На дворе 21 век. Европейская цивилизация, в которой мы живем, насчитывает около 2 тысяч лет, оставив в прошлом Римскую цивилизацию и весь Древний мир. Она показала на что способно человечество и в технике, и в науке, и в искусстве, став ведущей цивилизацией Мира. Но омрачает её величественный облик позорный шлейф антисемитизма, влачащийся за ней на протяжении всех веков её развития несмотря на её призывы к самой себе покончит с ним, избавиться от не красившего её довеска. Но нет — антисемитизм, который появился с самого начала возникновения этой цивилизации и до сегодняшнего дня, то ослабевая на время, то разгораясь с новой силой, но никогда не угасая,  прочно прирос к ней, став её чуть ли не составной частью, словно без него и цивилизация рухнет.

 Сейчас, в настоящее время,  антисемитизм в Европе как раз находится на подъеме и уже достигает уровня своего последнего пика, который  в 30- 40 годах прошлого века привел к массовому уничтожению евреев. И прошло всего-то 75 лет со времени Холокоста, в котором  погибло 6 млн евреев — треть всех евреев в мире. Сейчас в Европе новое поколение, и вновь  для нас, евреев, маячит угроза возможного уничтожения , как будто каждое поколение должно отметиться в своей ненависти к евреям.

 И было бы за что — так нам, евреям, кажется. Ничего, вроде бы, мы никому плохого не сделали. За что же нас так ненавидят? Нам говорят: вы должны покаяться! Но в чем?  « Вы сделали революцию в России и тем самым ввергли её в пропасть», - говорят нам. Да, было много евреев, которые участвовали в революции, но далеко не все. Были евреи, которые боролись и против большевиков, были евреи даже в армии батьки Махно. «Евреи служили в ЧК-НКВД  и расстреливали людей прямо в кабинете». Да, были такие, но были и те, кого это самое ЧК-НКВД  расстреливало или отправляло в ГУЛАГ. Нам говорят: «Вы жадные, хитрые, трусливые. Вы всё время жалуетесь, что вам плохо живется, а сами всё время пытаетесь обмануть, схитрить, извести простодушный народ, который верит вам, вас пригрел, дал крышу над головой». «Слова, слова...», но мы-то знаем, что за этими словами, оскорбляющими и унижающими нас, может последовать и физическая расправа. Иногда словами всё и заканчивается, а иногда и нет, но они звучат постоянно и на всех языках. В конце концов и мы начинаем верить, что дело всё в нас, что мы действительно такие ( ведь не могут же все ошибаться!). Допустим, к нам лично это, вроде бы, не относится, мы другие, но иногда мы замечаем людей, наших соплеменников, к которым   такие характеристики можно применить, и нам стыдно — в нас действительно есть что-то подобное. И тогда мы говорим себе или друг другу: вот ещё один из наших, кто льет воду на мельницу антисемитов. Мы внимательно следим, чтобы эти обвинения не прозвучали в наш адрес. Нам говорят: «Вы жадные!», и мы стремимся быть подчеркнуто щедрыми с окружающими. Нам говорят: « Вы трусливы!», и мы начинаем лезть на рожон. Во время войны были евреи, которые повторили подвиг Александра Матросова.  Более ста евреев получили звание  Героя Советского Союза.  Были евреи, которые совершали подвиги и за которые им должны были присудить Героя, но «наверху» их фамилии вычеркивали - «не положено!». А разведчики? Их было ни счесть. Чего стоит одно упоминание знаменитой «Красной капеллы», которую возглавлял Треппер-Гуревич. А разведывательная сеть  «Макс», которая по мнению английских и американских историков, была самой мощной разведкой, с которой не могла сравниться ни одна разведка стран антигитлеровской коалиции.  Даже реальный разведчик, который  стал прообразом Штирлица, тоже был евреем ( Владимир Левин «Штирлица звали Янкель» (Янкель Пинтусович Черняк). 

  И что же? А НИЧЕГО!  Всё тоже: «Во время Отечественной войны евреи «брали» Ташкент!». То же самое касается и других наших «грехов». Мы стараемся, мы очень стараемся, но ничего не меняется, словно антисемитизм - это какой-то ритуал, от которого никто не хочет отступать. Так что же нам делать, чтобы сломать эти стереотипы?

