Накануне и во время Второй мировой войны весь мир захлопнул двери перед тысячами еврейских беженцев из Германии и других стран Европы. Почему они не были спасены? В предлагаемом историческом эссе, на примере проектов еврейской колонизации одного из окраинных районов Австралии и Аляски, показано, какие усилия предпринимались для их осуществления и кто несёт ответственность за провал.

1. Австралия
26 июля 1935 года в Лондоне была создана Лига «Свободная Земля», главная и единственная задача которой заключалась в создании, пока ещё было время, убежища для европейских евреев на любой доступной и пригодной территории. В отличие от «Еврейской Территориальной Организации», выступавшей за создание национального дома в Уганде, Лига «Свободная Земля» не выдвигала автономию в качестве условия еврейской колонизации. В 1938 году после рассмотрения многих районов мира было решено, что наиболее подходящее для этой цели место – плато Кимберли в северной части штата Западная Австралия.

Плато Кимберли занимает площадь около 27 000 кв. км, что, по иронии судьбы, равно территории Израиля в сегодняшних границах. От остальной части Западной Австралии оно отделено огромным необитаемым массивом Большой песчаной пустыни. В тридцатых годах плато принадлежало трём семьям (Коннор, Доэрти и Дьюрэк), которые предложили его для размещения 75 000 еврейских поселенцев. Разумеется, это не была земля, текущая молоком и мёдом. Вильям Дампьер, первый англичанин, побывавший здесь в1688 году, писал, что район совершенно непригоден для заселения европейцами. Однако руководители Лиги думали иначе. Решающими для них были два обстоятельства. Во-первых, территория была достаточной для размещения десятков тысяч беженцев. Во-вторых, низкая плотность коренного населения уменьшала риск конфликта между ним и еврейскими колонистами.

В 1939 году для изучения района Кимберли в Австралию был послан доктор Исаак Штейнберг, секретарь Лиги. Помимо детального ознакомления с районом, он должен был заинтересовать проектом австралийское правительство и общественность. Учитывая консерватизм австралийцев и их традиционно враждебное отношение к иностранцам, это была чрезвычайно трудная задача. Но Исаак Штейнберг идеально подходил для такой миссии. Он обладал редкой целеустремлённостью, непоколебимым оптимизмом, напористостью. Кроме того, он отличался умением располагать к себе людей. Биография этого человека необычна. В 1906 году студентом юридического факультета Московского университета он вступил в подпольную партию эсеров. В 1917 году, в возрасте 29 лет, Штейнберг становится первым советским народным комиссаром юстиции, но уже через три года, когда союз большевиков и эсеров распался, вынужден эмигрировать. Фёдор Шаляпин в книге воспоминаний «Маска и душа» приводит такой эпизод. После зверского убийства революционными матросами двух министров Временного правительства потрясённый Горький предложил ему пойти в наркомат юстиции и хлопотать об освобождении других арестованных членов правительства. «Нас принял нарком юстиции Штейнберг, рассказывает Шаляпин. Взволнованный, бледный Горький заявил, что такое отношение к людям омерзительно. Это позор для революции. Он потребовал, чтобы члены Временного правительства были выпущены на свободу немедленно. А то с ними случится то, что случилось с Шингарёвым и Кокошкиным. Штейнберг отнёсся к словам Горького очень сочувственно и обещал сделать всё, что может, возможно скорее. Через некоторое время министры были освобождены». И вот спустя 20 лет этот человек прибыл в Австралию в качестве эмиссара еврейской Лиги «Свободная Земля».

