Как живучи людские заблуждения!

Включаю я как-то, на исходе шабата, радио и слушаю передачу «Журналистский парламент». И говорит «парламентарий» Лоренцсон: «Как всем известно, Закон о возвращении был принят как зеркальное отображение Нюрнбергских законов».

Кому это «всем известно»? Мне вот как раз известно прямо противоположное. А за полгода до этого, «парламентарий» Фельдман сказал: «Вот приняли вскоре после образования государства Закон о возвращении, в противовес Нюрнбергским законам, и больше в него изменений не вносили, а только дополняли его ведомственными инструкциями».

Ну, ведь не глупые же, в общем, люди! Ну, не знаешь ты чего-то. Бывает. Так помолчи минутку! Я, например, совершенно не разбираюсь в ядерной физике. Так я о ней и не пишу. И ведь никто из остальных «парламентариев» не возразил. Как им перед коллегами не совестно.

Уже столько раз об этом писали. Я и сам написал в 2003 году, в соавторстве с Исраэлем Луговским статью под названием: «Всё, что вы хотели узнать о Законе о возвращении, но стеснялись спросить». Статья была напечатана в газете «Вести», украдена газетой «Секрет», перепечатана в местной газетой Ашдода, и до сих пор кочует по Интернету. И всё без толку! Чукча не читатель, чукча сам писать умеет. И хоть бы это был простой парламент, или там Кнессет. Но он же «журналистский»! За профессию обидно.

«Ходят слухи здесь и там.

А беззубые старухи

Их разносят по умам».

(Владимир Высоцкий)

Закон о возвращении был принят 5 июня 1950 года. Он установил, что «каждый еврей может репатриироваться в Израиль». Закон не определял, кто является евреем, и не распространялся ни на детей и внуков евреев, ни даже на жён и мужей. Предложение партии Агуддат-Исраэль установить в законе, что еврей – это тот, кто является таковым в соответствии с Галахой, было отвергнуто.

Вы можете спросить меня: «А как же получали гражданство жёны и мужья евреев?». То, что они его чаще всего получали, довольно очевидно. А вот не знаю! Я тоже имею право чего-то не знать. А когда я чего-нибудь не знаю, то обычно молчу. Могу только предположить, что-либо дело решалось произволом чиновником, либо они получали гражданство согласно Закону о гражданстве.

Ведь супруг гражданина Израиля имеет право претендовать на получение гражданства. Но Закон о гражданстве был принят только в 1952 году. Как же всё происходило в период 1950-1952 годов? Наверно, всё же, чиновники решали по собственному разумению.

Впрочем, возможно я ошибаюсь. Если я ошибаюсь, пусть более знающие товарищи меня поправят. (Посмотреть бы на этих более знающих, особенно в русскоязычной прессе).

Большого значения это в то время всё равно не имело, так как уже в 1951 Закон о возращении по сути превратился в фикцию. В руководстве партии Мапай сплотилась группа сторонников так называемой «селективной алии». В эту группу входили: Гиора Йосефталь – глава отдела абсорбции Сохнута, Леви Эшколь – в то время глава поселенческого отдела и казначей Сохнута, и Пинхас Лавон – глава Гистадрута.

Эти люди добились в ноябре 1951 году постановления правительства противоречащего Закону о возвращении и налагающего серьёзные ограничения на репатриацию. В этом постановлении было сказано:

«В отношении стран, где возможен отбор кандидатов на репатриацию, а именно: Марокко, Туниса, Алжира, Турции, Персии, Индии, стран Центральной и Западной Европы, …будут установлены следующие принципы:

80% репатриантов из этих стран должны отбираться из кандидатов молодёжной алии, подготовленных к жизни в поселениях, а также из получивших профессию людей до 35 лет и семей, где основной кормилец моложе 35 лет.

Эти кандидаты – за исключением людей с профессиональной подготовкой и владельцев средств для самостоятельного устройства – должны дать письменное обязательство работать в сельском хозяйстве в течение двух лет.

