Сначала – о терминах.

На русском языке термин конвергенция (схождение, сближение) применялся, в основном, в биологии (когда организмы разных видов приобретали сходное строение в сходных условиях обитания), в языкознании (при схождении фонем) и т.п. случаях. Для социальных наук в бывшем СССР термин был неприменим принципиально. Речь могла идти только о борьбе классов, о ее нарастании по мере продвижения по пути к коммунизму, о борьбе с религиозными, частнособственническими и другими пережитками в отдельных общественных группах, о перерастании одной общественной формации в другую и т.д. Известная на Западе теория конвергенции рассматривалась только как объект критики, как буржуазная, антимарксистская и, следовательно, ложная. В СССР для описания социальных систем этот термин впервые, насколько нам известно, был применен акад. А.Д.Сахаровым. Конвергенция понималась как процесс развития социо-культурной системы по пути слияния ее частей в единое целое на основе их сближения и приобретения ими общих или сходных признаков. В таком значении мы и будем употреблять этот термин. Под культурой общины или группы в данном контексте понимается система значимых для нее материальных и духовных ценностей, отраженная системой поведенческих шаблонов.

Актуальность проблемы вызывает многочисленные дискуссии и публикации, так или иначе связанные с конвергенцией общин и групп, составляющих население государства Израиль. Материалы и идеи части из них (см. напр. 1, 2) были использованы в настоящей работе. Вопросы конвергенции культур в связи с арабской этнической группой численностью, превышающей, по некоторым источникам, миллион человек, в настоящей работе не рассматриваются.

Что же объединяет евреев в Израиле?

Есть огромная литература о роли иудаизма в объединении и сохранении евреев на протяжении веков. Много пишут и о генетических особенностях евреев с древнейших времен, известно даже медицинское понятие «еврейские болезни». Я же коснусь только одного аспекта проблемы – общности судьбы.

Евреев почему-то не любят. По отдельности, бывает, любят, а в массе – нет. Катастрофа показала, что это никак не зависит от тех, кого неевреи считают евреями. «Евреи носатые, жадные и хитрые». В печь шли и курносые бесхитростные альтруисты. Судьба не зависела от образованности или религиозности, интеллигентности (что бы под этим ни понимали) или социального положения. Даже от самоидентификации евреев, от того, кем считал себя сам. По-моему, именно эта «инвариантность», а вовсе не только масштабы, и было самым страшным в Катастрофе. Вот живут себе вроде обыкновенные люди, как все. И вдруг почему-то и как-то, по совсем не связанным с ними причинам, вовсе независимо от их желания, выделились – евреи. И сразу – общая настороженность, отторжение. Короче – нелюбовь. А уж если, так или иначе, для чего-то надо кого-то в жертву... Религиозным, может быть, было даже легче – они знали, за что. Остальные гибли за нечто, неясное им, но очень четко ясное другим. И спасти не могли ни высокие поступки, ни низкие – ничто.

Как-то и почему-то получилось, что мы – евреи. Хорошо это для каждого или плохо, нравится это каждому или нет – дело личное. Но вот сам факт, его неизменность – дело общественное, социальное, надличное. Катастрофа это показала. Дело не в том, нужно нам право выбора или не нужно. У нас его нет.

Благословение ли это за то, что наши предки всем народом сказали у Синая: "...сделаем и будем послушны...", проклятие ли за то, что вся площадь тысячелетия позже орала "распни" (где уж они в Старом городе такую площадь большую нашли?) или другие какие причины – не знаю. Знаю только, что весь остальной мир легко учуивает: другой, меченый, еврей. И принюхиваться начинает иногда вовсе неожиданно – только что все было так хорошо. Может, со временем, это и пройдет у остального мира. И евреи свободно вольются в свободную семью и т.д. Очень может быть. Тем более, что у остального мира это, вроде, уже проходило. Даже не раз. Марк Твен, кстати сказать, писал, что курить бросить легко: сам, мол, много раз бросал…

А межобщинные отношения – ухудшаются

И при такой общности судьбы, при таком, казалось бы, мощном стимуле к единству, межобщинные отношения в Стране евреев только ухудшаются. Уже десять лет назад их положительно оценивали только 67% опрошенных. Сегодня – еще хуже – 49%. Здесь и далее данные приводятся на основе исследования, проведенного Центром Гутмана (3)