Австралийское правительство не скрывало своего беспокойства в связи с приездом Штейнберга. Въездная виза была выдана ему в апреле 1939 года после долгих проволочек. При этом власти заявили, что они «не допустят прибытия в страну массы иностранцев, целью которых является заселение какого-либо одного района для создания в нём этнической колонии». Однако это не остановило Штейнберга. Прибыв в Перт, главный город штата Западная Австралия, он сразу же развил бурную деятельность в поддержку проекта Кимберли. Имея рекомендательные письма от видных членов лейбористской и консервативной партий Англии, он встретился с премьер-министром штата Джоном Уиллкоком и изложил ему свои предложения. Уиллкок посоветовал начать с непосредственного изучения плато Кимберли. Уже в начале июня Штейнберг отправился в трёхнедельный тур по району. Его сопровождали специалист по сельскому хозяйству Джордж Мелвилл и члены семьи Дьюрэк, совладельцы земельных угодий. По окончании поездки он был полон энтузиазма относительно экономического потенциала этого обширного пустынного региона. Впоследствии это нашло отражение в книге «Австралия – Необещанная Земля», опубликованной в 1948 году, за девять лет до смерти автора. Штейнберг писал в ней, что «Кимберли увидит духовное возрождение еврейского народа как результат возвращения назад, к земле. Здесь нам не нужно будет прибегать к чуду получения воды из камня на глазах у поражённой толпы, которое явил Моисей… Зта дремлющая земля будет разбужена с помощью науки и опыта, движимых волей и воображением еврейского труда». (Хотя книга вышла в год создания государства Израиль, написана она была задолго до этого).

В отчёте о поездке Штейнберг и Мелвилл предсказывали сельскохозяйственное чудо, которое позволит создать новые рынки, даст толчок экспорту и стимулирует общее экономическое развитие. Они писали о еврейских поселенцах, которые создадут в этих диких местах научные центры и процветающие фермы, построят на реках дамбы и гидроэлектростанции. В отчёте утверждалось, что земля пригодна для мясо-молочного скотоводства, разведения овец, коз и лошадей. По мнению авторов, обширные чернозёмные зоны идеальны для зерновых культур и пастбищ, а краснозём – для интенсивного земледелия. Предусматривалось создание таких отраслей промышленности, как кожевенная, дубильная, консервирование фруктов и овощей, строительство сахарных и маслобойных заводов и даже производство мохеровых ковров из шерсти ангорских коз.

В дополнительном меморандуме, представленном правительству Западной Австралии накануне Второй мировой войны, Штейнберг заверял власти штата в абсолютной лояльности еврейских беженцев, многие из которых должны были прибыть из Германии. Религиозная и культурная автономия поселенцев не будет направлена на их изоляцию от остальной Австралии. Они органически войдут в в общую экономическую и политическую структуру страны. Все законы штата и Австралийского содружества будут распространяться на жителей Кимберли, включая налогообложение, воинскую повинность и образование. Штейнберг также гарантировал, что беженцы не будут покидать поселения и перебираться в города, где они могли бы стать конкурентами австралийцев на рынке труда. Лига «Свободная Земля» обеспечит соблюдение этого условия, посылая в Кимберли только тех, кто отвечает определённым критериям. Всё это было подкреплено обязательством Лиги полностью оплатить расходы по проекту – от доставки беженцев до создания инфраструктуры.

Смелое и заманчивое предложение Штейнберга вызвало положительный отклик общественности штата. Профессор Уолтер Мэрдок в статье, опубликованной газетой «Вест Острэлиен», отмечал: «Еврейская напористость является в данном случае благоприятной возможностью для Австралии». Член парламента Эдвард Анджело заявил: «Еврейские поселения в Кимберли обеспечат защиту Австралии от вторжения азиатских орд с севера. По моему мнению, предложение доктора Штейнберга можно свести к одному вопросу: кого мы хотим видеть в Австралии – евреев или японцев?» (австралийцы уже понимали, что экспансия Японии на юг – это лишь вопрос времени).

Правительство штата поддержало проект на следующих условиях: 1) Предварительно оно должно само изучить экономический потенциал плато Кимберли; 2) Власти штата должны иметь решающий голос в отборе потенциальных поселенцев; 3) Административную ответственность за благосостояние беженцев должна взять на себя организация, состоящая из уважаемых и состоятельных членов еврейской общины города Перт; 4) Школьные программы будут согласовываться в обязательном порядке с департаментом образования штата.