Разрешение на репатриацию кандидатам должно выдаваться лишь после тщательного медицинского осмотра под контролем израильского врача.

Не более 20% всех репатриантов из этих стран могут быть старше 35 лет, если они не принадлежат к семье с молодым и работоспособным кормильцем или же не получают вызов от своих родственников в Израиле с обязательством их принять».

Евреи это те, кто нам нужен! Молодые работники, согласные два года проработать в киббуцах и мошавах – евреи. Старики и инвалиды – гои. Ну, не гои, но в Израиль всё равно не попадут. Так зачем тогда Закону о возвращению точные формулировки?

Произвол чиновников – дело хорошее, приятное – для чиновников. Но со временем потребовалось ввести этот произвол в разумные рамки. В марте 1958 года министр внутренних дел Исраэль Бар-Иехуда (представитель партии Ахдут ха-авода) издал директиву служащим регистрационного ведомства: «…Лицо, чистосердечно декларирующее своё еврейство, следует регистрировать как еврея, не требуя от него иных доказательств».

Партия Мафдал возмутилась и вышла из правительства. В июле 1958 года правительство внесло изменение в директиву Бер-Иегулы: «Тот, кто чистосердечно декларирует, что он является евреем и не принадлежит к иной конфессии, регистрируется как еврей».

Партию Мафдал это не удовлетворило и в правительство она не вернулось. Примирение Мафдал с Бен-Гурионом и её возвращение в правительство состоялось лишь в декабре 1959 года. Министром внутренних дел стал лидер Мафдал Моше Хаим Шапира.

Сразу после вступления в должность, 1 января 1960 года, министр Шапира издал новые «процедурные распоряжения о регистрации евреев»:

«При записи в регистр населения сведений о вероисповедании и национальности евреем может быть зарегистрирован:

Тот, кто рождён от матери-еврейки и не принадлежит к иной конфессии.

Тот, кто принял иудаизм согласно Галахе».

Впоследствии Бен-Гурион утверждал, что ему не было ничего известно о новых «процедурных правилах». Все чиновники министерства, в большинстве своём члены Мапай, о них знали, а премьер-министр и глава Мапай - нет. Ну, ни одного стукача в министерстве не нашлось!

Мафдальники же утверждали, что Бен-Гурион был заблаговременно обо всём поставлен в известность самим Моше Шапира и ответил что-то вроде: «Делай, что хочешь, официально я ничего не знаю». Как хотите, но мне кажется, что верна версия Мафдала, а Бен-Гурион солгал. Иначе, чего бы Мафдал возвращался в правительство? Хотя возможно, что я просто слишком плохо думаю об израильских премьер-министрах.

История имела продолжение.

Освальд Руфайзен, более известный как брат Даниэль, католический священник и монах, пожелал получить израильское гражданство по Закону о возвращении. Ему было отказано на основании «процедурных распоряжений» от 1.01.1960. Руфайзен подал апелляцию в Верховный суд (дело 72/62, Освальд Руфайзен против министра внутренних дел). В своей апелляции брат Даниэль (интересно кому это он брат; во всяком случае, не евреям) доказывал, что является представителем еврейской нации, исповедующим католицизм, и Галаха тоже видит в нём еврея. Исправленная же в июле 1958 года директива Бер-Иегуды и «процедурные распоряжения» Шапиры не соответствуют точной формулировке Закона о возращении и, следовательно, не законны.

Верховный суд признал, что Галаха считает выкрестов евреями, но не признал Галаху частью израильских законов. Суд признал, что «процедурные распоряжения» Шапиры - это ведомственная инструкция низшего порядка, не соответствующая израильскому законодательству. И что ни один израильский закон не определяет понятие «еврей».

Суд решил, что в связи с отсутствием писанных законодательных норм, единственным выходом является ориентироваться на субъективное мнение большинства народа, согласно тому, «как это слово звучит в наши дни в устах народа» (формулировка судьи Берензона), «так, как мы, евреи, понимаем его» (формулировка судьи Зильбера), или просто в соответствии с мнением простого еврея «с улицы».