Сейчас уже не умиляются по поводу Бен-Гурионовского "плавильного котла". Во всяком случае, не гонят туда насильно. Хотя название министерства по проблемам новых репатриантов, так и переводят: "министерство абсорбции", т.е. "всасывания". Но чем больше узнают новые репатрианты сегодняшнее израильское общество, тем меньше становится охотников так уж безоглядно "всасываться" в него. Даже неясно во что именно "всасываться" – такая разобщенность. Оказалось, например, что русскоязычная волна репатриации 90-х – вовсе не кратковременная переходная стадия. И как ни спеленывай эту немного даже чуждоватую сегодняшнему Израилю гусеницу в более-менее удобную для окружающих куколку, бабочка "классического" израильтянина из нее не выпорхнет. Русскоязычная «алия» 90-х образовала в Израиле некоторую общину, не так уж растворимую даже в следующих поколениях. Со своими, только ей присущими, особенностями. Это уже есть, независимо от того, хорошо ли это с чьей-то точки зрения. Оказалось что и "марокканская", "йеменская", не говоря об "эфиопской", общины тоже не так уж "абсорбируются". А "классического" израильтянина, может, и вообще в природе нет.

Еще более напряженны отношения между религиозными и нерелигиозными евреями. По состоянию на 2001 год (в скобках – на 1991), по отношению к религии общество разделено на ультрарелигиозных 5% (3%), религиозных 12%(12%), традиционных 35 %(42%), нерелигиозных 43 %(38%) и антирелигиозных 5%(5%). Вопреки расхожему мнению, произошло некоторое ослабление религиозного сектора – процент традиционных уменьшился за десятилетие на 7%, нерелигиозных увеличился на 5%. Зато поляризация несколько возросла – процент ультрарелигиозных повысился с 3% до 5%. Данные приводятся в процентах к общему числу без учета репатриантов из СНГ, которые составляют сегодня порядка 20% еврейского населения Израиля. По шкале религиозной идентичности, более 70% из них можно отнести к нерелигиозным, как частично соблюдающим традиции, так и не соблюдающим их вообще.
Градации эти не очень четкие. Одна из особенностей еврейской общины Израиля в том, что даже нерелигиозно настроенные люди, как показали опросы, нередко тяготеют к образу жизни в духе ценностей иудаизма. Среди нерелигиозных, не соблюдающих традиции, так ориентировано 26%. И даже среди антирелигиозных – 16%. Больше половины этих людей предпочитают, чтобы их дети хоть немного соблюдали традиции, чем не соблюдали бы их вообще. Более 3/4 светских евреев придерживаются наиболее распространенных традиционных религиозных обычаев. Сходная картина и среди новых репатриантов. При общей нерелигиозности, около 40% из них постятся в Йом Кипур, зажигают ханукальные свечи, отмечают еврейские праздники традиционными блюдами, избегают квасного на Песах.
Светские евреи в большой степени придерживаются еврейских традиций из семейных или национальных соображений. Так 56% еврейского населения всегда зажигает субботние свечи, 22% - иногда; 42% никогда не работают (на людях) в шаббат, 19% - иногда; 78% всегда участвуют в пасхальном Седере, 20% - иногда; 70% всегда постятся в Йом Кипур, 11% - иногда; обрезание – 92%; бар-мицва – 83%; свадьбы с хупой – 87%; похороны - 88-91%. Т.е. более 3/4 «светских» евреев придерживаются наиболее распространенных традиционных религиозных обычаев.
И при всем при этом, отношения религиозных евреев с нерелигиозными – один из наиболее заметных, хуже того, нарастающих источников напряженности в израильском обществе. Десять лет назад негативно оценивали эти отношения 72% опрошенных. Сегодня – 82%. Десятилетие назад позитивную оценку давали все-таки 28% опрошенных, а не 18, как сейчас.

Так и просятся классические в русскоязычной культуре вопросы: кто виноват и что делать.

Кто виноват?

Начнем издалека. Еще пра-человек жался к своей стае, настороженно и агрессивно относился ко всему чужому и незнакомому. Ксенофобия обеспечивала выживание. Чужой мог быть смертельно опасен. Спасение было – ударить первым. Потом, так или иначе, появился тот или иной Закон и поддерживающие его силы. Ксенофобия перестала быть насущно необходимой, а в наше время уже как бы и неэтична. Родителям, например, просто неловко, если их ребенок дичится незнакомых гостей. Но ксенофобия все еще живет в самых глубинах подсознания – очень уж давно и долго была необходима. На этом глубинном фундаменте и стоит, например, антисемитизм. Оттого он так легко вспыхивает и так трудно затухает. Оттого его так несложно взрастить в любом, как мы убедились, обществе и использовать. В основном, чтобы переключить общество со сложных реальных проблем на фиктивную, но зато такую ясную проблему еврейской угрозы, еврейского засилья и заговора. Захватят, мол, господство в экономике, образовании, СМИ, политике, науке и технике. И, оглянуться не успеешь, – поработят.

