1. «Революционеры» и «каноники» в науке.

   Прочитал статью доктора Элизабеты Левин «Об истоках и горизонтах нобелистики» и почувствовал то, что называется «елеем по сердцу». Оказывается, «известный американский ученый и философ науки Томас Сэмюэль Кун в знаменитой работе «Структура научных революций»», а также сам автор статьи на семинаре и другие умные люди думают точно так же, как и я (интересно, к чему бы это?). Разговор идет о «нормальной» науке (я называю ее канонической, и это слово  наиболее точно подходит под описание, предложенное Э. Левин) и «революционной», которую, на мой взгляд, неудачно принято называть «альтернативной» (ее последователей Е. Эдельман на страницах нашего семинара назвал «переворотчиками», а М. Амусья считает неучами и шарлатанами). Наверное, все это надо понимать так, что наука — это симбиоз результатов действий «нормальных» ученых и «революционеров».

   Вслед за автором статьи могу сказать, что любое, сколь-нибудь серьезное достижение в науке, да и вообще в цивилизационном развитии, будь то работы, заслужившие нобелевские премии за последние десятилетия, а до этого работы Н. Коперника, Галилео Галилея и Исаака Ньютона, делались по указанному автором статьи рецепту: они самым очевидным образом нарушали принятые на тот момент времени каноны.

   Можно, конечно, начать сомневаться  в высказанном предположении, что все «революционеры» в науке были талантливы в очень широких областях знаний. Например, Н. Коперник по большому счету кроме гелиоцентрической системы и системы денежных единиц Польши ничего не сделал (мы не должны его винить за это). Галилео Галилей был разносторонним человеком, но все его «разные стороны» были сосредоточены как бы в одной области знаний, даже включая философию. Если рассматривать ситуацию чуть шире, чем науку, то все советские шахматисты были высоко и широко образованными людьми, чего абсолютно нельзя сказать о Роберте Фишере, который кроме шахмат, в которых тем не менее достиг невероятных результатов, больше ничем не интересовался.

   Но давайте относиться к этому так: однонаправленно мыслящий человек может достичь великолепного результата, но у многовекторно мыслящего шансов на это больше. Ведь разносторонность не в том, что человек из спортивного интереса хочет наследить во многих областях, а в том, что, сопоставляя особенности знаний в этих разных областях, ученый начинает понимать закономерности в каждой из отдельных областей, в том числе и своей основной.

   Меня же во всем этом занимает другой вопрос: почему на протяжении всей истории человечества «каноники» борются вплоть до полного уничтожения с «революционерами»? Это же ведь значит рубить сук, на котором ты сидишь.

   Мы все в восторге от гениальности «изобретателя колеса» (наверное, все-таки он начал катать камень вместо того, чтобы его носить). Но я вовсе не уверен в его счастливой судьбе: думаю, что для его соплеменников он нарушил заповедь богов, что камни нужно именно носить. Ну, а судьба подобных революционеров нам хорошо известна.

   А возьмите ситуацию с Н. Коперником и особенно с Галилео Галилеем. Смешно думать, что их осуждали темные, невежественные священники. В их времена (особенно во времена Галилея) в Европе существовало множество университетов, в которых изучалась философия древних греков и римлян, а также все современные достижения науки. Все священники оканчивали эти университеты, были даже докторами философских наук (тех самых, в которых и мы доктора). То есть, обоих ученых осуждали наиболее образованные люди своего времени. Но ведь судьи же не писали свои собственные работы в научные издания, в которых доказывали бы свою правоту (намек Е. Эйдельману и М. Амусье: пора бы вспомнить, что вы физики), но обращались в силовые структуры. И так продолжалось при борьбе с генетикой и кибернетикой. Сейчас, правда, «каноникам» проще: создана система, в которую практически невозможно прорваться. Но ведь в систему, которую создали портные в сказке Г. Х. Андерсена «Одежды для короля», тоже было невозможно прорваться, однако спасибо мальчику.