Вспомним с чего всё началось. В 1 веке н.э после разгрома грандиозного восстания в римской провинции Иудея евреи лишились не только своего единственного Храма, но и своей родины — Иудея перестала существовать. Евреи вынуждены были пуститься в эмиграцию в поисках места, где они могли бы притулиться. Народ оседлый, который не привык бродяжничать, он искал приюта в чужих странах, где он мог бы построить свой дом и завести свое хозяйство. Поначалу это были города и страны, входящие в орбиту Римской империи, потом рассеяние продолжилось по всему континенту. Главное — это выжить. Единственным условием, на котором они настаивали, - это позволить им сохранить свой образ жизни:  соблюдать религиозные обряды, национальные праздники, скрупулезные предпочтения в еде. Поэтому они старались селиться вместе. В благодарность за гостеприимство евреи готовы были помогать местному населению в чем могли. Так среди евреев было много врачей, которые лечили не только евреев, но и местных жителей. Некоторые из них становились лейб-медиками при дворах королей, князей и даже императоров. Евреи в начале становления европейских государств были лучшими купцами,  поскольку всюду во всех городах и странах могли найти своих соплеменников и при их содействии вести успешную торговлю.  В Провансе, куда были сосланы императором Веспасианом пленные евреи после подавления еврейского восстания (Иудейская война), евреи помогли местным освоить выращивание таких сельскохозяйственных культур как оливки и виноград. В этом евреи знали толк, поскольку в Иудее это были основными продуктами земледелия. Это предприятие в дальнейшем развивалось, усовершенствовалось и достигло таких высот, что стало мировой знаменитостью: кто не знает знаменитое провансальское оливковое масло, или знаменитых французских вин? Казалось бы, что в этом плохого? Однако среди местного населения постепенно началось недоброжелательное отношение к евреям. Виновато ли в этом подзуживание христианской церкви, или это спонтанно возникло, как это бывает по отношению к чужакам — трудно сказать, но эта отчужденность постепенно росла и, наконец, достигло своего пика во времена крестовых походов. По всей Европе прокатилась волна погромов с жестокими убийствами евреев в том числе детей, женщин и стариков. Вырезались целые общины. Причиной послужило ложное обвинение в том, что евреи якобы участвовали вместе с арабами в разрушении христианского храма в далекой Палестине (так римляне называли то место, где находилась уничтоженная ими Иудея). Храм этот носил название Храм Гроба Господнего. На самом деле египетский султан Аль-Хаким, которого сами исламские правители считали ненормальным, устроил массовую резню в Иерусалиме христиан и евреев и при этом разрушил христианскую святыню. Но никто не докапывался до истины. Главным было то, что можно было безнаказанно удовлетворять свои садистские наклонности, вырезая беззащитных людей и при этом якобы, совершать богоугодное дело. Могли пощадить только тех, кто добровольно принимал христианство, но и это не проходило без издевательств и оскорблений.

 В дальнейшем негативное отношение к евреям никогда уже не угасало, только крепло. Для нас, евреев, такое явление остается загадкой — почему? Вроде бы, ничего плохого мы европейцам не сделали. Ну хорошо, в Средние века можно как-то объяснить эту ненависть религиозной нетерпимостью (хотя такой злобной нетерпимости как к иудаизму ни к одной другой религии никогда не отмечалось). Но когда к 19 веку влияние религии на людей стало заметно спадать, антисемитизм не только не исчез, но возрос, стал ещё мощнее и беспощаднее, чем в Средние века, когда еврей, приняв христианство, мог спасти, пусть и на время, свою жизнь. Теперь антисемитизм стал расовым, бескомпромиссным, когда ребенок, только что родившийся в еврейской семье, тут же становился изгоем. В конце концов это привело к такому истреблению людей по национальному признаку, какого не знала ни одна цивилизация за всю историю человечества.

 ЗА  ЧТО?

 За то, что мы жадные? За то, что мы трусливые?  За то, что мы стараемся обжуливать других? За наш снобизм - «мы избранная нация!»? Или за то, что мы очень любим своих детей? Но за это не убивают!!!

 Либо мы чего-то не понимаем, либо нас не понимают и не хотят понять. Какая загадка, какое препятствие лежит между нами и европейцами, которая мешает нам понять друг друга?

 Известный в России адвокат О. Грузенберг ( Оскар Осипович Грузенберг — российский юрист и общественный деятель - в 1913 году был одним из защитников Бейлиса, выступал защитником известных писателей, общественных и политических деятелей (в том числе М. Горького, В.Г. Короленко, Корея Чуковского, П.Н. Милюкова, Льва Троцкого и др.)

однажды высказал очень интересную мысль. Он написал: «Как бы глубоко еврей ни был предан России, - никто из русских этому не поверит, т. к. в глубине души они понимают, что такая собачья преданность после всего пережитого русским еврейством является анамалею, а потому — неестественна».

Так вот, оказывается, за что нас не любят! Нас не любят и не верят нам за то, что, когда нас бьют, когда над нами издеваются и позорят, мы из кожи лезем, чтобы доказать им свою преданность - «собачью преданность», свою благожелательность, свою лояльность и любовь к России, которая нас гнобит, унижает, делает из нас людей второго сорта! Так кто же нам поверит? Что же нам делать, мстить? Аксиома - обида не должна оставаться безнаказанной. Она может  быть смыта только кровью, и не важно откуда эта кровь — из носа, или из груди. А так оставить всё, как будто ничего не случилось — это противоестественно, во всяком случае, для европейца.