Ксенофобию в корыстных целях (при массе бескорыстно заразившихся помощников) используют и в нашем, таком «разнородном народе». Кто-то делает свой маленький (и не очень) гешефт, способствуя розни ашкеназов и сефардов, делает на этом иной раз неплохую политическую, военную или дипломатическую карьеру. На «второсортности» русскоязычных репатриантов зарабатывают и мелкие предприниматели, и, бывает, университетские профессора. Это выгодно, это легко «проходит», но не очень легитимно. Как-то неинтеллигентно, что ли. Только в одной, как мне кажется, области ксенофобия еще сохраняет эдакий налет прогрессивности и даже благородства. Это – борьба с «религиозным засильем» или «диктатом». Может быть такой имидж обеспечивается великим наследием – титанами Возрождения (которых, кстати, в большинстве «спонсировала» церковь), Вольтером, энциклопедистами, героями и мучениками борьбы со всесильной церковью, беспощадной инквизицией или грозным Папским престолом. Сейчас даже представить себе трудно духовную силу церкви при поголовной, практически, религиозности народов. Мало того, церковь была еще крупнейшим землевладельцем и душевладельцем (в самом земном смысле), была мощной экономической и военно-политической силой. Может быть, даже еще большей была власть раввинов в еврейском обществе. А сейчас? С чем и с кем у нас борются? Вот пару лет назад победили – с большим скандалом снаружи и с грязным политическим торгом внутри отобрали часть денег у системы религиозных школ. Какое-то количество школьников из малообеспеченных многодетных семей не получит горячие обеды. «А пусть не рожают!» А вот это уж не наше дело. Свободная, как-никак страна. Да и совсем неплохо, как мне кажется, когда рожают евреев. «А вот они вырастут со своим религиозным образованием и усилят ряды мракобесов!» Ну, в наше динамичное время совсем не так уж известно, какими они вырастут и какие ряды усилят. Но главное – борцы с мракобесием действительно полагают, что надо ребятишек немного приморить, пока не выросли? Уж прямо древнеегипетское что-то. Да ведь не Египет. Тем более, не древний. Тогда, в самом-то деле, зачем это было надо? Ведь и денег отняли, по правде сказать, не так уж много. А может, просто «старой доброй» ксенофобией попереключали общество с некоторых реальных, но сложных проблем на фиктивную, но простую – борьбу с «религиозным засильем»? Посмотрим это еще на паре примеров.

Два примера

Первый пример – гуманитарный. Проблема системы школьного образования в Израиле.
О качестве образования и воспитания в светских школах уже и писать устали. Оно ниже не только критики с точки зрения грядущей, как сейчас пишут, Интернациональной Научно-Технической Цивилизации, но и всякой критики. И настолько ниже, что «русские», преодолевая нешуточное сопротивление израильской светской системы образования, создают как бы параллельную школьную систему, в которую уже потянулись «коренные» израильтяне. Все признают, что очень низок средний уровень знаний школьников в области точных и естественных наук. Что плохо с навыками чтения и понимания прочитанного. Много пишут и о том, как в школе растет насилие, растет и «молодеет» наркомания.

Наряду со светской, действуют несколько систем религиозных школ. Насколько знаю, во многих из них точные и естественные науки не изучают, хотя в некоторых готовят и к обычному государственному аттестату («багруту»), например, по математике. Вместе с тем, при религиозном образовании, насколько могу судить, развивается необходимое для жизни в будущей цивилизации (что бы под этим ни понимали) умение учиться, рассматривать информацию с разных точек зрения. Одно изучение Талмуда чего стоит, когда основной текст (если кто видел) буквально окружен несколькими комментариями, толкующими его различным образом, и ученика поощряют войти в эту борьбу мнений. Т.е., как показал известный психолог проф. В.Ротенберг (4), ученик не заучивает, а как бы сам ищет истину, совместно с мудрецами участвует в «мозговом штурме», постепенно осознавая, что и истина не единственна, и мудрецы могут ошибаться. Да еще учится понимать, что такое дискуссия. И память развивает. Существенно и то, что в религиозных школах практически нет роста насилия и наркомании.
Достоинства и недостатки различных систем светского и религиозного образования требуют отдельного разговора. Для нашей темы достаточно сказать, что вопрос не так прост, если существенная часть народа предпочитает для своих детей именно религиозное. Отмахнуться от этого, заставить одну часть народа делать так, как считает нужным другая – в демократической стране невозможно.

