался ответить на них с пониманием тех душевных страданий, которые выпали на их долю.  

Статьи по вопросы медицины, в разных ее аспектах, занимают всего чуть больше 3% всех публикаций на страницах ЭНС, между тем как эти проблемы интересуют гораздо большее количество читателей. Понятно, что Семинар нельзя превращать в журнал ''Здоровье'', но опыт последней серии противораковых статей показал возможность и даже необходимость обращения к конкретным проблемам медицины, таким, например, как борьба с раком. Мне хотелось бы несколько ''приземлить'' проблему, сделать публикации не только научно-познавательными, но и информационными по конкретным проблемам онкологии, скажем, профилактические и лечебные вакцины против рака – что это, как действует, какой эффект, куда обратиться и т.д. Это ни в коем случае не должно быть рекламой. Такой подход мне пришлось применить в ответах на полученные письма.   

Первое ''прямо полученное'' письмо полно скорби и отчаяния (привожу только значимый текст):

''Я сегодня прочла Вашу статью о перспективах борьбы с раком. Может, Вы можете мне помочь? Дело в том , что у моего мужа рак простаты на поздней стадии. Он безрезультатно (а может даже во вред себе) год назад прошел курс облучения, а сейчас все покатилось под откос. Я поняла, что Вы очень многое знаете об этом. Посоветуйте, пожалуйста, куда обратиться, умоляю''. 

Мой ответ был таким (тоже только значимая часть):

'' Прежде всего, примите мои глубокие соболезнования относительно болезни Вашего мужа. Будем надеяться, что наша медицина все же поможет ему. Для такой надежды есть немало оснований, некоторые перспективы которых я изложил в своей статье. Но это еще лишь перспективы, но мы ведь живем сегодня.  

К сожалению, я хоть и врач, но не клиницист, поэтому мои советы мало помогут Вам в практическом плане, но я все-таки постараюсь хотя бы порассуждать с Вами вместе. 

Как я узнал из Вашего письма, Ваш муж прошел курс радиотерапии. В поздней стадии болезни это обычно внешнее облучение узким пучком радиации, нацеленной на опухоль и/или метастазы. Это эффективно, но не всегда ведет к видимому улучшению состояния.

Кроме того, как побочное действие, развивается хроническая усталось, которая может быть продолжительной. Вместе с анти-гормональной терапией, для которой применяют 6-8 лекарств разной степени воздействия, эти общие симптомы, включая и расстройства желудочно-кишечного тракта, могут создать впечатление ухудшения состояния больного, хотя сама опухоль в этом играет лишь второстепенную роль. Так что я пожелал бы Вам не волноваться пока, а воспринимать нынешнее состояние Вашего мужа как неизбежное следствие побочного действия комплексного лечения.  

При оценке результатов лечения следует ориентироваться на состояние самой опухоли: уменьшается она или нет, исчезают ли метастазы или появляются новые. Современные средства диагностики позволяют следить за поведением опухоли и принимать необходимые меры. Уверен, что Вашему мужу дают лекарства, снижающие уровень мужских половых гормонов. Они по своему действию замедляют рост раковых клеток и даже без дополнительного лечения (как радиотерапия у Вашего мужа) продлевают жизнь на длительное время.  

Что касается Вашей просьбы относительно места, куда бы Вы могли бы обратиться за советом или помощью. Сейчас в Балтиморе в раковом центре госпиталя Джонса Хопкинса (the Johns Hopkins Sidney Kimmel Comprehensive Cancer Center) проводятся клинические испытания нового биотехнологического лекарства, которое стимулирует иммунную систему на борьбу с раком простаты. Возможно, Ваш муж подошел бы для этого проверочного лечения. Позвоните им по телефону и узнайте подробности''.

(Далее следуют контактный телефон, электронный адрес и имя ответственного работника).  

Второе письмо содержало конкретные вопросы, на которые я постарался дать ответы (привожу только значимую часть письма):

'' Хочу спросить у Вас, что Вы думаете об альтернативных методах лечения рака. 

Слышали ли Вы о препарате РигВир? Если да, какое Ваше мнение?''  

Мой ответ был таким (тоже только значимая часть):

''Об альтернативных методах лечения.

Прежде всего, следует четко различать альтернативное и вспомогательное лечение. Первое подразумевает полный отказ от существующего медицинского лечения и переход на другие (альтернативные) методы. Их перечень даже трудно себе представить. Это могут быть разные растительные препараты, всякие экзотические комбинации – от масла страусов Эму до акульих хрящей, химические соединения и многое другое.  

Эффективность всего этого нулевая. Мне вспоминается случай конца 90-х, когда одна дама добивалась гранта на изучение тибетских снадобий для лечения рака молочной железы; кончилось тем, что когда ей дали этот грант, она заболела и умерла от этой самой болезни. Всё это я пишу, чтобы выразить свое неприятие альтернативного лечения, какими бы обнадеживающими ни были отзывы и реклама. Неужели, если бы действительно существовал такой чудесный метод, он прошел бы мимо внимания врачей и фармацевтических компаний? Так что оставим альтернативное лечение на совести тех, кто его рекламирует.

Вспомогательное (адъювантное) лечение – это добавление разного рода витаминов, минералов, трав и других сапплементов к проводимому медицинскому лечению. Это можно делать, но только по согласованию с врачом. Дело в том, что некоторые сапплементы могут нарушать действие лечебных препаратов, и курс стандартной терапии может быть проведен зря.  