 О да, для европейца месть  - это святое! Он считает, что готовность к мщению должна быть заложена в поведении каждого уважающего себя человека. Человек отказывающийся от мщения и не человек вовсе, а тряпка. В конце концов это его долг: вспомните мучения молодого Гамлета. Разумеется, чтобы осуществить месть, нужно иметь определенно мужество. Например, вызвав обидчика на дуэль, можно вместо вожделенного возмездия получить пулю в лоб. Возможно этим объясняется отказ евреев от мести. Так что, евреи трусы? Так и считают.

 Но с другой стороны, если учесть в каком бесправном положении находились евреи в разных странах, о какой мести вообще можно было думать?! Но обида-то осталось — тут и думать нечего. Евреи её прячут, не показывают. В своей душе, скорее всего, они лелеют мечту когда-нибудь отомстить за все. А поскольку нет такой возможности они свою злобу скрывают, маскируясь под таких добреньких, безобидных и ничтожных людишек. Это не может не настораживать, И чем больше евреи выказывают свою «собачью преданность», тем больше они выглядят подозрительно. Вот откуда проистекает уверенность церковных священнослужителей  в том, что евреи с лютой ненавистью относятся к христианам — ведь именно от них евреям больше всех достается. Евреи ненавидят не только христиан, но и всех в этом мире. В этом убеждены без всяких сомнений европейцы. Достоевский в своем эссе «Еврейский вопрос» пишет: «Мне иногда входит в голову фантазия: ну что, если бы то, не евреев было в России три миллиона, а русских, а евреев было 80 миллионов — ну, во что обратились бы у них русские и как бы они их третировали? Дали бы им сравняться в правах? Дали бы им молиться среди них свободно? Не обратили бы прямо в рабов? Хуже того, не содрали ли бы кожу совсем? Не избили бы дотла, до окончательного истребления, как делали они с чужими народностями в старину, в древнюю свою историю(?)» ( Арье Барац «Шутовское бесстыдство» 8.08.2019 г.).

 Вот это уже серьезно: когда такой маститый писатель излагает подобные фантазии, евреям нужно очень насторожиться. Нет, он не призывает уничтожать евреев, но любой другой, читающие эти строки, может сам самостоятельно придти к подобному заключению.

 Идея, что евреи в душе лелеют мечту жестоко отомстить за свои обиды и только выжидают удобного случая, крепко засела в мозгах европейцев. Вы представляете, если подобные  мысли как у Достоевского и множества других ему подобных людей обуревали их, какой смертельной опасности они подвергались, живя рядом с евреями. Решение отправить евреев куда подальше стало в Европе доминирующим (отправили бы, наверное, и на Луну, если бы смогли). Так заветной мечтой руководителей «Союза русского народа» ( «Черная сотня») была выслать всех русских евреев в Палестину, и они даже готовы были помочь таким евреям материально (настоящие сионисты!). Возьмите немцев 3-го Рейха: если проследить за развитием  «окончательного решения еврейского вопроса», то поначалу они вовсе не стремились евреев убивать (всё -таки 20 век ). Они, как и люди других «порядочных» стран Европы просто хотели избавиться от своих евреев. Предлагали всем забрать у них немецких евреев, но ни одна страна их не взяла (« у самих этого ... хватает!»). В конце концов приступили к ликвидации евреев, но не потому, что были такими кровожадными (я не имею ввиду психически нездоровых людей, врожденных убийц и садистов), а потому, что тем самым спасали себя, свой народ, свое государство.

 Итак, на протяжении многих веков у жителей Европы укоренилось  неоспоримое убеждение в том, что евреи в душе   накапливают свою злобу к окружающим. Но вот какая незадача возникла вдруг: евреи нигде и никогда эту свою ненависть  почему-то не проявляют — ну, хотя бы в малейшей степени. Евреи родятся, живут с ней и умирают, так и не реализовав её. Это, как говорится, ни в какие ворота….  Нет, говорят, они реализуют её, только это надо увидеть. И с этого момента начинается эпоха мифов, или, проще говоря, наветов, которая продолжается и по сегодняшний день. Бесспорным лидером по своей абсурдности и популярности является, конечно же, всем известный «кровавый навет», с которым могут соперничать, разве что, только «Протоколы сионских мудрецов». Любой грамотный человек, хотя бы мельком знакомый с еврейскими обычаями, знает, что евреи не только не употребляют в пищу человеческую кровь, на чем настаивает этот навет, но даже кровь животных. Папская церковь, разумеется, знала это и слала в разные страны указания не поддаваться ему. Но он не угасал. Как тлеющие угли, он внезапно вспыхивал то там, то здесь, и дожил благополучно до наших дней. ( Дело Бейлиса (1913 год) было как раз и связано с эти наветом). Далее наветы сыпались как из «рога изобилия»: отравление колодцев, распространение чумы, осквернение и похищение гостии (вряд ли большинство евреев знало, что это такое и какую ценность представляют эти маленькие сухие лепешки для христиан). Каждый такой навет сопровождался убийствами, грабежами, массовыми казнями евреев.