   2. Вопросы психиатру.

   И вот в связи со всем сказанным хотелось бы, наконец, перейти к вопросу, обозначенному в названии моей статьи: почему люди, обладающие высокими знаниями, могут не видеть того, что есть на самом деле, и видеть то, чего нет?

   Здесь не все так просто, а потому вынужден начать издалека (и вообще ученым пора бы вспомнить, что уже начиная с первого класса мы учились понимать, что не все задачи решаются в одно действие: иногда все сложнее).

   Некоторое время назад общался с Борисом Иосифовичем Островским, врачом-психиатром, автором множества книг, в которых вопросы психиатрии были отнюдь не самыми главными (например, книга «Психоз планеты Земля» описывает явления в Бермудском треугольнике и многое другое, что как бы лежит в области физики). У меня возникло к нему несколько вопросов (некоторые возникли уже достаточно давно, другие появились после прочтения его книг).

   Дело в том, что люди способны испытывать галлюцинации и иллюзии, и видеть миражи.

   С миражами вроде бы все понятно: то, что мы «видим» в качестве миража, возникает за пределами нашего тела и лишь совсем немного дополняется нашим сознанием. Восходящие потоки теплого воздуха (кстати, их можно видеть не только в пустынях, но и над разогретым капотом автомобиля) искажают видимость над горизонтом, а мы придаем этим искажениям форму зданий, дворцов и крепостных стен.

   Интереснее на мой взгляд с иллюзиями и галлюцинациями (не буду сейчас давать научные определения этих понятий, лишь скажу, что они описывают именно те два состояния, которые назвал выше: видеть то, чего нет, и не видеть того, что есть).

   Первый мой вопрос (может ли ненормальный человек испытывать эти состояния?) имел очевидный ответ, который следовал и из его книг, и из всего того, что мы сами уже знаем. Конечно могут, и именно этим и определяется ненормальность людей.

   Второй вопрос заключался в том, может ли нормальный человек испытывать иллюзии и галлюцинации, и что для этого нужно? Ответ опять-таки очевиден: может при опьянении, употреблении наркотиков всех видов, при физическом и психологическом воздействии, под действием слабых электрических токов и чего-то подобного.

   Здесь я хочу немного пофантазировать.

   То, что я скажу далее, не есть точное и глубокое знание физических и химических (биохимических) реакций в молекулярной структуре тел живых существ, то есть, говоря языком радиотехники, мы имеем дело не с принципиальной, а с функциональной схемой. Но сейчас нам такая деталировка вовсе не нужна: нам будет все понятно на самом примитивном уровне.

   Вспомните, как вы выпили достаточно много вина, легли в постель, и почувствовали, что комната начала вращаться (наверное, многие давно забыли это ощущение). Или дантист сделал анестезию, а потом дал вам стакан с водой. Глазами вы видите, что стакан круглой формы, но губой вы ощущаете его каким-то корявым. Все это и многое другое (я об этом уже фантазировал в книге «Краткий курс идеалистической физики») говорит о том, что свое положение в пространстве и взаимодействие с ним мы определяем совокупной деятельностью во всех каналах связи нашего тела и окружающего пространства. При этом надо понимать, что в каждом из каналов связи есть «датчики» ощущений, «провода», программы по обработке информации в мозге и, наверняка, что-то еще. И, если мы найдем способ воздействовать на любой из этих элементов в любом из каналов, то общая информация, которая поступает для обработки, и результаты этой обработки могут быть непривычными, то есть, искажать действительность. Я, например, думаю, что те странности в воспарении души, которые описывают люди, пережившие состояние клинической смерти, вызваны неодновременным отключением каналов связи нашего тела с окружающим миром. Кстати, наши знания о компьютерах могут явиться намеком на странности их работы (так называемые зависания), которые возникают, например, если скорости разных процессов не сбалансированы.

