редактор |
По ходу чтения материала д-ра А.Кунина я вспомнил забавный случай, происшедший лет 20 назад. Как сообщила тогда одна из израильских газет, араб "с территорий" решил подделать чек банка "А-Поалим". Проявив немалые дизайнерские способности, он "нарисовал" неплохую картинку, но на завершающем этапе "ответственной операции" у него вышла осечка.
Наверняка многие знают, что в арабском языке нет звука "п". По этой причине "П" в названии банка ("а-Поалим" - הפ ועלים) арабским ухом не воспринимается. И вместо "פ" "дизайнер" изобразил "бет" (ב) – так, что получилось А-Боалим ("הב ועלים"). Его подвело еще и плохое знание иврита. Если бы он знал на слух, что означает "боэль" (ב ועל)!? А это, как объяснила мне, немного смущаясь, знакомая израильтянка, "то, что мужчина делает женщине…".
С таким чеком араб пришел в одно из отделений банка – и, разумеется, тут же была вызвана полиция. Беднягу доставили в участок…Ему, правда, повезло: допросили и отпустили с миром, благо у нас демократия (о которой мы еще поговорим ниже). А если бы была диктатура или иной режим построже, то за подделку чека можно было и в тюрьму угодить или вовсе головы лишиться...
Приведенный пример показывает, как некоторые особенности языка (в данном случае, отсутствие в арабском звука "п") могут оказывать некоторое влияние на мышление и восприятие и даже иметь далеко идущие последствия. И он вполне может сойти за иллюстрацию гипотезы лингвистической относительности Сепира-Уорфа .
Но имеет ли эта гипотеза какое-либо отношение к происходящему на Ближнем Востоке?
Если ознакомиться с соответствующими работами (например, той же Л.Бородицкой, на которую ссылается А.Кунин, или с книгой израильского лингвиста Гая Дойчера Through the Language Glass - Why the World Looks Different in Other Languages) и попытаться очертить круг относящихся к гипотезе феноменов (зависящие от языка особенности описания и восприятия пространства и времени, цвета, гендерные отличия и ряд других), думаю, можно сделать вывод: практически никакого.
Возьмем, например, слово мир. Разве значение этого слова в арабском языке существенно отличается от значения того же слова в других языках, в частности, в иврите? Нет, конечно. Арабы тоже стремятся к "миру" на Ближнем Востоке, но для них он наступит только тогда, когда не будет Израиля.
Так что дело не в лингвистике, а в другом...
Как раз по данной теме есть отличная песня Эхуда Баная "Ницоц ха-Аhава" ("Искра любви"). Это о том, что каждый живет в своем мире, и мир одного человека очень сильно отличается от мира другого. То, что один воспринимает как белое, другому видится черным. Что для одного мир, для другого – война... И все мы придем в один и тот же пункт, к одному и тому же горизонту. Но без искры любви ничто не может сдвинуться с места...
Как было бы хорошо, если бы наш конфликт со "сводными братьями" ограничивался лишь сражениями на лингвистических полях. Думаю, ради подлинного мира мы без проблем согласились бы называть их "арабский народ Фалястын" или "фалястынцами" вместо режущего их слух слова "палестинцы". Увы...
Вспоминаю, как в 1991 году, когда подходили к концу занятия в ульпане, нужно было искать работу и соглашаться на любые подработки, даже если это связано с тяжелым и малоквалифицированным трудом. Так в жаркий летний день я оказался в джипе на шоссе Иерусалим-Тель-Авив в составе бригады рабочих. Со мной были еще несколько человек, в том числе и молодой араб с территорий. Я разговорился с ним и, среди прочего, спросил: "Так когда же здесь у нас будет мир?"
"Мира не будет никогда!", - уверенно заявил мой собеседник. Выражение его лица, интонация голоса, жесты не оставляли никаких сомнений в том, что он имеет в виду.
"У нас с вами не будет мира до тех пор, пока вы здесь. Мы никогда не смиримся с вашим присутствием", – вот что, по сути, хотел он сказать.
Еще раз подчеркну: он передал свою мысль не только словами, но использовал и другие языки – язык жестов, мимики, интонаций.
