29.11.19

Вспомнить об этой заметке одиннадцатилетней давности  ( 14.01.08 )

 меня понудила статья Б. Гулько «Закон и беззаконие» *, где упоминался бывший председатель Верховного Суда Израиля, основоположник «судебного активизма» в нашей стране и видный его столп во всём мире Арон Барак. Проблема этого явления, т.е. подсудности буквально всего в стране, включая решения Кнессета, т.е. главенства судебной, во многом – самовоспроизводящейся, и из-за этого в израильских условиях лево-ориентированной власти перед властью избираемого всем населением Кнессета, особо остра.

Когда говорю о самовоспроизводимости судейских институций, я имею в виду в первую очередь Верховный Суд, он же так называемый Суд справедливости. Особая его сила в Израиле связана с тем, что обычно правящая коалиция, к тому же само по себе рыхлое образование, имеет небольшое преимущество в голосах перед оппозицией.

Есть опасения, что в сегодняшнем кризисе законодательной власти, проявляющемся в невозможности создать правительство большинства, пусть и с малым перевесом, будет предпринята попытка через Верховный суд изменить законодательство, определяющее процедуру выборов Кнессета и образование правительства. Изменить так, чтобы приспособить его, минуя существующий Кнессет, к сложившийся с помощью прокуратуры и переметнувшегося от правых к левым А Либермана и его партии НДИ, ситуации.

Судьи Верховного Суда назначаются президентом по представлению специальной комиссии. Она состоит из девяти человек (см. Википедию): «трое судей Верховного суда, включая Председателя Верховного суда; двое министров, включая министра юстиции; двое депутатов Кнессета; двое членов Коллегии адвокатов». Однако представители оппозиции и коалиция обычно нейтрализуют друг друга, тем самым создавая у невыбранных перед выбранными большинство 5 против 2. Кроме того, «для принятия решения о назначении судьи, как правило, требуется большинство, состоящее из семи или более членов Комиссии. Поэтому каждые её три члена (например, все судьи) могут накладывать вето на то или иное назначение». Это предопределяет пока в целом левую ориентацию Верховного Суда.

Особая его важность сейчас, опасения его вмешательства в права ПМ, показали мне, что давнишняя конференция с основоположником «судебного активизма» А. Бараком в качестве важнейшего докладчика, и моя с ним дискуссия представляют интерес и сегодня.

Рука за спиной или фига в кармане

Пусть рухнет мир, но восторжествует закон

Римская поговорка

18 декабря 2008 года в Еврейском университете Иерусалимском прошла чисто юридическая, лишь на первый взгляд, конференция на интересную и актуальную тему: «Может ли демократия победить террор?». Зал, вмещающий человек пятьсот – шестьсот, был переполнен, люди сидели даже в проходах. Меры безопасности заметно усилили и включали проверку при входе в зал. Это и неудивительно. Наряду с множеством молодых людей в гражданском и в военной форме, в кипах и без, присутствовали знаменитости. К примеру, такие, как бывший начальник генерального штаба Армии обороны Израиля Моше Яалон, члены Верховного суда, послы ряда стран, видные научные работники. Была широко представлена и пресса, о чём свидетельствует весьма подробный отчёт о конференции, опубликованный в газетах «Маарив» и «Jerusalem Post». Я возвращаюсь к этой теме, имея в виду и иного читателя и заметно отличное освещение темы.

Переполненность зала определяла не только весьма интересная тема, но и её тезисное раскрытие в подзаголовке: «Демократия воюет с террором с одной рукой, привязанной за её спиной. При каких условиях, когда и как должна эта рука быть развязана?». Привлекали не только имена двух докладчиков, профессоров юриспруденции - бывшего Президента Верховного суда Израиля Аарона Барака и бывшего Главного судьи Апелляционного суда США для 7^го округа Ричарда Познера. Существенно, что модератором на конференции выступал Эфраим Халеви, бывший глава внешней разведки Израиля Моссада и руководитель центра стратегических исследований. Вёл конференцию Президент еврейского университета проф. Менахем Магидор.