   Итак, возвращаясь к моему разговору с психиатром. Для того, чтобы нормальные люди испытывали иллюзии и галлюцинации, необходимо с помощью названных методов нарушить работу элементов каналов связи (всех, или частично).

   И тогда я задал ему еще один вопрос: может ли нормальный человек (простой, обычный человек, которого никто из окружающих не заподозрит в даже самой маленькой неадекватности), испытав под действием названных приемов иллюзии и галлюцинации, потом, когда он вернется в обычное состояние, верить в то, что все это произошло на самом деле?

   Я задал это вопрос не случайно. Дело в том, что в его книгах описаны случаи встречи неких людей с инопланетянами и даже посещение (иногда не добровольное) этими людьми инопланетных кораблей. Такие случаи были зафиксированы в литературе (по крайней мере, в околонаучной), и самым глупым было бы заявить, что все это выдумка нездоровых людей, или шарлатанов. То, что здесь не все так просто, не является моим мнением, а является мнением многих специалистов.

   Судя по описаниям этих специалистов, исследующих данные случаи, те, кто «посещал» эти корабли, не производили впечатления сумасшедших, но в их словах была абсолютная уверенность, что все так и было.

   А я, собственно, искал ответ на вопрос (который интересовал меня как физика) о воздействии слабого электрического тока на психику человека. Если бы вы, уважаемые читатели, в свое время дружно бы не проигнорировали мою статью «Загадки природного электричества», то, наверное, уловили бы связь между тем, почему студенты группы Дятлова в ужасе «ломанулись» из палатки, и киты выбрасываются на берег, с ситуацией с посещением «инопланетного корабля».

   В этом месте, к сожалению, мне опять придется немного отступить от изложения материала по прямой линии, но я делаю это для того, чтобы дальнейшее описание ситуации было бы более понятным. Мне хотелось бы описать тот прием, которым я анализировал показания людей, посетивших «корабли пришельцев».

   Что мы должны понимать под границей личности человека? Очевидно, что это внешняя граница нашего тела. Но не только. Другой границей является граница (пусть расплывчатая) между сознанием и подсознанием (оно потому и называется подсознанием, поскольку мы в реальности ощущаем только свое сознание).

   Я был знаком с женщиной, которая однажды стала утверждать, что постоянно ведет диалог с некими святыми: она все время по любому вопросу «советовалась» с ними. Она вовсе не производила впечатления ненормальной (а, кстати, разве вы не ведете мысленный спор, или диалог с родственниками, друзьями, с Эйнштейном и со своей женой, особенно, когда вслух не можете ей возразить?). И однажды я, достаточно объективно оценивая ее интеллектуальный уровень, повел разговор через нее с ее святыми, но на том уровне, который был ею недостижим. Они отвечали мне на ее уровне знаний и интеллекта. И тогда я сделал вывод, что эти святые находятся в ее подсознании, но она их воспринимает как голоса, идущие извне.

   Тем же приемом я воспользовался, когда стал анализировать описания, даваемые людьми, посетившими «корабли инопланетян».

   Представьте себе, вы идете по улице и встречаете инопланетянина. А почему вы решили, что это инопланетянин? Наверное, у него какой-то необычный вид: три глаза, уши на затылке, рук множество и вместо ног колеса. Но ни в одном описании пришельцев нет ни одного такого отличительного свойства: все те рисунки, которые вы можете встретить в «литературе», являются рисунками «художников», которые сами ничего не видели, но обладают избыточной фантазией. А они обязательно должны быть в описании, если вы, конечно, видите эти свойства в реальности. Или дотроньтесь до другого человека, и он воскликнет, что руки у вас холодные (или горячие). А ведь разница ваших температур порядка пары десятых градуса. Но никто опять ничего такого не говорит, хотя их чуть ли не затаскивали в корабли (неужели на иных планетах нормальной является температура в 36,6 градуса?). И тогда я делаю вывод: описание таково, как мог бы фантазировать, не видя ничего в реальности, человек, со средним уровнем мышления. И именно таков был их уровень. А вот, если бы на месте тех, кто «попал» к инопланетянам, был бы человек с очень развитой фантазией и глубокими научными знаниями, то он дал бы в описании такие черты обитателей «кораблей», которые очевидным образом отличались бы от привычных земных.