Штейнберг знал, что в отличие от властей штата, федеральное правительство возражает против любых планов заселения иностранцами компактных районов на этнической основе, о чём ему было заявлено при выдаче въездной визы. Ему было также известно об опасениях, будто бы беженцы из вражеских или оккупированных стран продолжат сохранять двойную лояльность и могут создать шпионскую сеть, действующую в пользу Германии. Учитывая это, он начал не с прямых контактов на федеральном уровне, а с проведения общенациональной компании и рекрутирования сторонников, полагая, что давление общественного мнения поможет изменить позицию правительства.

Неутомимый доктор Штейнберг устраивал многочисленные встречи с видными австралийцами и заручался их подписями под петициями и заявлениями в пользу проекта Кимберли. Список этих людей напоминал справочник «Кто есть кто в Австралии». Среди его сторонников были бывший премьер-министр, член Верховного Суда, архиепископ, председатель национальной радиовещательной комиссии и другие известные лица. В августе 1940 года епископ Сиднея, увлечённый идеей Кимберли, направил специальное письмо министру внутренних дел, предупреждая его о моральных последствиях в случае отклонения предложения Штейнберга и напоминая притчу о добром самаритянине, который вошёл в историю благодаря своему милосердию.

Проект Кимберли получил широкий общественный резонанс. Газета «Сидней Морнинг Геральд» писала: «В мире, где нет свободных земель, мы можем оправдать владение зтим огромным континентом только в том случае, если будем развивать и заселять пустующие территории». Предложение Штейнберга с энтузиазмом поддержали лидеры профсоюзов, которые не рассматривали беженцев как угрозу австралийским рабочим. Австралийский Совет профсоюзов и профсоюзные советы штатов приняли совместную резолюцию в поддержку проекта. Газета «Острэлиан Уоркер» приветствовала её как «щедрый вклад рабочего класса в решение ужасной проблемы беженцев».

Однако многие считали, что проект потерпит неудачу по объективным причинам. Например, исследователь Чарльз Конигрейв, который возглавлял экспедицию в Кимберли за 30 лет до этого, был убеждён, что «европейцы не смогут справиться с тяжёлыми природными условиями района» и что идея Штейнберга служит «хорошим примером неоправданного оптимизма». Были и те, кто опасался, что изолированная община иностранцев спровоцирует расовые конфликты. Другим просто не нравилась идея привлечения в страну больших масс чужеродных иммигрантов. Газета «Сидней Сан» писала, что проект Кимберли идёт в разрез с принципами патриотизма, и требовала, чтобы беженцы, если они прибудут, воспитывали своих детей в патриотическом духе, даже не напоминая им о чуждом происхождении.

Естественно, деятельность Штейнберга подвергалась и открытым нападкам антисемитов. Газета «Бюллетин» предупреждала, что «толпы евреев заполонят австралийские города, даже если им потребуется для этого рыть ходы под проволочными заграждениями». Журнал «Паблицист» запугивал обывателя: «Беспринципные еврейские финансисты будут способствовать проникновению в города большей части поселенцев, где со временем они превратятся в ростовщиков, арендаторов-грабителей, владельцев тотализаторов и предприятий, беспощадно эксплуатирующих рабочих и т.д.».