Скорее всего, многие из присутствующих знали заранее то, о чём в полной мере не догадывались мы с женой – что взгляды двух докладчиков на должную роль Верховного суда не только вообще в мире, а в Израиле в первую очередь, различаются кардинально, точнее, просто противоположны. Заглянув уже после конференции в Wikipedia, я выяснил, сколь известен в мире не только Барак, но и судья Познер, сколь влиятелен он в юридических кругах США. В почти 70 лет Познер, автор около 40 книг, активно работающий судья, сторонник отнюдь не общепринятых среди американских юристов взглядов. Так, в 2002, он писал: «Если пытка – единственный способ получения информации, необходимой, чтобы предотвратить взрыв ядерной бомбы на Times Square, пытка должна быть применена и будет применена».

Итак, конференция сулила быть интересной и полной неожиданностей в ходе аргументации каждым высокопоставленным экспертом своих позиций. Однако неожиданности возникли не там и тогда, где и когда их можно было ждать. Едва Халеви начал говорить, как далеко за нашими спинами, с верхних рядов, раздались истошные крики, перекрывающие радиофицированный голос оратора: «Прекратите оккупацию! Оккупанты – убирайтесь вон!». Кричавшей оказалась молодая женщина. Она не только отказывалась выйти из зала по требованию охраны, но оказывала активнейшее сопротивление, когда охранницы – женщины весьма неумело начали выволакивать её из зала. Пришлось вмешаться мужчинам, но выносимая «жертва» всё визжала про то же, да ещё и про её права.

Не успел Халеви, преодолев некоторое смущение, рассказать про суровость службы Моссада и свои муки совести при исполнении задач разведывательной службы, сообщить присутствующим, про необходимость бороться с террором, оставаясь цивилизованным, как всё повторилось. Опять раздались крики, подобные предыдущим, но уже из другой части зала. «Сейчас наведут порядок!», - сурово пообещал бывший разведчик. И действительно, вторую «жертва» удалили заметно быстрее, скрутив руки и ноги. Выводившие действовали каждый двумя руками, кое-что оставалось и их ногам. Зрители криками одобряли действия охраны. Люди обсуждали происходящее. Я сказал соседям, с которыми бегло познакомился – двум членам Верховного суда и послу Голландии, что конференцию уже можно закрыть, поскольку ответ получен – руку демократии, привязанную за спиной надо развязать немедленно, пока не поздно. Ясно, что без этого террор не победить. Соседи вежливо кивали, однако отнюдь не солидаризировались.

Тем не менее, хоть и с получасовым опозданием, удалось, наконец, дать слово Бараку. Я услышал его впервые. Доклад с начала и до конца состоял из набора утверждений, не сопровождавшимися никакими доказательствами. Такого рода сообщение было бы просто невозможно довести до конца на нормальном, привычном для меня научном семинаре Физико-Технического института – докладчика бы немедленно прервали, потребовав «вынуть и положить свой аргумент».

«Если мы не защитим демократию, демократия не защитит нас! Мы должны защищать власть закона! Если не следовать закону в эпоху террора, это не удастся сделать и вне террора!»- неслось в зал. А из него, уже из третьего места, опять раздались крики про «оккупантов и оккупацию». Стало ясно, что «народный протест» заранее организован и направляем. И опять пришлось развязать завязанную руку и тащить из зала очередную, обнаглевшую от долгой связанности рук, «жертву». Примечательно, что никто из непосредственных соседей, хотя и очевидно возмущённых провокацией, не попытался вместо терпеливого ожидания воцарения власти закона проявить власть народа, попросту выкинув орущую из зала, так сказать, в едином народном порыве.