   И тогда мы можем констатировать, что люди говорят «правду» (как они ее видят), но эта «правда» является результатом некого воздействия, вызывающего эти самые иллюзии и галлюцинации. Поскольку в данном случае я мог представить себе только один способ такого внешнего воздействия: воздействие слабого электрического тока, который возникает в случае наличия носителей зарядов вокруг объектов, иногда в литературе называемых плазмоидами (физическую модель которых абсолютно не понимают, так же, как и у шаровых молний, которые и были описаны в моей предыдущей работе).

   Итак, вроде бы все сходится: мы правильно понимаем пути проникновения информации в наше сознание и способы ее обработки в нем. И тогда совсем последний вопрос: почему же канонические ученые столь непробиваемы в своем мнении?

   3. Примеры канонического и революционного мышления.

   Этот вопрос возник у меня достаточно давно и совсем не случайно. Дело в том, что еще очень много лет назад убедился в некоем психологическом законе: если человек слышит о чем-то новом первый раз, то сразу же начинает придумывать аргументы против, но, если слышит ту же мысль второй раз, то начинает придумывать аргументы за. Это неоднократно срабатывало при взаимодействии с сотрудниками нашего института, инженерами, уровень знаний которых не уступал уровню знаний ученых (собственно, они и были реальными учеными). Инженеры выгодно отличались от канонических ученых ясным пониманием цели своей работы, то есть, их интересовала не красота решения задачи, а ее полезность.

   Но этот прием никогда не срабатывал среди ученых (я имею ввиду канонических ученых): тут, как говорится, «хоть кол на голове теши».

   И мне всегда хотелось понять, почему же так происходит? То есть, почему, заканчивая одни и те же ВУЗы (приобретая одни и те же приемы познания и его стереотипы, или, попросту, программы поведения), одни ученые попадают в каноники, а другие в революционеры, почему одни евреи застряли во втором-третьем тысячелетии до нашей эры, а другие готовы в каждом деле на каждом шаге вносить в процесс что-то новое?

   Здесь мне хотелось бы привести те несколько примеров в разнице мышления, которые были анонсированы в заглавии раздела.

    Однажды я спросил одного моего хорошего знакомого физика: «Что мешает тебе  признать, что сила тяжести на Земле со времен динозавров увеличилась раз в 10-16, если кости бедер этих животных в то же количество раз тоньше (по площади), чем нужно для их веса (это показывает сравнение с костями современных слонов)?» Он ответил: «Твое гипотетическое предположение...». То, что кости чрезвычайно тонкие, не признать невозможно: любой может к ним подойти и измерить. Пусть он назвал гипотетическим мое предположение, что дело здесь в силе тяжести. Но ведь если строятся версии события, то необходимо рассматривать все возможные. Кому-то кажется, что изменение гравитации невозможно. Но почему? Какие эксперименты, и, тем более, умствования могут послужить даже просто намеком, что гравитация на Земле всегда была такой же, как и сейчас, и зависит она только от количества нуклонов вещества. Я еще могу поверить, что литр железа всегда весил столько же, как и 7,8 литра воды, но то, что ускорение свободного падения всегда было 9,8 м/с за секунду (тем более, во времена Галилея), никто доказать не сможет. Даже такой блестящий эксперимент, как обнаружение бозона Хиггса, мы не имеем права распространять на времена динозавров и отдаленные галактики: ни тогда, ни там мы подобных экспериментов не проводили.

   Но он просто вбил себе в голову некий стереотип, что раз мы не видим изменений (а ведь всего-то за время, меньшее, чем 150 лет), а потому ничто меняться не может. Еще как может, если взять данные по измерению гравитационной постоянной.

