Холодной зимой, в феврале 2001 года, в старом зале заседаний Кнессета собрались самые звезды израильского парламента: будущие министры юстиции Йоси Лапид и Ципи Ливни, бывшие и будущие министры Узи Ландау и Амнон Рубинштейн, а также простой депутат кнессета Руби Ривлин. Обсуждалась статья основного закона, формулировка которой сегодня находится в центре публичных обсуждений: -Могут ли судейские свергнуть премьер-министра, которому было предъявлено обвинительное заключение?

Они еще не знали, что в будущем откроется дело 2000. Мандельблит был тогда заместителем военного адвоката, а Шауль Алович продавал цветные телефоны Nokia. Этот вопрос был судьбоносным еще до того, как все стало окрашено в цвета Биби/не-Биби: позволить ли премьер-министру, который уже был осужден окружным судом, оставаться на своем посту? "Очень важный вопрос"-, вздохнул Рубинштейн. "Зачем давать Кнессету полномочия оставлять осужденного преступника?", - спросил Лапид. "Потому, что это не окончательный вердикт", - ответил Рубинштейн, и генеральный прокурор продолжил: «Мы не хотим, чтобы суд автоматический отстранял премьер-министра». Затем Ривлин саркастически атаковал: «Возможно, мы живем в те времена, когда есть великие люди, которые могут решать всё за Кнессет. Прыгать, когда хотят, атаковать, когда хотят. Но баланс между структурами власти говорит о том, что Кнессет является суверенным; и мы не должны отклонятся от этого правила ни на йоту, потому что в противном случае у нас появятся омбудсмены, которые в меру своих интеллектуальных способностей сами будут определять, что нам разрешено, а что нет».

Ривлин заседал в комитете как депутат Кнессета, поскольку неделей ранее клеветническое расследование на пустом месте помешало его назначению министром юстиции.

Лапид настаивал: "Тебя преследовали. Теперь тебя преследует то, что с тобой произошло, но ты не можешь определять политику, основываясь на несправедливости, которую тебе причинили". "Я это преодолел", - ответил Ривлин.

Лапид настаивал: "А как же мораль? - вы думаете, премьер-министром Израиля может быть человек, которого Верховный суд признал бесчестным преступником?"...

Другие присутствующие ему ответили.

"В этой комнате с тобой все согласны", - сказал Мухаммед Бараке,- "с другой стороны, вся цель закона состоит в том, чтобы усилить парламентаризм, и нельзя из-за хотелок подрывать это базовое свойство закона".

И Узи Ландау добавил: «Будет громадной ошибкой, если Кнессет откажется от своего суверенитета». "Между тем" - упорствовал Лапид - "Здесь сейчас на самом деле идет важнейшая дискуссия, далеко не первая в нашей истории, о балансе сил между парламентом и судом».

"Может быть, ты не понимаешь?" - ответил Ривлин, - " Ведь, возможно, речь идёт о гонении!" "Верховного Суда?"- удивился Лапид.

"Преследование системой. Это трудно представить, но это может случиться. Когда народ выбирает главу страны, но организуется заговор с целью отстранения премьер-министра от должности. Давайте подумаем о государстве Израиль после того, как мы уйдем в отставку. Ситуация, при которой премьер-министра преследуют, возможна! Вы как будто предлагаете неизбираемым людям (которые пришли к власти далеко не через демократические выборы, за которых народ не голосовал) дать способ прийти и сказать: «Этого человека не будет»? После этого, возможно, человек сможет доказать свою невиновность. Или не сможет. Это приведёт к тому, что демократически избранному человеку будет нанесён необратимый вред".

Мы видим однозначное доказательство того, что несмотря на страшные намеки Аарона Барака, Шая Ницана и Мордехая Кремницера, в существующем законе нет никакой неопределенности.

Законодатели не углубились во все детали и возможные вариации, но понятно, что они думают по этому вопросу.

Они внесли поправки в закон с явным намерением: не позволить одному человеку, судье, и уж тем более юридическому советнику кнессета, отменить выбор миллионов избирателей. Даже если осужден - нет, а уж тем более если только обвинен.

Ни один журналист не записал дебаты в то утро, но, к счастью, сохранился протокол. Ведь в то время обвинительный акт против премьер-министра был гипотетическим вопросом, который журналисты не удосужились изучить.

Перевод Ани Леерсон, ДОМ

Блог ФБ Сегаля, 8.05.2019