Еврей это тот, кого другие евреи считают евреем! А простой еврей с улицы ни за что не признает католического священника своим братом. На этом основании иск брата Даниэля был отвергнут.

С мнением большинства не соглашался судья Хаим Коэн, возражая против субъективно-коллективного критерия (мнение большинства народа) в пользу субъективно-индивидуального (собственное хотение истца), но остался в меньшинстве.

История имела продолжение.

Майор израильского флота Беньямин Шалит, женатый на шотландке-атеистке и имевший двух детей, попытался зарегистрировать их как евреев (в графе «национальность») и атеистов (в графе «вероисповедание»). Ему было отказано на основании «процедурных распоряжений» от 1.01.1960. Шалит подал апелляцию в Верховный суд (дело 58/68). Дело Шалита не имело отношение к Закону о возвращении, так как его жена и дети уже имели гражданство, но оказало на будущее закона решающее значение.

В своей апелляции, Шалит ссылался на дело Руфайзена, как на прецедент, и утверждал, что его дети не относятся ни к какой конфессии, но «привязаны к еврейству и к Израилю и воспитываются в таком духе», а следовательно «простой еврей с улицы» скорее признает евреями их, чем террориста организации Фатх, имеющего маму еврейку (а такие террористы встречались). Вообще-то, возникает вопрос: а может «еврей с улицы» вообще никого из них не признает евреем?

Но пятеро из девяти судей такого вопроса не задали и решили дело в пользу Шалита. Одним из этих пятерых был тот самый Хаим Коэн, который в предыдущем деле вообще возражал против обращения к «еврею с улицы».

Зато такой вопрос задали себе другие двое судей: Моше Ландау и Шауль Агранат. Они решили, что в народе не существует консенсусного мнения по этому вопросу, и суд не имеет право выдавать своё мнение за мнение большинства народа. А значит, следует отказаться от вынесения решения и предоставить министерству внутренних дел решить вопрос по собственному усмотрению.

То есть, согласно «процедурным распоряжениям».

Ещё двое судей: Зильберг и Кистер, вообще отвергли обращение к «еврею с улицы» (хотя судья Зильберг отстаивал его в деле Руфайзена) и решили придерживаться Галахи.

Мнение судьи Зильберга:

«Всякий, кто отрывает еврейское национальное самосознание от его религиозных элементов, наносит смертельный удар нашим политическим притязаниям на Эрец-Исраэль. Такой отрыв подобен настоящему акту измены.(…)

Поиск нового критерия национальной идентификации фактически равносилен полному отрицанию дальнейшего существования еврейского народа. Смысл этого поиска таков: кончено! Нет больше сионизма, нет наследия, нет истории. Есть только стремление построить новое государство, лишённое прошлого и традиций».

И только после дела Шалита, Кнессет спохватился и понял необходимость изменения Закона о возвращения. До некоторых людей, как до жирафов, всё доходит с опозданием. В результате, в 1970 году были приняты поправки к Закону о возвращении и к Закону о регистрации населения. В основе поправок легло компромиссное соглашение между партиями Авода и Мафдал. С одной стороны было определено, что евреям является «тот, кто рождён от матери-еврейки или принял иудаизм и не является представителем иной конфессии».

С другой стороны Закон о возвращении был распространён на детей и внуков евреев, а также членов их семей. Партия Агуддат Исраэль потребовало хотя бы сформулировать «или принял иудаизм согласно Галахе», но это предложение было отвергнуто 59 голосами против трёх. Депутаты Мафдал воздержались.

История имела продолжение.

Через некоторое время в семье Шалитов родился третий ребёнок. И согласно новой формулировке закона, его отказались зарегистрировать евреем. Шалит апеллировал в Верховный суд, доказывая абсурдность ситуации, когда в одной семье двое детей считаются евреями, а третий ребёнок тех же родителей таковым не считается. Но на этот раз претензии этого надоеды были судом отвергнуты. Есть закон, в котором точно всё сформулировано (вот польза точных формулировок). А предыдущие дети остаются евреями, так как закон обратной силы не имеет.