   Столь же рьяно против идеи тонких костей динозавров выступил один преподаватель-физик (что же тут делать с костями, если они лежат на столах экспериментаторов?), который оказался рецензентом журнала Nature. Он считает, что со времен динозавров прошло всего 5% времени существования Земли, а потому сила тяжести на ней не могла измениться так сильно. Логика каноническая и вроде бы нормальная: масса каждого нуклона и количество нуклонов на планете практически не могло измениться, а потому не изменилась и сила тяжести. Правда в его рассуждениях есть очевидная «дыра»: мы ведь находим кости динозавров либо практически на поверхности, либо на небольшой глубине. Если это то количество выпавшей на Землю пыли за 5% времени существования планеты, то 100% окажется на глубине в 2-3 км. А откуда тогда набрались почти 6000 км? Вопрос-то как раз в том, как такое могло произойти, если размер Земли практически не изменился? От чего же тогда зависит сила тяжести? Он же просто погряз в своем стереотипе. Ну, и как через такого рецензента проскочить знаниям, которые не укладываются в его стереотип?

   Или вот установлено, что курица за свою жизнь в яичной скорлупе выделяет кальция в несколько раз больше, чем потребляет в пище (кстати, статья об этом была опубликована на нашем семинаре). А как же закон сохранения вещества? Может там все-таки холодный ядерный синтез? Естественно, лучше, чем отвечать на такие вопросы (да просто удары колуном в лоб), следует просто не замечать подобных ситуаций. Нам ведь еще принцесса Иоланта внушила: «Чтоб понять красу Вселенной, рыцарь, мне не нужен свет». И каноникам не нужен.

   Я привел всего три примера, но, если рассматривать все разделы физики и примыкающих к ней естественных наук, то можно констатировать, во всех из них мы либо упремся в очевидные внутренние противоречия, либо нам придется пользоваться очевидной мистикой.

   4. Истоки галлюцинаций и иллюзий.

   Практика показывает, что каноников намного больше, чем революционеров, и это должно о чем-то говорить. Я не очень верю в генетику в данном случае, вернее, не считаю ее роль основной. Дело вовсе не в потенциальной «тупости» одних и гениальности других: каноники иногда демонстрируют просто блестящие приемы решения задач, особенно в математике. На мой взгляд, дело в методике обучения.

   Из биологии мы знаем, что все живое подчиняется взаимодействию двух начал: наследственности и изменчивости. Без наследственности невозможно бы было воспроизведение не только определенного вида животных, но и даже воспроизведение всего живого. Без изменчивости все бы вымерло, поскольку не могло бы приспособиться к изменению внешней среды (здесь я все рассматриваю очень упрошено).

   Но тот же закон жизни (взаимодействие наследственности и изменчивости) является необходимым (но, к сожалению, недостаточным, поскольку любое развитие можно прервать ядерным взрывом) признаком развития любой системы. Я думаю, что существующая система обучения в школах и университетах, вкладывающая в обучаемых многие и глубокие знания, все-таки настроена не на то, что нужно постоянно искать в системе этих знаний либо какие-то новые связи, либо необходимость вообще выходить за пределы этой системы. Делаю такой вывод не только потому, что сам так учился, но и потому, что каноников намного больше, чем революционеров (как уже было сказано выше). То есть, перескочить из каноников (так их учили) в революционеры могут очень немногие.

   Вообще, достаточно очевидно, что наследственность и изменчивость «борются» друг с другом. Такое наблюдается в природе, причем не только в живой. Но и в деятельности людей мы видим такую борьбу. Это очень хорошо видно на примере, который, наверное, наиболее адекватно показывает наличие такой борьбы. Я всегда поражаюсь, когда читаю объявление о наборе людей на работу: «Требуются специалисты с десятилетним стажем работы». И этого хотят все работодатели. А где же приобретать опыт тем, кто только сейчас закончил ВУЗ? Поэтому люди должны совершенно искусственно вводить правило, дающее надежду на трудоустройство молодых специалистов. Как это и было принято во времена Советского Союза.