 Эти наветы никак не связаны были с действительностью. Их разоблачали, ругали, писали в газетах, стыдили людей, верующих в них, но ничего не помогало — обыватели Европы упорно следовали своей логике, а соответствует ли она действительности их нисколько не волновало.

Надо сказать, что в наше время большинство людей мало верит этим сказкам. Они сейчас выглядят неубедительными. Есть те, кто не особо верят «Протоколам сионских мудрецов», но таких значительно меньше. Есть даже те, кто сомневаются в существование «Мирового еврейского заговора»(но этих вообще единицы). Так во что верят сегодня все антисемиты? В то, что вся ненависть евреев ко всему человечеству, накопленная столетиями, рано или поздно вырвется наружу. И вот, когда появилось еврейское государство Израиль, казалось бы, пророчества вот-вот  станут реальностью. А иначе и быть не может: раньше, когда евреи жили в различных странах, в которых они всегда были «чужими», об этом они и мечтать не могли. Но теперь, когда у них самих есть свое государство и никто им не указ, они, наконец, могут отвести душу и выплеснуть свой гнев наружу. Оно так и выходит, судя по сообщениям мировых СМИ :  передовицы газет практически всех стран размашисто публикуют фотографии и свидетельства корреспондентов о зверствах израильской военщины, о безжалостном избиении и убийствах детей, женщин, стариков. Показывают ролики с разрушенными домами и даже целые кварталы, разбомбленные израильской  авиацией. Просто ад сплошной! Вот только забывают сообщить, что прежде чем бомбить (а бомбить приходится, потому, что в этих домах засели вооруженные до зубов террористы, потому что эти «мужественные борцы за свободу» устанавливают свои ракетные установки в самых густонаселенных районах города, прячут оружие и боеприпасы в школах, в детских садах, больницах и даже в зданиях ООН, и чем больше будет жертв среди мирного населения, тем лучше: будет более слезливее и более щедрее Европа, сочувствующая палестинским арабам)), израильтяне предупреждают мирное население покинуть эти дома или спрятаться в бомбоубежище или в подвале по телефону,  листовками. Сбрасывают пустую болванку на дом (это называется «постучать по крыше»), сообщая о последнем предупреждении. Но мировым СМИ это не интересно и они не публикуют подобные вещи. Их не интересует, что армия Израиля высоко подняла планку моральной ответственности за безопасность мирного населения противника, что не делает ни одна армия в мире.

 Похоже сами палестинские арабы лучше знают израильских солдат, чем сочувствующая им Европа. Вот живой пример, рассказанный очевидцем: израильский пушечный снаряд попал в дом, в котором засели палестинские боевики и вели оттуда пулеметный огонь. Когда дым и пыль осели, из разбитого дома выбежала женщина с раненым ребенком (предупреждение, естественно, было, но она, видимо, не смогла спрятаться), и куда, как вы думаете, она побежала? В сторону израильских  солдат! Она хотела спасти своего ребенка. Тут же была вызвана «Скорая помощь», ребенка отвезли в больницу, сделали операцию и спасли малыша. Но такой случай никогда не напечатают в международных газетах — не по теме он («пазл» из другого набора). Ни одно сообщение в пользу Израиля не проходит. Читатели  Европы хотят видеть Израиль таким, как это описано в их газетах. А правда им не нужна. Наши крикуны вопят: «Мы проигрываем информационную войну!». Но о какой войне может идти речь, когда вся игра идет в одни ворота!

 Так что я хочу сказать, спросите вы,  что это всё про Израиль миф, очередной навет? Да, я так считаю (а что делать, если евреи упрямо не хотят проявлять свою «звериную сущность»?). Но помилуйте — весь сегодняшний антисемитизм только и живет на на нем! А как же пресловутая еврейская ненависть? Куда она девалась?