И еще: он дал понять, хотя и без слов, что они, фалястынцы, будут применять против Израиля язык силы.
Каков вывод из всего сказанного?
Думаю, вряд ли стоит говорить о лингвистических войнах как о неком отдельном и самостоятельном явлении. Враги (не только арабы!) ведут против Израиля широкомасштабнуювойну, в том числе и на информационно-идеологическом фронте, а лингвистический фронт – лишь один из многих.
Собственно, я не оригинален: ведущий семинара уже высказал ту же мысль в своем предисловии: "Лингвистическая война – часть общей войны".
Разумеется, я ни в коей мере не хочу умалить значимость тех (и подобных им) лингвистических фактов, которые приводит д-р А.Кунин. Просто, мне кажется, следует смотреть на вещи в более широком контексте.
И еще: многое зависит от того, какую позицию занимаем мы по отношению к языку. Если он для нас тюрьма, ограничивающая наши степени свободы (как у раннего Л.Витгенштейна: "Границы моего языка определяют границы моего мира"), и диктующая нам, что можно, а что нельзя, то мы и будем беспрекословно зависеть от него. Тогда и любая накба будет для нас почти катастрофой...
Если же язык будет для нас орудием, инструментом, причем одним из многих, имеющихся в нашем распоряжении, будет подчиняться нам, а не диктовать свою волю, тогда никакие накбы и им подобные будут нам не страшны.
* * *
На этом, собственно, можно было бы и закончить. Однако д-р А.Кунин посвятил часть своего выступления "демократии" и смежным с ней вопросам. И хотя, по правде говоря, мне не совсем понятно, какое отношение это имеет к лингвистике, давайте и мы поговорим об этом.
Демократия, вообще говоря – это нонсенс, бессмыслица. Потому что власть не может принадлежать народу. Хотя, конечно, красиво разглагольствовать и писать многотомные трактаты на эту тему (и смежные с ней типа свободных выборов и т.п.) можно до бесконечности.
То же самое справедливо и в отношении конструкций вида X-демократия, где X – произвольно взятое слово. Несколько таких конструкций я подсмотрел в публикации Нелли Гутинойв журнале "22" (см. раздел Как мы угрожаем израильской демократии):
В наше время даже термин демократия уже не однозначен, и имеется, по крайней мере, несколько концепций демократии и немало ее разновидностей и подвидов. В современном дискурсе употребляются такие термины, как гибридная демократия, частичная демократия, псевдодемократия, нелиберальная демократия, теодемократия и т.д.
Ни израильтяне, ни русские, ни русские израильтяне не одиноки в своем скепсисе в отношении некоторых темных сторон демократии.
И далее:
Согласно Институту демократии, Израиль – обороняющаяся демократия.
Неужели непонятно, что все эти (выделенные в оригинале курсивом) сочетания – чистой воды нонсенс? Особенно теодемократия.
(Отступление: Недавно я прочитал, что какой-то израильтянин собирается создать новую партию, ратующую за введение в стране Малкут Демократит (т.е. демократического царства). Воображение сразу же нарисовало картинку: царю Шимону Пересу в мантии надевают на голову корону и вручают скипетр, по волшебному мановению которого наступает эра Нового Ближнего Востока...
А в России есть такие, кто предлагает перейти от суверенной демократии к народной монархии . Без царя они, как видите, не могут...).
А как насчет "еврейского демократического государства"? Это двойной нонсенс.
Но пугаться этого не стоит.
Из всех форм власти демократия - самое лучшее из того, что у нас есть на сегодняшний день. Все остальные формы (диктатура, тирания и т.д.) были бы либо хуже, либо просто губительны.
Но ведь дело не только в том, что мы имеем сегодня, а и в том, что будет завтра. К6уда мы идем и к чему стремимся – так или примерно так должна быть поставлена проблема.
По ходу дела задам вопрос "на засыпку": как вы думаете, почему некоторые американские христианские конфессии (особенно евангелисты) активно поддерживают еврейское демократическое государство? Нет ли здесь явного противоречия?