   А в системе образования следует заложить специальный курс, обучающий людей сомневаться в абсолютности достижений на нынешнем уровне знаний, а также курс по изучению способов поиска новых путей в познании. Думаю, что здесь все будет не менее интересно, чем при решении «нормальных» задач в науке.

   Все сказанное выше, хоть и показывает, что ученые могут делиться на категории каноников и революционеров, но не объясняет, почему они могут испытывать иллюзии и галлюцинации в результате глубоких знаний. Я уже говорил однажды, что еще одним отличительным свойством личности является умение людей видеть только то, что им нужно и интересно, и не видеть всего остального. Причем это умение возникает в процессе воспитания и обучения. Собственно, само понятие личности и определяется тем, что человек умеет отделять нужную информацию от ненужной. Мне кажется, что данная мысль является элементарной, ведь всем известно, что не каждый мужчина заметит, что «красной рюшкою по белу сарафан на подоле», и не каждая женщина сможет описать, как Стрельцов забил австрийцам гол ударом через себя.

   Поскольку такое отсеивание информации явно происходит не в «датчиках» и «проводах», то единственным местом, где оно осуществляется, является сознание, а, вернее, те программы (полученные в процессе обучения и воспитания), с помощью которых и происходит отсеивание. И, если эти программы слишком «устойчивы» (опять-таки из-за углубления знаний), то их изменчивостью не возьмешь. То есть, здесь ни алкоголь, ни наркотики, ни «кол на голове» не нужны, чтобы не видеть того, что есть на самом деле. (Ну, не вижу я шарообразных камней ни в Коста-Рике, ни на Земле Франца Иосифа, поскольку не могу объяснить их происхождение.)

   Но как при этом видеть то, чего на самом деле нет?

   Здесь, на мой взгляд, играют роль два обстоятельства: естественное развитие знаний, не соприкасающееся с действительностью, и религиозная подкладка нашего сознания, заложенная в нас сотнями и тысячами поколений наших предков (возможно, это некая прокладка между нашим сознанием и подсознанием). Нам все время кажется, что за пределами нашего познаваемого мира лежит нечто, недоступное нашему пониманию, а потому (как считал Бор) и не требующее понимания. Поэтому в физике существуют виртуальные частицы, которые принципиально необнаружимы. А также частицы темной материи, которые, несмотря на все старания, тоже не смогли обнаружить. Да и многое другое. Что же касается естественного развития виртуальной науки, то «теория» портных, шивших платье для короля, не получила должного развития только потому, что квантовая механика и квантовая термодинамика к тому моменту еще не были разработаны. Если бы были, то мальчик ничего не смог бы сделать. Просто очевидно, что для того, чтобы оправдать одни неверные представления все время приходится придумывать все новые и новые фантазии. И эти фантазии порождают те химеры, которые сейчас являются основой современной физики. А именно это и является умением видеть то, чего на самом деле нет.

   Если теперь сопоставить все написанное выше, то становится понятным, что система обучения в школах и университетах направлена на выработку таких программ поведения, чтобы отсеивать все то, что не укладывается в устоявшиеся стереотипы. Да, если бы даже так, то это было бы еще не так страшно. Ужас в том, что эти стереотипы созданы лишь небольшим количеством людей, за которыми все остальные следуют, как крысы за Гансом с дудочкой.

   Удивительно то, что каждый из патриархов науки будет в частных беседах и даже публично говорить, что молодые должны во всем сомневаться, все перепроверять, что они не должны верить даже ему. Но на практике почему-то все превращается в систему, когда любое мнение, противоречащее «коллективному» мнению (ясно, что коллективное мнение — это мнение начальника, подпетое бэк-вокалом остальных членов коллектива), вообще не воспринимается. Интересно то, что здесь срабатывает еще один аспект религиозного подхода к познанию: существует устойчивое мнение, что каждый ученый должен следовать за каким-либо авторитетом. И с одной стороны религия учит нас: «Не сотвори себе кумира». Это соответствует кокетливому призыву авторитета не верить даже ему. А с другой еще с древних времен, например, у евреев право высказывать свои мысли имели только потомки авторитетных родов, во все времена были обязательными ссылки на древних греков и римлян, затем на Эйнштейна и Бора, и, конечно же, Ленина. И не дай вам Бог выйти за эти магистральные рамки! Коллектив вам этого не позволит.