Отсутствие же указания «согласно Галахе», позволяет реформистам и консерваторам подавать апелляции в Верховный суд и раз за разом выигрывать дела, хотя формулировка закона отнюдь не является для них однозначно благоприятной. Но Верховный суд исходит сегодня не из мнения «простого еврея», а из мнения «просвещённой элиты» (а это уже доказательство вреда всяческих компромиссов).

Вернёмся теперь к тому, с чего мы начали – к Нюрнбергским законам. Теперь вы убедились, что Закон о возвращении не имеет к ним никакого отношения. О законе 1950 года вообще говорить нечего, но и в 1970 году Кнессет интересовали не Нюрнбергские законы, а сохранение «исторического союза» Аводы и Мафдала.

Но может быть, хотя бы случайно новая формулировка закона совпала с нюрнбергской? Нет, не совпала.

В Нюрнберге, 15 сентября 1935 года было принято три закона. Один заменил чёрно-золотой флаг Веймарской республики на партийный флаг нацистов, красного пролетарского цвета с чёрной свастикой в белом круге. Очень похоже на старый партийный флаг Аводы, только у Аводы не было свастики. Два других закона – это Закон о гражданстве Рейха и Закон о защите немецкой крови и немецкой чести. Понятие еврей в них вообще никак не определялось! Ну, прямо, как наш закон 1950 года.

Но надо отдать нацистам должное, они спохватились раньше. Уже 14 ноября того же 1935 года была принята поправка к Закону о гражданстве Рейха. Она то нас и интересует.

«4.(1) Еврей не может быть гражданином Рейха. Он не имеет права голосовать по вопросам, касающимся политики. Он не может занимать общественные должности (…)

5.(1) Евреем считается тот, у кого трое из родителей его родителей были чистокровными евреями.

(2) Евреем считается также человек, родившийся в смешанном браке, подданный государства, происходящий от двух чистокровных евреев – родителей его родителей, если он:

а) в момент издания закона принадлежит к иудейской общине или был принят в неё позднее;

б) в момент издания закона состоял в браке с евреем или вступил в такой брак позднее;

в) происходит из смешанной семьи, описанной в подпункте 1, зарегистрированной после того, как был принят Закон о защите немецкой крови и немецкой чести от 15 сентября 1935 года;

г) является внебрачным ребёнком, одним из родителей которого был еврей».

Нацисты считали евреями только тех, у кого было трое еврейских дедушек-бабушек. Трое, а не один! Большинство. «Половинки» же считались евреями только в том случае, если исповедовали иудаизм или сами вступили в брак с евреем, то есть сделали более или менее сознательный шаг в сторону еврейского народа. «Четвертинки» же не считались евреями вообще. Они подвергались мелким ограничениям (их не принимали в партию и в SS), но они сохраняли полноценное гражданство.

Впоследствии правила в отношении полукровок (Mischlinge) было ужесточено. В протоколе Ванзейской конференции было записано: «к этим полукровкам 1-й степени существует особое отношение со стороны высших инстанций партии и государства. Каждый подобный случай должен проверяться индивидуально, и решение должно быть максимально неблагоприятным для полукровки. Предварительным условием, учитываемым при получении ими особого разрешения, будут всегда заслуги самого полукровки – не заслуги его родителей или супруга германской крови».

В некоторых случаях (имеющие «неполноценный внешний вид с расовой точки зрения») в евреи даже зачислялись полукровки 2-й степени («четвертинки»). Но все эти случаи решались индивидуально, а Нюренбергские законы изменены не были. Просто нацисты жили не по закону, а по понятиям. Расовым понятиям.

Закон о возвращении не соответствует Нюренбергским законам. А может быть и жаль, что не соответствует? Если бы автоматически гражданство получали бы только те дети евреев, которые сами вступили брак с евреями или исповедуют иудаизм, а все остальные случаи решались бы индивидуально. В соответствии с отношением кандидата к Эрец-Исраэль, еврейскому народу, еврейской культуре. Может быть, так было бы намного лучше?"