Происшествие привело к паузе, но не смене поучений, лившихся с трибуны. Докладчик объявил публике, что «демократия вовсе не власть большинства, но власть закона», как будто, хорошо это или плохо, законы в приличных странах принимаются парламентами, состав которых и определяется волей большинства. Нам разъяснили, что отправление закона не должно зависеть от воли общественного мнения, и борьбу с террором следует вести в рамках закона, но, не дай Бог – не вне него.

И тут, в четвёртый раз за вечер, раздался уже ставший привычным и ожидаемым крик. На этот раз, закон отбросили или подогнали под ситуацию сразу, а потому визг и брыкание удалось прекратить очень быстро. Происходящее неутомимый борец за закон и порядок интерпретировал как достижение достойного баланса – где-то между безопасностью и законом.

        Слушая Барака, как и несколько раз до него, нынешнего президента Израиля Ш. Переса, я убедился, что ещё один король «левизны» гол – у него нет ни силы убеждения, ни необходимых доводов. «Соображения безопасности не могут перечеркнуть права человека»- бросил в зал докладчик свежую и яркую мысль. Будто его и принадлежащие ему вещи никогда не обыскивали безо всякой санкции судьи или прокурора при входе в магазин, музей, посадке в самолёт и т. п. Правда, там унижается сильное большинство, а суд бараков всегда стоит на защите «слабого меньшинства».

        «Не должно быть двух наборов законов – для войны и мира, да и «конец, хоть и делу венец», не защищает нарушения закона». «Следование закону делает нас сильнее», - сообщил докладчик, не уточнив, однако, как это происходит.

        И ещё мы узнали, что «Наш закон должен быть частью всеобщего, международного» закона, несмотря на специфику проживания – по его месту и окружению.

        Барак прямо потребовал строгой пропорциональности ответа террору силе его атаки, чётко оставив именно за судом право решать, соблюдён ли такой принцип или нет. Именно суд имеет право и должен вмешаться, если «сопутствующий ущерб» («страдания непричастных») сопровождают ответ террористам. «Закон не должен быть орудием разрушения»- воскликнул он. «Почему же суд не защитил почти десять тысяч непричастных, когда их выкидывали из домов и уничтожали имущество? Разве это не нарушало права человека?»- явно намекая на проведённую с согласия израильского Верховного суда операцию по изгнанию еврейских жителей Газы, громко спросил голос из зала. Туда ринулась охрана. Докладчик запнулся, а затем продолжал, сообщив, что соображения безопасности конкретны, и их следует рассматривать на ежедневной основе. Неплохая перспектива для борьбы с террором, не правда ли?

        Отвечая, как потом стало ясно, своему оппоненту, Барак сказал: «Мы – не Америка. У нас нет длинных спокойных периодов, когда законы должны быть одни, и кратковременных атак, когда можно вводить другие».

        Характерно, что, говоря о действиях Верховного суда Израиля, Барак неоднократно упоминал конституционные права и законы, явно не желая учитывать известный факт, что Конституция в Израиле отсутствует, а основные законы страны, хотя в какой-то мере и играют её роль, всё-таки Конституцией не являются. А раз так, Верховный суд не имеет прав Конституционного суда, в первую очередь в отношении законотворчества Кнессета.

        Доклад судьи Познера излагал полностью противоположную бараковской точку зрения. Говоря о судьях, он сказал: «Мы - ограниченные люди и деформированы в определённой мере нашей профессией. У нас есть эмоции, пристрастия, жизненный опыт, неизбежно односторонний, своё понимание законов бытия. Наше понимание таких проблем, как безопасность страны, борьба с террором неизбежно поверхностно». Познер привёл несколько примеров из истории США, когда законы нарушались во имя высших интересов страны. Он упомянул Гражданскую войну, сопровождавшуюся массой нарушений прав человека, которые удалось, тем не менее, полностью восстановить после её окончания.