Ответ очень прост: по некоторому "чисто случайному" стечению обстоятельств это государство существует на территории исторической, библейской Эрец Исраэль – то есть там, куда, согласно представлениям христиан-евангелистов, должен вновь прийти мессия. С подробностями можно ознакомиться в соответствующей литературе.
Напомню, что Давид Бен-Гурион провозгласил "еврейское государство в Эрец Исраэль". Модная ныне добавка "демократическое" появилась уже в 80-90 гг. прошлого века, а "Эрец Исраэль" куда-то потерялась...
Кстати, очень важен непростой вопрос, как понимать термин "еврейское". Но для этого требуется отдельное обсуждение.
На мой взгляд, лучше всего отражает ситуацию в Израиле термин элитократия. Тоже, конечно, нонсенс, но все-таки чуть ближе к истине. Можно поиграться и со словомэлитодемократия.
Биньямин Нетаниягу неоднократно озвучивал мысль, что если заставить самых богатых (а это и есть часть правящих элит) платить слишком большие налоги и вообще сильно ущемить их интересы, то они возьмут свои капиталы и уедут, оставив других решать бесконечные проблемы "еврейского и демократического государства" Израиля. Здесь есть над чем поразмышлять.
Вот написал я сейчас так много о "демократии". А зачем все это?
А затем, чтобы мы не цеплялись за красивые слова, которые нередко производят магическое впечатление, а на деле оказываются лишь разукрашенными тюремными решетками, ограничивающими нашу свободу. И думать нужно не о том, какими словами назвать то, что у нас есть, а о том, к чему мы стремимся. А подходящие слова для обозначения пункта нашего устремления мы как-нибудь придумаем.
Итак, демократия не может быть "настоящей", она всегда фиктивна. Что касается господ типа Уильяма Кука (на статью которого ссылается А.Кунин), то их надо отсылать прямиком в Корейскую Народно-Демократическую Республику. Там они смогут вовсю насладиться не просто "настоящей" демократией, а демократией в квадрате – по полной программе.
Одна из проблем состоит, однако, в том, что грамотно и квалифицированно отсылать куков туда, куда следует, у нас некому.
* * *
Поэтому имеет смысл поразмышлять о качестве и действенности израильской пропаганды. Это, правда, побочная тема, но она, очевидно, тесно связана с проблематикой работы А.Кунина.
В Израиле есть огромное количество профессоров и докторов практически во всех мыслимых областях, в том числе и в сфере политических наук. То и дело слышишь о всяких Центрах стратегических исследований и т.п. К этому можно добавить еще и огромное число представителей "юридических профессий" – адвокатов, судей и т.д. Не надо забывать и о наших еврейских гениях с высоким интеллектом .
Крайне трудно представить себе, чтобы нельзя было среди всех этих специалистов найти хотя бы 5-10 человек, владеющих (или способных овладеть) риторикой и другими смежными дисциплинами на должном уровне – с тем, чтобы наладить настоящую пропаганду .
Почему же до сих пор у нас нет такой пропаганды?
Мне кажется, что власть имущие в нашей стране просто не заинтересованы в ней. И считают, что нет никакого смысла создавать соответствующие структуры.
Почему – этого я не знаю. Быть может, им оттуда, с вершин власти, видно нечто, что не видно нам, рядовым гражданам. И потому они полагают, что незачем зря вкладывать средства в дело, которое "сойдет и так".
Никак иначе я не могу объяснить тот факт, что созданное лишь в 2009 году так называемое министерство информации и диаспоры делает ставку не на специалистов, а на "общественную дипломатию", то есть фактически на рядовых израильтян, которым случается оказаться за границей. Это их, "начинающих послов" (не правда ли, забавное сочетание?), оно "готовит" к ведению пропагандистской войны, снабдив немалым числом полезных "советов" .
При таком подходе, когда серьезной пропагандой поручено заниматься "начинающим", ожидать позитивных результатов не приходится...Скорее кухарка научится управлять государством. Или у кого-то есть иное мнение?
Получено от автора 19 сентября 2011 г.
для обсуждения на семинаре.