Назрела необходимость радикальной реформы всего школьного образования. Но школьная система очень запущенна. Больше того, практика показывает, что она отчаянно сопротивляется реформам, т.к. большАя часть ее работников может оказаться непригодной для работы в реформированной школе и, тем более, для проведения реформ. Короче – налицо назревшая общенародная, но очень непростая проблема, для которой нет простых решений. Круги, ответственные за ее решение, по тем или иным причинам решить ее пока не смогли. И сразу – стандартный прием: переключение общества на фиктивную, но зато такую, казалось бы, ясную проблему. На вопиющие недостатки религиозного образования, которое не готовит к жизни в будущей цивилизации. Тормозит ее наступление в одной, отдельно взятой, стране.

И это действует, хотя все знают, что учащихся в религиозных школах значительно меньше, чем в светских. Уж не говоря о том, что примат точных и естественных наук в сегодняшней или будущей цивилизации – не единственная точка зрения. Скажем, Итон и Кембридж традиционно дают чисто гуманитарное образование, а их выпускники тоже традиционно заполняют места в высших, как говорится, эшелонах власти. И ничего, англичане, живут. Не хуже других. Т.е. там главное – именно научить учиться, привить интерес и умение работать с информацией, рассматривать проблемы с разных точек зрения, воспринимать точку зрения, отличную от известной и т.п. Хотя, с точки зрения будущей научно-технической цивилизации, казалось бы, что готовить к современной жизни, углубленно изучая, скажем, Шекспира, вряд ли более полезно, чем, изучая Тору и Талмуд.

Интересно, что сейчас, когда Министерство просвещения хотя бы только начало всерьез заниматься реформой школьного образования, сразу утих шум вокруг религиозных школ. Скандал стал пока не нужен.

Второй пример – политический. Чтобы избежать злободневности, вспомним уже несколько отдаленные от сегодняшнего дня, но все-таки не совсем забытые выборы 99-го года. Народ просто раздирало на сторонников и противников так называемого «мирного процесса». Были еще проблемы – место государства в непосредственном руководстве экономикой, связанная с этим роль бюрократии, положение в образовании и медицине и т.д. Но все понимали: будущее «мирного процесса» – основное. Нетаниягу был лидер «правых», «национального лагеря», недостаточно (на мой взгляд) последовательный, но все же какой-никакой противник «Осло». Барак был лидер «левых», представитель сторонников «Осло». Водораздел был ясен. Нетаниягу руководил государством и, следовательно, не был свободен от реальных или мнимых ошибок и промахов, яростно (по тем или иным причинам) обличаемых СМИ. Барак был «на новенького», его возможные недочеты на посту начальника Генерального штаба широкой публике известны не были. СМИ (тоже по тем или иным причинам) ласкали его как могли. Но все же у «Осло» было много противников, а у Нетаниягу – сторонников. И «где-то там» решили не рисковать. За дело принялись профессионалы. Немереные деньги фальшивых «амутот», работавших на Барака, хлынули на… (ну кто бы подумал!) на борьбу с религиозным засильем. Как-то совершенно незаметно и как-то сразу «правые» стали олицетворять религиозное засилье, а «левые» – прогрессивнейшую с ним борьбу. Уже и речи не было о каком-то там «мирном процессе». С политического небосклона напрочь исчезли и Перес и Бейлин. Нетанияну оказался опорой и, главное, кормильцем религиозных. К делу подключили (чего греха таить) и «русских» со своим (находка профессионала) нашконтролем против шасконтроля, т.е. засилья. Все проблемы экономики были закрыты ошеломительным (еще одна находка) обещанием 300 тысяч новых рабочих мест для имевшихся 280 тысяч безработных. Но главное – вся страна считала. Считала деньги, отнятые религиозными у светских. Считала азартно, без затемняющих суть доказательств. Мой сосед голосовал за Барака. «Да почему?!» – «А чего Нетаниягу все деньги пейсатым отдал!» И совершенно ясно ему было: если б не Барак – пейсатые заграбастали бы не только все, но и еще больше. Короче – поработили бы. Линия раздела общества неуловимо быстро переместилась. При чем тут «мирный процесс»! Сторонники религиозного засилья и примкнувшие к ним, с одной стороны, и противники мракобесия – с другой. И все.