Но наиболее яростными критиками были сами австралийские евреи, которых проект Кимберли расколол на три группы. Меньшинство рассматривало его как единственный способ спасения европейских евреев и поддержало идею Штейнберга. Подавляющее большинство, так называемые «англо-австралийские евреи», составлявшие наиболее состоятельную часть еврейской общины, заняли враждебную позицию из опасения, что прибытие европейских собратьев нарушит существующий расовый баланс и отразится на их благополучии. Третьей влиятельной группой были члены Сионистской федерации Австралии. Их отрицательное отношение к проекту Кимберли мотивировалось идеологическими соображениями. Они считали, что если беженцам разрешат поселиться на окраине Австралии, то в Палестине никогда не будет создано еврейское государство. Президент федерации Алек Мозель подтвердил в дальнейшем: «Сионисты опасались, что Британия не позволит евреям создать государство в Палестине, если они получат Кимберли. Мы знали, что британское правительство вело в то время двойную игру». Позиция австралийских сионистов была предельно чёткой: для евреев существует только один путь спасения из европейского кошмара – Палестина. Они не считались с тем, что Англия всячески препятствовала их въезду на свою подмандатную территорию, о чём было хорошо известно. В июне 1943 года, когда германская машина уничтожения уже работала на полную мощность, а Англия продолжала свою политику ограничения еврейской иммиграции в Палестину, делегаты 11-й Национальной сионистской конференции в Сиднее единогласно заявили: «Национальным домом и убежищем для миллионов изгнанных европейских евреев может стать только Эрец-Исраэль». Тем самым они сделали всё от них зависящее, чтобы закрыть своим несчастным собратьям путь в Австралию.

Но вернёмся к Штейнбергу. В августе 1940 года, после нескольких месяцев кропотливой и энергичной подготовительной работы, он прибыл в столицу страны Канберру. К тому времени его деятельность получила широкую известность. Но, несмотря на растущее общественное давление в пользу колонизации Кимберли, министр внутренних дел Фолл не был готов отказаться от традиционной политики, запрещающей создание компактных этнических районов для иностранцев. Кроме того, он опасался, что в случае провала колонизации возникнет сложная для правительства проблема беженцев. В меморандуме, переданном кабинету министров 11 ноября 1940 года, он предупреждал: «Если планы освоения Кимберли потерпят неудачу, будет практически невозможно депортировать беженцев в страны исхода, и Австралия будет вынуждена адаптировать их». В конце концов правительство решило отложить принятие решения из-за сложной военной обстановки в Европе и Юго-Восточной Азии (Япония к тому времени вторглась в Индокитай). В письме от 1 февраля 1941 года Фолл сообщил Штейнбергу, что «настоящий момент не является подходящим для рассмотрения Вашего предложения».

Восемь месяцев спустя к власти в Австралии пришло лейбористское правительство, и Штейнберг возобновил свои усилия. На этот раз он не настаивал на немедленных действиях, а лишь просил разрешения на создание колонии в конце войны. В письме премьер-министру Куртину Штейнберг предлагал, чтобы тем временем Лига «Свободная Земля» прислала компетентных экспертов, которые совместно с представителям правительства разработают детальный план колонизации Кимберли. Это позволит избежать трудностей в послевоенный период, когда огромное количество беженцев может хаотически хлынуть в страну. Но власти в Канберре оставались непоколебимы. Ответственный чиновник министерства внутренних дел А .Петерс рекомендовал во внутриминистерском циркуляре проявлять сдержанное отношение к проекту Кимберли: «Я полагаю, было бы опасным на этом этапе поощрять доктора Штейнберга в проведении дальнейшей подготовительной работы, т.к. позднее правительство может придти к выводу, что еврейская колонизация нежелательна в принципе».

В декабре 1941 года, когда Япония атаковала Перл Харбор и война приблизилась к границам Австралии, министр внутренних дел Джозеф Коллинз сообщил Штейнбергу, что «правительство отложило окончательное решение ввиду серьёзного ухудшения обстановки на Тихом океане». Убедившись, что рассмотрение его предложений снова отодвинуто на неопределённое время, Штейнберг решил уехать из Австралии. Перед отъездом он создал два комитета, которые должны были оказывать давление на правительство в его отсутствие. Но, даже находясь за пределами Австралии, Штейнберг продолжал писать премьер-министру, прося его личного вмешательства. В ответ на это Куртин учредил межминистерский комитет для всестороннего изучения вопроса о послевоенной иммиграции. Комитет высказался против проекта Кимберли, о чём Куртин сухо сообщил в письме от 15 июля 1944 года: «Правительство отклонило Ваше предложение ввиду традиционной политики в отношении иностранных поселений в Австралии». Решение правительства вызвало многочисленные протесты в стране – со стороны профсоюзов, СМИ, общественных и религиозных деятелей. Однако они не привели (да и не могли привести) к изменению государственной политики. Штейнберг отказался признать своё поражение, особенно после того, как опрос Гэллапа в 1944 году показал, что 37 % австралийцев поддерживают еврейскую колонизацию Кимберли.