 А может её нет и не было никогда? «Ну, как же, - воскликните вы, - вот и О.Грузенберг пишет, что это аномалия!». Да аномалия, но это для них — для русских, немцев, французов, англичан. « Как, евреи что забыли, как их истязали, глумились над ними, сжигали на кострах, вспарывали животы беременным женщинам?». Нет, евреи всё помнят, но, во-первых, теперь это не те люди, которые это делали, а, во-вторых, те времена прошли и пусть они останутся в прошлом. «Как же это можно, - воскликните вы, - всё  помнить и не испытывать злости, желания отмстить?». Оказывается можно! Трудно в это поверить? Тогда почитайте Эфраима Севелу, его цикл рассказов одного героя ( Эфраим Севела «Моня Цацкес - знаменосец»). Там этот главный герой в конце войны, когда бои шли уже на немецкой территории, узнает, что вся его семья во время оккупации была уничтожена, и он решает войти в любой немецкий дом захваченного Красной армией города  и там  вырезать (в прямом смысле) всю семью. Но вместо этого не только не убивает , а спасает их от голода. Вы скажите, что этого не может быть, что это вымысел автора? Может! И в психиатрии даже термин есть такой — эмпатия ( эмпатия — это отклик человека на чувства и состояние другого  Википедия);  представьте: врывается в дом немецкого обывателя наш герой с неукротимой жаждой свершить то самое, «святое», и что он видит? Голодные и объятые ужасом глаза ребятишек и измученные страхом и голодом лица их родителей. И вместо того, чтобы приступать к задуманному, он снимает с плеч мешок, достает оттуда консервные банки и начинает вскрывать их тем самым ножом, которым собирался их всех убить, чтобы накормить детей и их родителей. Вот такая «еврейская месть». Но эмпатия  характерна не только для евреев ( если вы думаете, что я подвожу свою мысль именно к этому). Нет! Она характерна для всех людей. С точки зрения психологии способность к эмпатии считается нормой. Вот только относимся мы к ней по разному.

 Так в еврейской культуре — в Торе, в Писаниях, в Талмуде, в высказываниях мудрецов, - она всячески культивируется. Так, например, взять, хотя бы, из Торы заповедь «не убий», и это написано в те времена, когда жизнь человеческая гроша ломанного не стоила. «Не убий» - это не значит идти как стадо баранов под нож мясника. В той же Торе написано: «Если пришел к тебе тот, кто хочет убить тебя, убей его первым!». «Не убий» - это значит не убивать кого-то просто так, из прихоти, забавы ради, убивать того, кто сам не может тебя убить, не может или не хочет, кто неопасен тебе.  «Возлюби ближнего как самого себя», - ещё один посыл. Это уже чистая эмпатия — воспринимать ближнего своего , как себя самого, ставить себя на его место. Согласно ей звучит известный анекдот о Гиллеле, к которому пришел чужестранец и попросил изложить суть Торы, пока он стоит на одной ноге, на что Гиллель ответил: « Не делай другому того, что ненавистно тебе; в этом вся Тора, остальное — комментарии». Мысль, конечно не нова, - нечто подобное есть и у Конфуция, и у Будды, и у греческих философов. Тоже касается и мести. Омар Хайам писал: « Если ты прощаешь обидчику, ты делаешь подарок ему. Если ты забываешь обиду, то делаешь подарок себе». Но именно такая концепция стала основой  еврейской этики. У евреев есть такой обычай: один раз в году перед  Йом Кипуром («Судный день») прощать всем своим обидчикам и просить прощение у всех, кого, может быть, случайно обидел. Я не хочу сказать, что все евреи поступают таким образом и придерживаются таких взглядов. В конце концов евреи — не штампованные куклы. И среди нас есть подлецы и негодяи, как в любой другой нации. Есть и бунтари, которые не хотят быть евреями. Они хотят содрать с себя всё еврейское, стать жестокими и беспощадными как и все. Но в дальнейшем, когда приходит разочарование и они не становятся как все, а остаются по-прежнему «чужими» и уже сами испытывают на себе всю жестокость и беспощадность тех, среди которых они мечтали быть «своими», в этом, я думаю, они должны винить только себя за то, что пошли против своей природы.

   В этом суть и стержень еврейской ментальности. Евреи возвели эмпатию и близкие к ней понятия , как милосердие и сострадание на уровень культа, и через христианство это высоко значимая для евреев концепция легла в основу моральных ценностей всей нашей цивилизации. Уинстон Черчиль писал по этому поводу: « Евреи дали нам в христианском откровении этическую систему, которая, даже если её полностью отделить от сверхъестественного, является самым драгоценным из всего, чем владеет человечество. Она превосходит все другие плоды мудрости и знания вместе взятые. На этой системе и этой верой, со времен падения Римской империи, построена вся наша цивилизация» (М.Бруштейн « Антисемитизм как Закон природы»).

У европейцев совершенно иное отношение к эмпатии. Их идеал — Сила! Сильный всегда прав и с этим не поспоришь. Сила — это власть. Сильный ни от кого не зависит и никому не служит. Он берет всё, что пожелает и никто ему не может противоречить. Он решает судьбы людей — жить или умереть. Стать сильным — это высшее достижение человека. Сила всегда сопровождается агрессией (нужно ведь как-то доказать, что ты сильный), причем агрессией без всяких сантиментов — жесткой и безжалостной, как говорил Никколо Макиавелли, предельно жестокой, чтобы не тревожиться о возможной мести в будущем. Всё это делается чтобы внушить врагам своим страх и ужас, иначе никакого уважения к тебе не будет.  И тут эмпатия, которая, как я уже говорил, несомненно присутствует, становится ненужной и даже мешающей человеку оставаться агрессивным. Эмпатия — это слабость, препятствующая достичь заветной цели — стать сильным. Поэтому её надо упрятать так, чтобы даже не думать о ней.

