Где, как начинался фашистский лагерь смерти Освенцим? Какое он имел отношение к золоту? Рассказ об этом начнем издалека, с Южной Африки XIX века. Именно там, из-за золота, большого золота, были «изобретены» концентрационные лагеря. О них, о лагерях, повествуют тысячи документов и многочисленные почтовые марки.

В конце XIX и в начале ХХ веков в Южной Африке выпускались почтовые марки, в том числе по золотой тематике. Они были с надписями на двух языках — английском и голландском (африкаанс) (рис. 1, 2). На последнем говорили буры — выходцы из Нидерландов, жившие на юге африканского континента с ХVII века. Они были патриархальными овцеводами. Их парламент в 50-х годах ХIХ века попытался оградиться от “разлагающего” влияния золота, издав закон, запрещающий разведку полезных ископаемых и разглашение любых сведений о них. О первой находке золота в этих местах "в значительных количествах" сообщил Дж.Х. Дэвис.

Но этот закон не смог предотвратить утечку информации. Тяга к золоту оказалась сильнее, хотя пророческая реакция последнего президента Трансвааля Крюгера на находку золота в Витватерсранде была вполне определённой: «Не говорите мне про золото. Это металл, от которого получают меньше пользы, чем распрей, несчастий и невзгод… Я говорю вам: каждая унция, изъятая из нашей земли, повлечёт за собой потоки слёз и крови тысяч лучших из нас» [7]. 1

В 1867 году некий пастух-бур поднял первый золотой самородок. А в 1886 году здесь, на хребте конце XIX и в начале ХХ веков в Южной Африке выпускались почтовые марки, в том числе по золотой тематике. Они были с надписями на двух языках — английском и голландском (африкаанс) (рис. 1, 2). На последнем говорили буры — выходцы из Нидерландов, жившие на юге африканского континента с ХVII века. Они были патриархальными овцеводами. Их парламент в 50-х годах ХIХ века попытался оградиться от “разлагающего” влияния золота, издав закон, запрещающий разведку полезных ископаемых и разглашение любых сведений о них. О первой находке золота в этих местах Witwatersrand (в переводе с языка африкаанс хребет Белых вод) в провинции Гаутенг, был открыт новый золотоносный район Витватерсранд (или просто Ранд). Он расположен между реками Вааль и Лимпопо (рис. 3). Здесь вскоре было открыто большинство золотых месторождений страны. В этом районе, как потом оказалось, сконцентрирована почти половина мировых запасов драгоценного металла (рис. 4). Местный фермер Уолкер случайно обратил внимание на мелкие блестки в кварце, которые при проверке оказались пиритом (серным колчеданом) (рис. 5, 6). Но в самом кварце после его дробления (как говорят — после его протолочки) и последующей промывки в тазу с водой обнаружилось невероятно много настоящего золотого песка. Так была открыта богатейшая золоторудная провинция мира, давшая человечеству почти треть всего добытого золота.

Некто Харрисон, один из первооткрывателей богатств Витватерсранда, продал тогда привилегию на свой участок всего за 10 фунтов стерлингов. Через 10 лет она стала стоить в 5000 раз больше! Тогда же, в 1887 году, организовалась первая золоторудная компания “Голд филдз оф Саут Африка”, завладевшая впоследствии и здешними алмазами, и урановой рудой. Уже в 1898 году здесь было извлечено 119 т золота (27 % мировой добычи). Население основанного в 1886 году города Иоганнесбурга за десять лет выросло с 3 тысяч до 102 тысяч! 

И вот тут началась интервенция англичан. Овцеводы потерпели поражение в неравной англо-бурской войне 1899-1902 гг., в результате которой республики Трансвааль и Оранжевая потеряли свою независимость. Юг Африканского континента, где находится богатейшая золотоносная провинция всей планеты, оказался английской колонией. В этой неравной “золотой” войне погибло “всего” четыре тысячи буров, восемь тысяч английских солдат и двадцать восемь тысяч женщин и детей. Около 200 тысяч мирных жителей были изолированы (конечно же, только “для их защиты”) в десятках специальных «лагерей для беженцев», названных “концентрационными” (нем. – Konzentrationslager, от das Lager — «склад, хранилище).