Надежды Лиги «Свободная Земля» окончательно развеялись в 1948 году, когда было создано государство Израиль. Проект Кимберли потерял всякий смысл. Однако чисто академические споры по поводу его осуществления продолжались ещё некоторое время. Противники Штейнберга утверждали, что даже в случае первоначального успеха колония не продержалась бы дольше жизни одного поколения, после чего потомки первых поселенцев перебрались бы в крупные города и смешались с местным еврейским населением. Сторонники проекта считали, что шансы на успех были достаточно велики. Один из них, журналист Руперт Локвуд, даже взял на себя смелость утверждать, что еврейские поселенцы в Кимберли преуспели бы больше, чем в Израиле. Джордж Мелвилл, сопровождавший Штейнберга во время его первой поездки в Кимберли, оставался до конца жизни стойким приверженцем этой идеи и считал, что, отклонив её, Австралия упустила величайшую возможность в своей истории. Эти слова странным образом перекликаются с мнением писателя Исраэля Зангвилла, сторонника угандийского варианта: «Еврейская история – это история упущенных возможностей». Если допустить, что Мелвилл был прав, то этот вывод можно отнести и к Австралии, по крайней мере в том, что касается проекта Кимберли. Добавим, в качестве справки, что в восьмидесятых годах на южной границе плато Кимберли были обнаружены промышленные залежи нефти.

И в заключение, чтобы оценить самоотверженную деятельность Исаака Штейнберга в реальной ретроспективе, следует привести мнение доктора Алана Кроуна, директора архива австралийской иудаики в Сиднее: «Независимо от результатов переговоров Штейнберга с правительством, Сионистская федерация Австралии никогда не допустила бы осуществления его планов».

2. Аляска
В январе 1941 года, когда Штейнберг вёл отчаянную борьбу за проект Кимберли в Австралии, американский конгресс приступил к рассмотрению законопроекта о разрешении еврейским беженцам из Европы въезда на Аляску. Авторами законопроекта были сенаторы-демократы Вильям Кинг (штат Юта) и Фрэнк Гавеннер (штат Калифорния). Среди всех известных проектов предоставления убежища европейским евреям в разных странах, вариант Аляски был единственным достигшим стадии обсуждения в Конгрессе.

Предложение сенаторов активно поддерживал департамент (министерство) внутренних дел, который руководствовался не столько гуманными соображениями, сколько государственными интересами. Аляска остро нуждалась в увеличении населения, без которого дальнейшее экономическое развитие было невозможно. На огромной территории в 1,5 млн. кв. км проживали всего 73 тысячи человек. Площадь только пахотных земель составляет здесь 170 тыс. кв. км, а пастбищ - 90 тыс. кв. км. Территория Аляски (тогда она ещё не была штатом) богата полезными ископаемыми – уголь, медь, золото. После Второй мировой войны здесь были открыты гигантские нефтяные месторождения.

Авторы законопроекта принимали во внимание и сложившуюся на начало 1941 года стратегическую обстановку. Южное побережье Аляски было открыто для агрессивных действий со стороны Японии, считавшейся наиболее вероятным противником. С запада только Берингов пролив отделял Аляску от Советского Союза, политика которого после заключения пакта с Германией, захвата Восточной Польши и Балтийских государств была непредсказуемой. Комбинация демографического, экономического и стратегического факторов делала инициативу Кинга и Гавеннера весьма своевременной и давала ей шансы на успех.