Вот в чем наша принципиальная разница, которая не дает нам понять друг друга: евреи предпочитают эмпатию и отвергают агрессию, европейцы же наоборот — дают предпочтение агрессии, которую Альфред Адлер связывал со стремлением к власти, и отбрасывают эмпатию, как досадную помеху. Мы судим друг о друге по своим меркам, мы видим одно и тоже, но выводы делаем разные. Отсюда и  недоразумения, отсюда наше раздражение и негативизм. Мы обвиняем друг друга и не понимаем, в чем обвиняют нас.

А что думает об этом психология?

  Эрик Берн пишет: «Два самых мощных стремления человека — это стремление к созиданию и стремление к разрушению. Из стремления к созиданию возникают любовь, великодушие и щедрость, пылкое произведение потомства и радостное творчество. Напряжение,  толкающее человека к этим конструктивным целям, мы будем называть «либидо»( от лат. Libido – вожделение, похоть);  важнейшая его функция — обеспечить продолжение человеческого рода. Стремление к уничтожению приводит в действие вражду и ненависть, слепой гнев и жуткие наслаждения жестокостью и распадом живой плоти. Напряжение, дающее силу этим чувствам, мы будем называть «мортидо» ( неологизм лат. Mors - смерть)…. На обычном языке «либидо» — это энергия воли к жизни, сохраняющей род; «мортидо» — энергия воли к смерти, сохраняющей индивида,  если объектом её является подлинный враг. Естественно, эти два стремления часто вступают в конфликт друг с другом…. Обычный способ разделываться с ними состоит в том, что одно из соперничающих желаний выталкивается из сознания, как будто его нет» ( Эрик Берн «Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных»). Относительно нашей темы, то мы видим, что преобладание «либидо» с входящей в неё  склонностью к эмпатии,  характерна для евреев. Мы действительно считаем главной ценностью человека — Жизнь. Ради неё ничего не жалко.  «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!» -  это не наш девиз; мы выбираем -  Жизнь! С колен можно встать, а тот, кто предпочитает умереть стоя, уже никогда не  встанет. 

  Преобладание «мортидо» больше подходит европейцам с их стремлением к власти, сопровождаемое агрессией, которую З.Фрейд в отличие от Адлера назвал влечением к смерти. А главными ценностями их являются Честь и Достоинство, т. е., ради них  и жизни не жалко. 

 Но тут возникает вопрос: почему Европа с такой брутальной установкой вдруг приняла Христианство, основанное на Иудаизме,  напичканного  призывами к эмпатии? За ответом мы вновь вынуждены обратиться к психологам. Как мы уже знаем,  «либидо» и «мортидо» -  эти два мощных стремления человека, которых ещё называют «основными инстинктами», есть у каждого человека и они обязательно так или иначе должны быть удовлетворены, причем при этом они должны уравновешивать друг друга — если возникает преобладание реализации одного, то начинает расти напряжение другого. Так и у  европейцев, у которых особенно в раннем средневековье буквально господствовало мортидо, невероятно возрастало либидо, которое не находило выхода. Он давило, оно мешало, сводило с ума. Запрятать его так, чтобы о нем и не вспоминать даже, не получалось. Оно периодически прорывалось на волю в любви к семье, к детям, что считалось слюнтяйством, иногда , всегда некстати, даже к врагам своим. И вот принятие Христианства оказалось удачным выходом для этой проблемы. Церковь  предстала как некий резервуар, куда можно сливать накопившееся либидо — там и любовь к Б-гу, и любовь к Его Сыну Иисусу Христу, и к Деве Марии, и ко всем 12-ти апостолам, и всем Святым. Благодать, сплошное раздолье! И это не унижает, не позорит никого, потому что -  СВЯТО!. Вот вообразите картинку: входит в храм после боя рыцарь, только что искрошивший в капусту с десяток своих врагов, бухается перед образом на колени и молит о прощении. По лицу его текут слезы. Но это не слабость, это проявление искренности (это , как разорвать на груди рубаху).  И очистивший свою душу он, избавившись от лишних эмоций, снова готов, благодаря накопившемуся моритидо,  драться, убивать и разрушать, что придется (в боксе это называется «обрести спортивную злость). На него ничего не давит, он спокоен, доволен собой и может, взмахнув мечом, воскликнуть, цитируя Пушкина и даже не зная об этом: «Есть упоение в бою!...». Европа, наконец, обрела равновесие. Более того, церковь всячески поощряла религиозное рвение, призывала очиститься и покаяться перед богом, т.е. педалировала «либидо»,  тем самым усиливая напряжение мортидо, так необходимое в схватках с врагом, в бою, где важным было не столько умение, сколько дерзость и беспощадность, чтобы наводить на врагов страх. Священнослужители вещали с амвона о любви к ближнему, о сострадании и щедрости к бездомным и нищим. А в миру возрастала при этом жесткость и садистская изощренность в убийствах и казнях. Вот так Европа и жила в согласии со своей совестью в Средние века( в дальнейшем этот опыт был перенят диктаторскими режимами — безмерная любовь к тирану и лютая ненависть к его врагам).