Так англичане изобрели новое слово, ставшее вскоре, в ХХ веке, интернациональным и общеизвестным. Особенно “популярным” оно оказалось через полвека в Третьем рейхе, созданном в фашистской Германии.

Во время второй мировой войны на юге Польши гитлеровскими фашистами был создан другой концентрационный лагерь — Освенцим (по-немецки – Auschwitz, по-польски - Ošwienčim). У него был и внутренний лагерь c ласковым названием Березка (Birkenau, Bžesinka). Точнее говоря, в этом большом лагере площадью около 5 кв. км. было четыре отдельных лагеря, включая Березку. А всего филиалов было двадцать. Мощность их газовых камер позволяла за пять часов одновременно уничтожить двенадцать тысяч человек. Максимальная «производительность» была достигнута в Освенциме летом 1944 г., когда туда ежедневно доставляли 20–25 тыс. венгерских евреев (в рекордный день — 28 июня — было уничтожено 24 тыс. человек). Ввиду того, что большинство жертв отправляли в газовые камеры без всякой регистрации, точное их число установить невозможно. Всего там погибло (по разным подсчётам) от 1,5 до 4,5 млн. человек, из них 85-90% евреев (1 млн. 275 тыс.).  

Но мало кто знает, что этот величайший в истории лагерь смерти был задуман и создан не только как региональный центр распределения рабочей силы, но и как… крупное золотодобывающее предприятие! Предприятие уникальное, невероятно рентабельное, не потребовавшее абсолютно никаких (!) капитальных вложений. Ещё бы: здесь драгоценный металл «добывали» без каких-либо горных работ, здесь не нужны были ни шахты, ни экскаваторы, ни какие-то специалисты. Превращение лагеря в прибыльное предприятие было предметом профессиональной гордости администрации Освенцима.

Все было до ужаса просто.

"Золотодобытчикам” нужны были всего лишь четыре инструмента: малярная кисть, банка краски, слесарный молоток и щипцы. При “первичном медицинском осмотре” вновь прибывших узников несчастные обладатели металлических зубных протезов, по указанию лагерного врача, помечались масляной краской. Всего один лёгкий мазок по щеке… После этого всех или почти всех узников вели в «баню», то есть в газовую камеру… Туда обычно попадали около 90% вновь прибывших. Оставались лишь физически наиболее крепкие молодые люди и представители особо нужных профессий, в частности, музыканты. Да, в лагере существовало кабаре с великолепным эстрадным ансамблем из узников [8]!

Молоток же применялся для выбивания зубов, к которому приступали через полчаса после того, как в газовых камерах прекращались крики убиваемых людей. Иногда же члены зондеркоманды не успевали тщательно “обработать” трупы, и золото [3] затем собирали во дворе, позади печи крематория, в едва остывшей золе (рис. 7). Заметим, что зондеркоманды комплектовались из тех же узников; только одну ответственную «операцию» – вбрасывание в камеру порошка ядовитейшего газа «Циклона Б» – эсэсовцы выполняли исключительно сами, не доверяя узникам.

Пепел потом просеивали и удобряли им поля, а также фасовали по баночкам и продавали как удобрение. Воспоминания об этом бывшей узницы № 75490 Марии Семёновны Шинкарено нельзя читать без содрогания [10].

Об этой технологии попутной "добычи” подробно говорилось на послевоенных судебных процессах над нацистскими преступниками.

Вот так всё и было – очень просто, выгодно и удобно. Одним словом – печально известный, трагический Ordnung, то есть порядок…

Кроме того, много неучтенного металла «добыли» фашисты, расстрелявшие десятки тысяч евреев в других лагерях: в Майданеке и Треблинке, во Львове, в Бабьем Яре под Киевом и др. Именно здесь отрабатывалась варварская технология «извлечения» стоматологического золота из челюстей – и из живых людей, и уже из бездыханных тел…

Рациональные фашисты, ответственные за организацию золотодобычи в концлагерях, комплектовали из прошедших придирчивую «селекцию» узников специальные бригады «золотоискателей» («гольдзухеры», нем. – Goldsuchern), вооруженных клещами для извлечения драгоценного металла из челюстей трупов [4]. Собранное таким способом «сырьё» затем отправлялось из лагерей на переплавку. 