Однако у законопроекта имелись и могущественные противники. Главными среди них были госдепартамент и лидеры американского еврейства. Госдепартамент мотивировал свою позицию тем, что проект Аляска на самом деле представляет собой попытку обойти государственную политику строгого ограничения иммиграции и протащить беженцев (в т.ч. и германских шпионов) через «заднюю дверь» Америки. Президент Рузвельт также опасался, что снятие ограничений на въезд еврейских беженцев вызовет недовольство определённых слоёв населения и отразится на его популярности. Поэтому он дал указание госсекретарю по внутренним делам Гарольду Айксу позаботиться о том, чтобы доля евреев среди иммигрантов на Аляске не превышала 10 % (если закон будет принят). Это фактически перечёркивало основную цель, ради которой законопроект был внесён, – спасение европейских евреев.

Позиция еврейских лидеров объяснялась страхом перед возможным ростом антисемитизма в случае принятия закона. Поэтому они открыто выступили против инициативы Кинга и Гавеннера. Особой критике подверглась та часть законопроекта, в которой предлагались льготы фирмам, участвующим в развитии Аляски, при условии, что их рабочая сила будет состоять на 50 % из американцев и на 50 % из беженцев. Президент Американского Еврейского Конгресса раввин Стефен Вайс заявил: «Нет смысла поддерживать законопроект Кинга – Гавеннера только потому, что небольшое число евреев сможет поселиться на Аляске. В то же время разрешение беженцам на въезд произведёт ложное и опасное впечатление, будто бы евреи захватывают часть страны для создания своих поселений». В итоге популистские амбиции Рузвельта, резкие возражения госдепартамента и страхи еврейских лидеров привели к отклонению законопроекта.

Однако идея расселения еврейских беженцев на Аляске не умерла. Вслед за двумя сенаторами конгрессмен Сэмюэль Дикстин (демократ от штата Нью-Йорк) внёс в палату представителей резолюцию о передаче беженцам всех неиспользованных иммиграционных квот за последние 6 лет, что позволило бы Аляске принять значительное число евреев. Но резолюция Дикстина натолкнулась на такое же противодействие и безразличие, как и законопроект Кинга – Гавеннера. Единственный робкий голос в её поддержку прозвучал в органе «Рабочих сионистов» журнале «Джуиш Фронтьер»: «Как евреи, мы особенно заинтересованы в том, чтобы правительство разрешило большому числу европейских беженцев въехать в страну – если не во внутренние штаты, то хотя бы на Аляску». Но «Рабочие сионисты» не могли конкурировать с такими влиятельными организациями, как Американский Еврейский Конгресс или, например, Американский Легион. Представитель последнего полковник Джон Тэйлор сделал по поводу слушаний в Конгрессе заявление, полное абсурда и невежества: «Еврейские беженцы – это пятая колонна. Они не имеют мужества и патриотизма, чтобы оставаться в своих странах и вести там борьбу за свои права». Эти слова отражают общий уровень информированности и понимания большинством американцев того, что происходило в Европе. Рассказать правду могли бы лидеры американского еврейства. Но они не сделали этого.

Резолюция Дикстина не вышла за пределы подкомитета, так же как и евреи, которым она могла бы спасти жизнь, не смогли вырваться из ада гитлеровской Европы. Их судьба оказалась в руках честолюбивых политиков, бессердечных бюрократов и трусливых еврейских лидеров. В этом отношении между Аляской и Кимберли есть много общего.

* * *

Итог борьбы между разными политическими направлениями за создание еврейского национального дома хорошо известен. История, направляемая волей сторонников палестинского варианта, отвела всем другим проектам место лишь на страницах архивных документов и мемуарной литературы. Судьба Израиля не зависит больше от доброй или недоброй воли европейских, американских, австралийских и прочих министров, парламентариев и общественных деятелей. Она зависит только от нас самих, нашей армии и от наших собственных лидеров. Но мы должны всегда помнить о том, что 70 лет назад так называемый просвещённый мир, в науку и культуру которого евреи внесли непропорционально огромный вклад, отвернулся от нас. Особенно теперь, когда этот мир снова охвачен безумием антисемитизма.

Статья поступила от автора 27 января 2009г.
В Международный день памяти жертв Катастрофы европейского еврейства