https://jewish.ru/ru/stories/reviews/197472/?fbclid=IwAR2ybrqphanvO6Kp55NqRNIUpFeM5w6UPGeleBGmwAs7fBdqST2ikxvd1J
20.09.2021
Его сажали и царская охранка, и чекисты. За дружбу с Махно его чуть не расстрелял сам Дзержинский. Но Всеволода Волина выпустили в Европу – он выжил при нацистах и там.
В полку махновцев почти 40-летнего Всеволода Эйхенбаума прозвали «дядя Волин». Что привело его к анархизму? «Кровавое воскресенье», унесшее жизни более ста петербургских рабочих, дни заключения в Петропавловской крепости и ссылка в Сибирь. Ну, и абсолютное неприятие «красной диктатуры». Но вообще-то, кажется, что впервые анархист заговорил в нем еще на выпускном вечере гимназистов в Воронеже. Преподаватель закона Б-жия тогда возглашал: «Не идите в университет! Ибо он есть логово мятежников». Всеволод, словно назло, пошел учиться на юриста. И вскоре стал одним из лидеров того «логова», которое батюшка убеждал обходить стороной.
Всеволод Эйхенбаум родился в Воронеже в 1882 году. Его дедом был Яков Эйхенбаум – известный еврейский писатель и просветитель. Семейной реликвией считали написанную дедом поэму «Гакраб», в современном иврите – «а-крав», то есть «бой, битва, сражение»: речь в книге шла о шахматной игре. И мать, и отец были врачами. «В комнатах слишком строго и чисто. Никаких лишних вещей – нет даже на стенах олеографий с заходящим солнцем и лодкой. Мать требует, чтобы мы оба с братом были первыми учениками», – писал позже в мемуарах Борис Эйхенбаум, младший брат Всеволода. Он, кстати, сделает в СССР хорошую карьеру – станет известным литературоведом.
Всеволод же, хоть и поступил в Санкт-Петербургский университет, но так его и не закончил. В 1904 году он занялся, по его же словам, «культурно-просветительской работой в рабочей среде». 9 января 1905 года – в день, ставший известным как «Кровавое воскресенье» – Всеволод был в первых рядах рабочего шествия, направлявшегося к Зимнему дворцу. По итогам того дня царскими войсками было убито 130 рабочих, еще около 300 получили ранения – это, впрочем, цифры русских изданий того времени. Британцы, например, сообщали о двух тысячах убитых и пяти тысячах раненых. Эйхенбаум попал под обстрел у Троицкого моста, но пули его не задели.
В те же дни он стал одним из организаторов первого в России Совета трудящихся – факт, который позже советские власти старались всячески игнорировать. Эйхенбаум вместе с помощником присяжного поверенного Георгием Носарем собирали пожертвования для семей погибших 9 января, а также всех пострадавших. Из этой деятельности и вырос первый Совет рабочих. При этом официальная история СССР всегда считала первым другой Совет, созданный в Иваново тремя месяцами позже: потому что там были пролетарии, а не юристы. Носарь и Эйхенбаум вообще были сомнительными героями для советских историков: первого большевики расстреляли в 1919-м, второй лишь чудом избежал подобной участи.
В 1905 году деятельность Эйхенбаума, который тогда состоял в партии эсеров, то есть социалистов-революционеров, впервые привлекла внимание царской охранки. Его арестовали и отправили в Петропавловскую крепость. Срок заключения был недолгий, но в неволе он приобрел заболевание кишечника, от которого потом страдал всю жизнь. В 1907 году последовали новый арест и ссылка в Сибирь. По пути к месту назначения – глухой деревушке в Енисейской губернии – несколько арестантов бежали, в том числе и Эйхенбаум.
Так вместо Сибири он оказался во Франции, где и познакомился с анархистами. Их идеология ему понравилась. Он стал называть себя Волиным и агитировать против Первой мировой войны: анархисты считали армию централизованной структурой государства и избегали службы. При этом они были готовы сражаться – просто за свои цели и в составе автономных отрядов, как, например, было позже у батьки Махно. Вскоре Волина собрались арестовывать и во Франции – он сбежал в США. Там давал лекции по анархо-синдикализму и писал статьи в нью-йоркскую анархистскую газету «Голос труда» – ее издавали русские эмигранты. Узнав о революции в России осенью 1917 года, редакция в полном составе тотчас вернулась на родину.