Газета “Правда” [1] опубликовала рассказ узника Бухенвальда Жозефа Артурьянца об этом: «Худые до ужаса люди в деревянных башмаках переносили по штрекам сверкающие слитки золота. Каждый слиток весил 18 килограммов, на каждом стояли штемпель государственного монетного двора и проба, утвержденная всеми биржами как знак “золота 24 каратов”, то есть чистого золота. Никто из нас, разумеется, не задавался вопросом о происхождении металла с таким респектабельным клеймом. Тем не менее мы знали, что концлагерь сдавал каждый день около 12 килограммов зубного золота, а в год — около четырех с половиной тонн. В этом деле не отставали, разумеется, и другие нацистские лагеря смерти»…

Действительно, “производство” золота в Освенциме достигло в 1943 году проектной мощности — 12 килограммов в день. То есть за четыре года было “добыто” около 10 тонн металла, оставшегося после сожжения миллионов безвинных жертв — в основном евреев, а также поляков, русских и представителей других народов Европы.

Трагический рассказ Артурьянца как бы продолжают воспоминания майора, военного врача Иосифа Фридлянда, побывавшего в лагере 27 января 1945 года, сразу ⁴ после его освобождения. В своем дневнике он записал:

“21.02.45. ...Когда мы вошли в Биркенау, первое, что бросилось в глаза, — это десятка два подозрительных субъектов, копающихся в человеческом пепле, насыпанном в виде холма высотою в многоэтажное здание. Поиски небезуспешны: мешочек в руках подростка чем-то заполнен, его сосед усиленно разгребает пепел. Картина настолько омерзительная, что мы прошли мимо золотоискателей, не сказав ни слова и не прогнав их, хотя они воровато на нас поглядывали. Обычно перед сжиганием немцы заставляли вырывать у трупов золотые зубы, снимать кольца и другие ценные вещи. Однако, по возможности, заключенные, ответственные за эту работу, золотые вещи не удаляли, а после сжигания выбрасывали их вместе с пеплом” [9].

Надо сказать, что не все прибывшие в Освенцим сразу шли «в газ». Об этом писал итальянский еврей Примо Леви, чудом спасшийся узник номер 174 517, проживший в лагере с февраля 1943 года по 25 января 1945 года [5]. Из прибывших с ним 650 человек, после «селекции» через день осталось в живых 96 мужчин и 29 женщин, задействованных на различных работах, до очередной селекции. Им подарили несколько недель или месяцев жизни («селекция» проходила раз в месяц). Среди них были и очень немногочисленные обладатели скрытых от осмотра золотых коронок и протезов, которые вскорости извлекали свое золото и меняли на лишнюю пайку хлеба, стараясь оттянуть момент своей гибели. Выжили из них всего четверо… Таких свидетельств можно было привести еще много...

Денег как таковых в лагере не было. На почтовые расходы выдавались специальные чеки, или бонусные карты, показанные на рисунках 8, 9. Были и особые лагерные почтовые карточки, не имевшие хождение вне специальной «Полевой почты СС» (рис. 10, 11, 12). Это придавало обычному золоту невероятно больший вес.

Поляки наделили всё это очень емким словом: «людобойство». Да, людобойство и золото всегда были рядом... Поэтому понятно, что не одна из послевоенных польских марок была посвящена именно Освенциму. В Освенциме и других лагерях погибло около 4 миллионов человек, в том числе более 1,5 миллиона детей... Память о них хранится в многочисленных музеях, памятниках и, конечно, в почтовых марках и открытках.

Эта трагическая тема раскрывается и на марках многих стран. Только небольшая часть их показана нами здесь (рис. 13 – 23). Понятно, что посвящены они не лагерям, а закончившим в них жизнь людям разных народов[1].

Вернёмся к Освенциму. А ведь то было лишь опытное производство! Теперь вы можете себе представить, сколько “дешевого” золота получили бы нацисты, если бы реализовали свои планы создания целого комплекса подобных предприятий, лагерей-крематориев на Урале.