Из этой мутной пены и вышел Барак в премьеры. Какова пена, такова и Афродита. Пены хватило еще на одну Афродиту – партию для какой-то совсем новой (помимо МЕРЕЦовской) борьбы с религиозным мракобесием. Символично не только то, что глава этой новой партии чем-то неуловимо напоминает мне Жириновского, но и то, что они смогли набрать 6 мандатов без какой-либо позитивной политической программы. Только протест в самой доходчивой (см. выше) ксенофобской форме – «борьба с религиозным засильем». Естественно, что партия ШАС, не так давно созданная, наоборот, для защиты от этой «борьбы», набрала аж 17 мандатов – та же пена, только навыворот. И не менее естественно, что все борцы (против засилья и за) слились в едином «левоцентристском» правительстве. Остальное общеизвестно.

Сегодня реальность, может быть, еще сложнее тогдашней, и эта новая партия в два с половиной раза увеличила число своих мандатов. В новых условиях партия, оправдывая свое название (Шинуй), действительно несколько изменилась. Партия вошла в правящую коалицию и уже не может быть только «против», она должна быть еще и «за». Борьба теперь предполагается как бы только с ультрарелигизными, а вот с основной массой религиозного населения – сближение, поиск компромисса между светскими и религиозными гражданами страны и т.п. Остается только гадать, действительно Шинуй будет работать на объединение народа или по-старому будет раздувать меж-еврейскоий конфликт, опять и опять станет подменять сложнейшие проблемы экономики и безопасности простой и понятной борьбой с «диктатом» и, в том числе, «засильем».

Интересно, что при современном уровне развития СМИ оказалось – ксенофобию не только можно быстро разжечь (это бывало и раньше), но и так же быстро пригасить по миновании надобности. Попробуйте сейчас рассказывать, что при яростных выборах 99-го в Бараковской пропаганде и речи не было о «мирном процессе» – многие не поверят.

И что делать?

Встала, не побоимся сказать, Герцльского масштаба задача – ненасильственно объединить все без исключения (!) еврейские общины и группы без потери значимых для них особенностей, при взаимной терпимости и обмене культурными ценностями. А ведь объединять надо миллионы людей, приехавших из 140 разных стран, из всех, кроме Антарктиды, частей света и говоривших на 85-ти языках. И все время едут и едут новые граждане – из Франции и Казахстана, из Эфиопии и Аргентины. Тысячелетия истории еврейского народа тут не всегда помогут. Никакие «плавильные котлы», как показала израильская практика, не сработают. Ни светские социалистические, ни самые что ни на есть ортодоксально религиозные, каких борцы с «религиозным засильем» так опасаются. Ведь такой разный у всех исторический опыт, включая религиозный.

А может начать с более простого – чего НЕ делать? Ну, во-первых, – не бояться друг друга. Не выпускать на волю ксенофобские комплексы. Не бояться «религиозного диктата» – не так уж много их, «диктаторов», ничего они нам с вами не сделают. Не бояться, с другой стороны, боевых и задорных борцов с «религиозным диктатом», наследников комсомольцев-ленинцев 20-х, и многих других, уверенных, что сложнейшие проблемы взаимоотношения религии и общества можно разрешить просто и, главное, быстро. Этих борцов всего-то по 5% с каждой стороны, да еще без учета «русской» алии. Мне не очень нравятся (как политические деятели) и Иоси Сарид и рав Овадия Иосеф. Иоси Сарид не нравится даже больше – о нем больше наслышан. Но это не имеет, в сущности, никакого значения. В отличие от известных политических деятелей прошлого уже теперь века, они не имеют никакой реальной возможности сколько-нибудь существенно влиять на развитие общества. И личности не те и, главное, не те, слава Богу, общественные условия.

Во-вторых, не добиваться победы над другим, который думает иначе. Возможно, что напряженность так увеличилась сегодня именно потому, что и у религиозной, и у нерелигиозной части общества болезненно рушится надежда на свою близкую, как им еще недавно казалось, победу. Выше мы увидели, что за прошедшие 10 лет структуру общества практически не изменили ни рождаемость религиозных, ни «ерида» нерелигиозных. Обеим сторонам давно, в сущности, должно быть ясно, что «противник» – никуда не денется, так и будет жить и развиваться рядом. И только сложившийся стереотип все еще стимулирует противостояние (5). А структуру общества скорее изменяют «русские» репатрианты 90-х, не обремененные застарелой инерцией противостояния.