   Но в реальности все, кто действительно создал что-то кардинально новое, были одиночками, то есть, не зависели от мнения коллектива. История людей не учит. Но ведь ученые — это люди с наивысшим уровнем интеллекта. Неужели и их история науки ничему не учит?

   Итак, можно констатировать, что «слепота» канонических ученых обусловлена той стратегией в преподавании науки, которая вынуждает ученых в процессе деятельности слишком жестко отсеивать кажущуюся им ненужной информацию. Повторю, что отсеивание является естественным путем получения «нужной» информации. А «сверх-видение» (видение того, чего просто нет) — это результат действия «религиозного» компонента нашего мышления: во все времена, приближаясь к границам нашего познания мира, мы вносили в объяснения мистический подход. Когда-то это были дух рода и племени, божества, боги, Бог, а теперь это виртуальные частицы, частицы темной материи, принцип неопределенности и многое другое.

   5. Как выращивать «революционеров»?

   Ну, хорошо. Нам вроде бы ясно, что для этого в методику преподавания науки (в том числе, и физики) следует внести нечто такое, чтобы студенты и молодые ученые изначально были настроены на поиск этого нового. Но что конкретно для этого нужно?

   Думаю, что готового и универсального рецепта здесь нет, но я мог бы предложить некоторые приемы, которые, на мой взгляд, могли бы упростить задачу.

   Давайте рассмотрим такую проблему. Преподаватель в университете рассказал вам о том, что вблизи любых тел в пространстве это пространство искривляется. Когда вы естественным образом поинтересуетесь, а что бы это могло означать, он приведет вам метрику пространства, которая покажет, что в разных точках этого пространства его характеристики (и вот тут сразу вопрос, а что мы понимаем под характеристиками?) могут быть различными. Но вам ведь все равно интересно, в чем выражается эта разница (то есть, опять все тот же вопрос). Тогда преподаватель, наморщив лоб, скажет, что, наверное, это выражается в том, что линии света (пути фотонов), вблизи этих тел могут искривляться. Кто-то при этом воскликнет: «Эврика!» - поразится красоте объяснения и успокоится. Но другой может задать вопрос: «Математически все вроде бы понятно, но что все это означает на практике, что же там искривляется?»  И вот здесь преподаватель говорит своим ученикам о том, что ученые пропускали сквозь искривленный кристалл (то есть, через искривленную кристаллическую решетку) альфа-частицы, и их траектории тоже искривлялись. И, кроме того, один из учеников Планка однажды написал статью, на которую не обратили должного внимания (Danielewski M. The Planck-Kleinert Cristal. Z. Naturforsch, 62a, 564...568, 2007.). Не хотели бы вы выяснить, может пространство и есть некая кристаллическая решетка? 

    В другом случае он рассказал им об опытах Алана Аспе, который экспериментально показал, что два фотона, испущенные атомом в противоположных направлениях, успевают обмениваться информацией быстрее, чем свет может дойти от одного к другому. Тогда делается вывод, что эти два фотона связаны между собой некой единой волновой функцией, «внутри» которой обмен информацией происходит мгновенно. Или, как иногда говорят околонаучные журналисты (Аспе доказал существование Бога).

   Для студентов, привыкших к тому, что скорость света является предельной скоростью передачи информации, результаты опытов Аспе выглядят обескураживающе. И они начинают выражать недоумение.