В то время Волин обрел поистине пророческий дар. В одной из статей в «Голосе труда» он предупреждал, что большевики создадут авторитарный режим, который будет жестоко подавлять любую оппозицию. Реальность очень быстро показала его правоту. Уже в апреле 1918 года ВЧК провела операцию по разоружению боевых отрядов анархистов в Москве. Это была настоящая война на улицах города – в числе прочего большевики использовали артиллерию. Жертвами уличных боев стали около 40 анархистов и больше десятка чекистов. Волин писал с гневом, что «анархистские организации разгромили под лживым и абсурдным предлогом». Дни газеты «Голос труда» были сочтены.
После московских событий Волин уехал на Украину – воевать с немцами, застрявшими там после подписания Брестского мира, который Волин категорически не приемлет. Вскоре его выбрали в секретариат Конфедерации анархистских организаций Украины «Набат». Ну, а в июле 1919-го Волин нашел своего главного единомышленника – Нестора Махно – и присоединился к его войску. Он отвечал за идеологию: редактировал приказы батьки, писал листовки и статьи. Считают, что даже частушки, которые распевала махновская вольница Гуляйполя, были его авторства. Самая известная из них содержала такие строки: «Скажем людям мы труда: / «Организуйте-ся!» / Коммунистам: «Господа, / А вы не суйте-ся. / Не позволим водворить / У нас монархию, / Сам народ пускай творит / Себе анархию».
Пока партизанский отряд Махно, выросший до Революционной повстанческой армии Украины (РПАУ), сражался с петлюровцами и белогвардейцами, большевики воспринимали махновцев как союзников. В боях за Крым махновцы сражались на стороне Красной армии. Но затем батька отказался подчиниться приказу большевиков и перебросить своих бойцов на польский фронт – это привело к разрыву союзнических отношений. 9 января 1920 года Всеукраинский ревком объявил Махно и махновцев вне закона.
Больного тифом Волина арестовали в селе под Кривым Рогом. В феврале 1920 года по распоряжению Феликса Дзержинского его поместили в тюрьму на Лубянке – по инструкции ЧК она предназначалась для «наиболее важных контрреволюционеров и шпионов». Выжить помогло стечение обстоятельств: 2 октября правительство Украинской ССР подписало соглашение с РПАУ – всех анархистов и махновцев освободили по амнистии. Волин вышел из тюрьмы, дав подписку о невыезде из Москвы – и сразу же уехал в Харьков, чтобы продолжать борьбу.
26 ноября 1920 года его арестовали снова, обвинив в «организации вооруженного восстания, направленного на свержение власти Советов». Важного заключенного отправили из Харькова обратно в Москву. Там, в Таганской тюрьме Волин и другие анархисты объявили голодовку. В те годы она вряд ли возымела бы действие, но за Волина вступился Профинтерн – международная организация профсоюзов. Власти нехотя выпустили его из тюрьмы, а уже в январе 1922 года выслали за границу.
Первые три года в эмиграции Волин провел в Берлине, а в 1925 году переехал во Францию. Он писал статьи по истории анархизма и махновского движения. Его перу принадлежит и предисловие к мемуарам батьки. Потом фашистская оккупация Франции заставила его скрываться и часто менять места жительства: еврей и анархист Волин был слишком крупной фигурой, чтобы нацисты оставили его в живых. На этом фоне обострились его старые болезни. Он страшно похудел и с трудом передвигался – но все же успел увидеть разгром фашизма: Всеволод Волин скончался в Париже 18 сентября 1945 года.
До последних дней он яростно критиковал не только фашизм, но и режим, который установился в СССР. Сам Волин называл его «красным фашизмом». «Мы, анархисты, должны расширить нашу пропаганду, сделать ее более интенсивной, – убеждал союзников уже совсем больной 63-летний активист. – Если мы исполним свой долг, если мы поможем массам вовремя понять его, тогда “красный фашизм” в СССР сыграет полезную роль: он убьет идею диктатуры, осуществив ее».
https://jewish.ru/ru/stories/reviews/197472/?fbclid=IwAR2ybrqphanvO6Kp55NqRNIUpFeM5w6UPGeleBGmwAs7fBdqST2ikxvd1J
Алексей Алексеев