Европейцам понадобилось несколько веков войн, плюс две Мировые войны, чтобы научиться терпимо сосуществовать при всем разнообразии религий, наций и амбиций. Нам легче – на их примере мы знаем, что это возможно.

Следует жить терпимо и цивилизованно. Не доводить до скандала каждую ситуацию, когда часть народа хочет (или не хочет) не то же, что остальной народ. Мне всегда казалось, что главное в демократии – защита прав меньшинства. Большинство-то и без демократии пробьется. Пресловутые проблемы общественного транспорта по субботам, ввоза некошерного мяса, работы «русских» магазинов или, даже такие болезненные, как порядок похорон и регистрации браков и рождений очень часто (если посмотреть поглубже) сводятся к чисто денежным. С некошерным мясом и транспортом по субботам – сводимы наглядно. И вполне, как мне кажется, поддаются компромиссному решению. Если, повторяю, в чьих-то шкурных интересах (в современном Израиле это называется «политических») кто-то не станет специально раскручивать скандал. И не сможет никакой религиозный диктат в современном израильском обществе тормозить развитие промышленности, высоких и иных технологий, естественных и точных наук, работу университетов, научных институтов и т.п. Ни непосредственно, ни опосредованно – через систему религиозного образования. А вот слабость системы светского массового образования – сможет.

Ну, а когда кто-то в День независимости жжет Государственный флаг или в субботу едет по улице, где большинство жителей религиозны, с нарочно включенным клаксоном – это не «засилье» и не «борьба» с ним, а просто хулиганство. Иногда – злостное. И это дело не идеологии, а полиции.

Эпилог

Надо растить тоненькое еще деревце нашего национального государства. Не строить. Государства не строятся, они растут сами по не всегда ясным законам роста живого. Мы-то с вами наслушались: «…Мы наш, мы новый мир построим…», хватит. И не бороться с врагами прогресса в нашей среде. С врагами народа мы уже боролись. И за святую истину резали друг друга в осажденном римлянами Иерусалиме. Тоже хватит. Надо удобрять почву, на какой растет наше деревце, хорошо зная – то, что для одного из нас драгоценнейшие удобрения, для другого – навоз. Одни развивают науку и технологию, другие заняты торговлей, одни всю жизнь изучают Тору, другие – творчество Бялика или Достоевского, а кто-то просто играет на скрипке. И, знаете, очень неплохо получается.

Мы такие разные. Но мы евреи и в этом у нас нет выбора. Каждый из нас может и должен высказывать и отстаивать свои убеждения. Но при этом каждый, по моему мнению, должен, обязан точно распознавать в себе (в себе, в себе, а не в другом!) и безжалостно душить малейшие признаки меж-еврейской ксенофобии. Каждый еврей должен нести в себе самоограничение – не навредить. Не навредить зарождающейся нашей целостности после веков галута. Может быть, главная общая задача ближайших поколений израильтян – возродить в современных условиях нацию Государства Израиля, сохранившую все многообразие еврейских общин, стекающихся в наше Государство. Не думаю, что сейчас кто-нибудь действительно знает, как это делать. Надеюсь, наше Государство со своим национальным характером постепенно вырастет, как вырастает все живое.

Я только твердо знаю – этому не надо мешать.

Список использованной литературы:

1. Богданович Кирилл. О некоторых результатах нового методологического подхода к анализу и формированию политической реальности в Израиле и вокруг него. Развернутое изложение тезисов htth://www.russia/beiteinu.org.il
2.Вильшанский Александр. Еврейское государство какмашина времени
3.Левит Шломи, Левинсон Хана, Кац Элиху. Основные результаты углубленного исследования, проведенного Центром Гутмана, Израильским институтом демократии для Фонда Ави Хай 2002
4. Ротенберг Вадим. Образ «Я» и поведение Изд. «Маханаим», Иерусалим, 2000
5. Равицки Авизер. Религиозные и секулярные евреи в Израиле: культурная война? Сб. «Созидание еврейского будущего», изд. Гешарим – Мосты культуры, Москва-Иерусалим 2001

Статья поступила в редакцию 12 декабря 2004 г.