   И вот здесь преподаватель предлагает им провести некий эксперимент (возможно даже мысленный, но очевидный): давайте подбрасывать монеты.  Возьмем две монеты. Пусть они будут предельно одинаковыми по распределению в них вещества, положим их на идеально одинаковые подставки и будем ударять по ним в идеально одинаковых местах с одинаковой силой. Если бы мы взяли две монеты в руки и ударяли бы по ним с неконтролируемой силой, то совпадение сторон у упавших монет было бы в половине случаев. Если же все сделать, как преподаватель описал выше, то совпадение (если они изначально лежали одинаково) будет в 100% случаев. То есть, одинаковость распределения масс и сил ударов гарантирует одинаковое количество оборотов монет, если, конечно обе монеты подбрасываются в одном месте Земли. А, если в разных, то гарантии нет. Но не будем же мы говорить, что две монеты связаны единой волновой функцией. И преподаватель говорит, почему же тем, кто так поверил в расчеты Белла, не приходит в голову, что фотоны связаны не между собой, а связаны с неким третьим элементом, который заставляет их вести себя так, как ведут монеты в поле гравитации?

   А Алану Аспе преподаватель мог бы посоветовать провести подобный эксперимент с двумя фотонами, вылетевшими практически одновременно в противоположных направлениях от двух независимых атомов. Думается, что там мы бы тоже увидели некую дополнительную корреляцию поляризации фотонов, которая «доказывала» бы, что и эти фотоны как бы принадлежат к одной волновой функции.

   Но, что, наверное, весьма важно и интересно, что именно кристаллическая структура пространства может быть тем самым третьим элементом, который заставляет фотоны казаться связанными друг с другом.

    И теперь уже преподаватель предлагает студентам рассмотреть информацию о спине электрона. В 1925 году (год важен) Гаудсмит и Уленбек предположили механическое вращение электрона и посчитали его момент. Но их руководитель, а также Бор, зная математику, показали, что для этого линейная скорость точки на поверхности электрона должна равняться 300 скоростям света, чего никак быть не может. И тогда возникло понятие спина, являющегося неким «мистическим» квантово-механическим свойством частицы (а вслед за этим и вся квантовая механика заболела этим понятием). И это одно из тех понятий, из-за которого Р. Фейнман и заявил, что не понимает квантовую механику.

   И здесь преподаватель, которому просто нечего добавить к уже сказанному, говорит студентам, что в 1935 году В .Фабрикант ввел понятие фазовой скорости волны. (По тому, как это понятие описано в учебниках и в Википедии, можно быть абсолютно уверенным, что толком его никто не понимает. Тогда поясню. Очень яркий пример: вскакивающие на трибунах стадиона болельщики. Переноса массы вдоль трибун нет, но волна катится с любой скоростью: если два человека, сидящие против друг друга, вскочат через миллиардную долю секунды, то скорость волны будет порядка 250 метров за миллиардную долю секунды. А, если все вскочат одновременно, то скорость будет равна бесконечности.) Если это перенести на частицы, то для того, чтобы фазовая скорость была равна бесконечности, нужно, чтобы частица «дышала» так, чтобы ее радиус во всех направлениях изменялся синхронно. Но, если пространство, в котором частица «дышит», чуть-чуть несимметрично, то по ее поверхности побежит волна с любой чудовищной скоростью (и скорость будет тем выше, чем меньше асимметрия пространства). Более того, чтобы фазовая скорость была равна бесконечности, не имеет значения, какова скорость дыхания: лишь бы была синхронность. Но, если она меньше бесконечности, то скорость колебаний должна быть высокой.

   Не хотят ли студенты заняться этим вопросом, и не кажется ли им, что пространство, представляющее собой кристаллическую решетку, это именно то, в чем частица может «дышать»?

   Вот на таких примерах (с обязательным указанием на потенциально возможные ошибки, или неточности авторитетов), с таким подходом преподаватель мог бы хотя бы часть студентов сделать «революционерами». И, возможно, положить конец войне между канониками и альтернативщиками на благо всего человечества.