А как же евреи, у них ведь тоже есть мортидо? И у них, порой, возникает желание отомстить, унизить своего врага и даже убить его. Как же они  справляются с этим? Одно можно сказать: европейскую агрессию с её беспощадной жестокостью евреи не приняли. Во-первых, её запрещает сама еврейская религия ( и тут не обязательно быть верующим — эта установка так укоренилась в нашем представлении, что стала частью нашей культуры, коллективным бессознательным. если объектом её является подлинный враг. Естественно, эти два стремления часто вступают в конфликт друг с другом…. Обычный способ разделываться с ними состоит в том, что одно из соперничающих желаний выталкивается из сознания, как будто его нет» ( Эрик Берн «Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных»). Относительно нашей темы, то мы видим, что преобладание «либидо» с входящей в неё  склонностью к эмпатии,  характерна для евреев. Мы действительно считаем главной ценностью человека — Жизнь. Ради неё ничего не жалко.  «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!» -  это не наш девиз; мы выбираем -  Жизнь! С колен можно встать, а тот, кто предпочитает умереть стоя, уже никогда не  встанет. 

  Преобладание «мортидо» больше подходит европейцам с их стремлением к власти, сопровождаемое агрессией, которую З.Фрейд в отличие от Адлера назвал влечением к смерти. А главными ценностями их являются Честь и Достоинство, т. е., ради них  и жизни не жалко. 

 Но тут возникает вопрос: почему Европа с такой брутальной установкой вдруг приняла Христианство, основанное на Иудаизме,  напичканного  призывами к эмпатии? За ответом мы вновь вынуждены обратиться к психологам. Как мы уже знаем,  «либидо» и «мортидо» -  эти два мощных стремления человека, которых ещё называют «основными инстинктами», есть у каждого человека и они обязательно так или иначе должны быть удовлетворены, причем при этом они должны уравновешивать друг друга — если возникает преобладание реализации одного, то начинает расти напряжение другого. Так и у  европейцев, у которых особенно в раннем средневековье буквально господствовало мортидо, невероятно возрастало либидо, которое не находило выхода. Он давило, оно мешало, сводило с ума. Запрятать его так, чтобы о нем и не вспоминать даже, не получалось. Оно периодически прорывалось на волю в любви к семье, к детям, что считалось слюнтяйством, иногда , всегда некстати, даже к врагам своим. И вот принятие Христианства оказалось удачным выходом для этой проблемы. Церковь  предстала как некий резервуар, куда можно сливать накопившееся либидо — там и любовь к Б-гу, и любовь к Его Сыну Иисусу Христу, и к Деве Марии, и ко всем 12-ти апостолам, и всем Святым. Благодать, сплошное раздолье! И это не унижает, не позорит никого, потому что -  СВЯТО!. Вот вообразите картинку: входит в храм после боя рыцарь, только что искрошивший в капусту с десяток своих врагов, бухается перед образом на колени и молит о прощении. По лицу его текут слезы. Но это не слабость, это проявление искренности (это , как разорвать на груди рубаху).  И очистивший свою душу он, избавившись от лишних эмоций, снова готов, благодаря накопившемуся моритидо,  драться, убивать и разрушать, что придется (в боксе это называется «обрести спортивную злость). На него ничего не давит, он спокоен, доволен собой и может, взмахнув мечом, воскликнуть, цитируя Пушкина и даже не зная об этом: «Есть упоение в бою!...». Европа, наконец, обрела равновесие. Более того, церковь всячески поощряла религиозное рвение, призывала очиститься и покаяться перед богом, т.е. педалировала «либидо»,  тем самым усиливая напряжение мортидо, так необходимое в схватках с врагом, в бою, где важным было не столько умение, сколько дерзость и беспощадность, чтобы наводить на врагов страх. Священнослужители вещали с амвона о любви к ближнему, о сострадании и щедрости к бездомным и нищим. А в миру возрастала при этом жесткость и садистская изощренность в убийствах и казнях. Вот так Европа и жила в согласии со своей совестью в Средние века( в дальнейшем этот опыт был перенят диктаторскими режимами — безмерная любовь к тирану и лютая ненависть к его врагам).