        Вспомнил он и о коллективном наказании - переселение японцев, в том числе и граждан США, как подозреваемых в возможном пособничестве Японии, с Запада на Восток в годы второй мировой войны. Перед ними извинились и дали денежную компенсацию лишь десятилетия спустя. Говорил он и о нарушениях закона в «эру Маккарти»[1], которая сменилась торжеством либерализма. Особо отмечены были и недавние ограничения гражданских прав после событий 11 сентября. Словом, по американскому юристу, безопасность граждан определённо имеет приоритет перед общими правами человека[2].

        Отметив, что нужно ясно понимать - «Независимость судей не есть власть судей», Познер чётко указал, что Верховный суд США не лезет во всё и вся, касаясь лишь особых случаев, избегая обобщений и расширений. «Американская судебная система не вмешалась бы в проблему трассы забора безопасности, и не препятствовала или ограничивала действия армии против террористов».

        Тогда как Барак даже не упомянул обязанности государства обеспечить безопасность своих граждан, Познер указал на это как на задачу первейшую.

        Для понимания разницы взглядов участников дискуссии, упомяну, что рецензия на книгу А. Барака «Судья в демократической стране», написанная Р. Познером, называлась «Просвещённый деспот».

        После конференции времени для вопросов уже не осталось и общей дискуссии не получилось. Но я подошёл к Бараку, и спросил его о том, что хотел понять в первую очередь. Мне показалось странным его противопоставление власти большинства власти закона. Он не стал настаивать на своём, заметив, что для него главное – это соизмерять ответ с атакой, чем бы это не обеспечивалось. Я спросил его, как обстоит дело с правами человека в процессе «шмона» в аэропорту, если ему, Бараку, приходится быть его объектом. Вопрос не получил внятного ответа, кроме вполне житейского «Что ж делать?». Я спросил его и про начало конференции, где столь наглядно проявилась необходимость действовать двумя руками (и ногами), чтобы обеспечить ему возможность говорить. Ответ меня поразил: «У нас одна рука столь сильна, что вторую, слабую, и отвязывать не нужно!». «Так что же, Израиль – разнорукий урод?!» спросил я, на что Барак лишь улыбнулся. К нам подошёл проходивший судья Познер, и через несколько минут между ними возник непримиримый спор, фактически с взаимным отрицанием позиций друг друга. В этом споре я был целиком на стороне Познера.

        Перед тем, как высказать г-ну Бараку своё мнение о степени убедительности его аргументации и общем впечатлении об его докладе, я представился. В ответ он сказал: «У нас с вами разные науки и потому отличные методы доказательства». Я это уже слышал ранее, в дискуссии с профессором Еврейского университета Шломо Авинери о праве народа, все того же, «оккупированного и страдающего», на самоопределение.

        Уместно отметить, что, судя по аплодисментам и периодическому гулу одобрения, зал определённо поддерживал точки зрения Познера. Именно в ходе этой конференции я понял, как мне кажется, природу лелеемого «левыми» всевластия Верховного суда, ещё именуемого Судом справедливости. Его роль сознательно завышена именно «левой» элитой Израиля с тем, чтобы иметь существеннейший противовес «правой» позиции большинства израильского общества. Этому большинству, способному определять результаты парламентских выборов, необходимо противопоставить невыбираемый противовес. Увы, этот план, заранее продуманный или возникший и осуществлённый самопроизвольно, «левым» удался.

        Сравнивая позиции двух судей, я понял также, что урезание прав Верховного Суда, его ограничение и подчинение законотворчеству Кнессета – важнейшая, определяющая будущее государства, проблема, не противоречащая принципам разумности в применение к юридической системе.

        Могут спросить, стоит ли уделять такое большое внимание подобной конференции – диспуту. Мне кажется - стоит, поскольку судебная власть есть важнейшая юридическая и идеологическая помеха борьбе с террором, в первую очередь – в Израиле.

Иерусалим

ПС Первая публикация текста http://club.berkovich-zametki.com/?p=52398

·   Публикуется  в  настоящем  выпуске  ЭНС