Препарат РигВир (RIGVIR) – это живой вирус, безопасный для человека, который ''узнает'' раковые клетки, внедряется в них и убивает. Сам РигВир разработан и выпускается в Риге, и разрешение на его применение в США пока не дано. Сама же идея использовать вирусы для борьбы с раком (онколитическая терапия) существует уже более 60 лет, без особого успеха. В последние годы к этой идее вернулись, но уже на более высоком методическом уровне. В Америке этим занимаются в нескольких научно-медицинских центрах: University of Pittsburgh Cancer Institute, Pittsburgh, PA; Mayo Clinic, Rochester, Minnesota; University of Alabama-Birmingham, Birmingham, AL; Virginia Commonwealth University, School of Medicine, Richmond, VA, USA. и других. Пока до лечения больных раком простаты дело еще не дошло, так что я бы не советовал Вам искать ни препарат РигВир, ни его американские аналоги. [Добавление к письму: Недавно FDA разрешила первый онколитический препарат T-VEC (Imlygic), но только для лечения метастазирующей меланомы].  

Если Вам понадобится квалифицированная консультация и современное лечение, обратитесь в Johns Hopkins School of Medicine, The Sidney Kimmel Comprehensive Cancer Center (Балтимор). Я понимаю, что Вам сделать самой это трудно, поэтому попросите Вашего доктора направить Вашего мужа на клинические испытания противоракового лечения новыми препаратами. Их перечень он найдет на сайте Центра:

http://www.hopkinsmedicine.org/kimmel_cancer_center/research_clinical_trials/clinical_trials/ . Дело в том, что обойти лечащего врача невозможно, так как только он знает детали болезни: стадию, наличие метастазов, продолжительность, проведенное лечение и другие подробности, которые необходимы для правильного выбора формы и стадии испытаний. Что это даст, спросите Вы. Очень многое – постоянное наблюдение, контроль течения болезни самыми совершенными методами, новое перспективное лечение, причем оно не помешает прежнему.  

Если не получится с Балтимором, обратиться можно в Sloan Kettering Cancer Center (Нью-Йорк), где тоже прододят испытания новых методов лечения:

 https://www.mskcc.org/cancer-care/types/prostate/clinical-trials. '' (Конец письма).

Позвольте сделать несколько дополнений к нашей переписке. Прежде всего, следует доверять врачу. Однако в сложных случаях можно обратиться к мнению опытного врача-специалиста за дополнительным медицинским заключением (second opinion). Эта практика существует во многих странах, включая США, Израиль, Германию. В некоторых странах эта услуга платная, в других оплачивается страховкой. Второе мнение нередко увеличивает шансы пациента на правильное лечение и улучшение его состояния. Сейчас расширяется возможность получения консультаций ведущего врача-специалиста любой страны мира с помощью телемедицинских и интернет технологий. 

Несколько слов о клинических испытаниях новых противораковых средств и методов лечения, которые я рекомендовал в обоих письмах. По моему мнению, это очень привлекательная форма для онкологических больных и обычно доступная многим пациентам. Так, в США одновременно проходят клиническую проверку почти сотня разных лекарств, в основном, новой биотехнологической структуры. Эти будущие лекарства проходят тщательную проверку на животных и только потом идут на клинические испытания. Обычно каждое из них нацелено на определенные типы опухолей и на стадию их роста, поэтому подбор участников испытаний проводится скрупулезно. Кандидатов на участие представляют лечащие врачи, которые располагают всей необходимой информацией о больном.  

Практикуется три последовательных фазы клинических испытаний:

 * Фаза 1 – уточнение дозы лекарства и наблюдение за его побочным действием; в ней обычно принимают участие несколько десятков человек. 

* Фаза 2 включает до 120 и более пациентов. В ее ходе изучают действие препарата на разные типы опухолей. Нередко испытания проводят ''вслепую'' (рандомизированные исследования), когда ни врачи, ни больные не знают, какой препарат они дают или получают. Но и здесь пациент не остается обездоленным: в контрольной группе он продолжает получать стандартное лечение.  

* Фаза 3 – обычно рандомизированная, в которой участвуют несколько сотен больных. В ходе этой фазы испытаний проводится сравнение нового препарата с уже существующим (по традиции, оно должно превосходить существующие).

Таким образом, участие в клинических испытаниях не нанесет ущерба здоровью пациента. Даже в том случае, если он попадает в контрольную группу, он получит полноценное лечение стандартными препаратами. Плюс к этому, ему обеспечено постоянное наблюдение с использованием самых совершенных методов определения опухолей и консультации самых квалифицированных специалистов.

Автор благодарит всех обративших внимание не столько на статью, сколько на проблему злокачественных болезней, которые угрожают здоровью и жизни каждого из нас. Надежда на решение этой проблемы в ближайшие годы, когда диагноз рака не будет роковым, основан на усилиях тысяч врачей и научных работников во многих странах мира, на успехах современной биологии и медицины, на новых технологиях обнаружения и лечения опухолей.  Когда-то мы, молодые врачи и ученые, надеялись, что наше поколение победит рак. И хоть мы не достигли этой цели, мы создали базу молекулярной биологии и генетики, на которой сейчас развивается современная онкология. Будем надеяться, что нынешнее поколение одержит победу над раком.