А как же евреи, у них ведь тоже есть мортидо? И у них, порой, возникает желание отомстить, унизить своего врага и даже убить его. Как же они  справляются с этим? Одно можно сказать: европейскую агрессию с её беспощадной жестокостью евреи не приняли. Во-первых, её запрещает сама еврейская религия ( и тут не обязательно быть верующим — эта установка так укоренилась в нашем представлении, что стала частью нашей культуры, коллективным бессознательным Архитипом по К.Юнгу); а, во-вторых, есть запреты, которые ни при каких обстоятельствах нарушать нельзя: такие, например, как инцест, или людоедство. К таким запретам для евреев является и агрессия вопреки досужим домыслам зарубежных СМИ. Так как же они справляются? Справляются как-то. Евреи не педалируют свое либидо: и веселье у них поскромнее, и праздники не такие бесшабашные, как у христиан. Даже на свадьбе по традиции жених разбивает стакан в знак того, что и в такой радостный день он помнит о разрушении Храма.

 А теперь сравните Б-га христианского и Б-га еврейского. Как- будто это один тот же Б-г, но Б-г христианский — он добрый, Он любит всех верующих в Него, Он готов им простить любые прегрешения, только чтобы просьба их о прощении была бы искренняя. Б-г у евреев не добр. Он жесткий, иногда даже жестокий по отношению к тем, кто нарушает данные Им заповеди. Он совсем без сантиментов в отличие от христианского Б-га, но … Он справедлив! Еврей тоже молит Б-га о прощении, но совсем не уверен, что Тот ему его даст. У еврея тогда только одна надежда, что Б-г сочтет его поступок справедливым. Какая уж тут благостность?

 По Фрейду существует ещё один механизм, снимающий напряжение с «основных инстинктов» — «либидо» и «мортидо». Это трасформация интенсивных форм психики в более приемлемые для индивида и общества. Это - «сублимация» «Частным случаем «сублимации», по Фрейду, является переключение энергии «либидо» на процесс творчества, а так же шутки, проявление остроумия и прочие действия, вызывающие разрядку напряжения в форме, санкционированной обществом» ( «Краткий психологический словарь» под редакцией А.В.Петровского, М.Г.Ярошевского). Я думаю, что это в полной мере относится и к «мортидо». Итак, «сублимация» — это переключение и преобразование энергии «либидо» и «мортидо» с запретных тем на более отдаленные и более ценные в социальном отношении цели. Евреи стараются развить её в себе и широко ею пользуются.

Относительно Европы, то со временем она попыталась обуздать свое «мортидо». После крестовых походов, в которых её участники познакомились с высокой арабской культурой,  в Европе началась эпоха Ренессанса, вместе с ней стал развиваться и гуманизм, который постепенно шаг за шагом начал отвоевывать у Церкви влияние на народные массы: идея создания благоприятного существования при жизни оказалась более предпочтительной сомнительной надежды обрести рай после смерти. Стала высоко цениться человеческая жизнь, исчезли сословия — все граждане стали равны перед Законом, труд обрел уважение и предпочтение в оценке моральных качеств. К концу 19-го и к началу 20-го веков Европа пришла к мысли, что война — это плохо, что лучше жить в мире, общаясь между собой, делясь своими достижениями с другими странами, выстраивая совместные проекты в области науки, техники, медицины. Казалось, что наступает Золотой век человечества. И тут возникла парадоксальная ситуация — стало трудно реализовать накопленное мортидо. Это, разумеется, не могло остаться без последствия. Так оно и вышло:  на фоне всего этого благолепия разразилась страшная, чудовищная война. Нам, жителям Советского Союза, в свое время подробно и убедительно объясняли, что это война была империалистической за сферу влияния, за рынки сбыта, за колонии и так далее. Но какое это имело отношение к простым гражданам? И тем не менее среди обывателей вдруг вспыхнул такой энтузиазм, какого не знала Европа: в Берлине, в Париже, в Лондоне, в Петербурге, в Вене прошли многотысячные митинги  в поддержку милитаристских устремлений своих правителей. Все жаждали войны, которую сначала назвали Великой войной, но прошло всего 20 лет и разразилась ещё более страшная война. Истратив весь свой негативный материал, Европа оказалась опустошенной. Однако, восстановив силы, она нашла новый источник вдохновения для реализации либидо — Толерантность, Мультикультуризм, Полит. корректность. Всё это, как всегда, делалось  и сейчас продолжает делаться с размахом, с  всеобъемлющим проникновением, с упорной навязчивостью, не терпящей никаких возражений,  доводя все эти идеи до абсурда. Как вы понимаете, соответственно растет напряжение мортидо, которое в наше время не так-то просто реализовать. Уже есть люди  в Европе, которые с вожделением смотрят на исламский фундаментализм с его агрессивной политикой.   Хватит ли тут одной только ненависти к евреям и к Израилю, чтобы нейтрализовать подавляемую сейчас агрессию, или она потребует чего-то большего? Кто знает?