Да, он возделал сад, но он же его разрушил. 
            Не вернешься назад, плюнув в столькие души. 
            Распространяется вонь дальше ауры мифа, 
            Вечный горит огонь бульдозера Гуш-Катифа. 
                                                                 Хава Корзакова

Приближаются похороны Ариэля Шарона. Не смерть, смерть фактически произошла уже восемь лет назад. После обширного инсульта любому другому человеку дали бы умереть и похоронили, но положение обязывает – и на поддержание вегетативной жизни тела Ариэля Шарона были брошены все возможные медицинские ресурсы.

С развитием медицинской технологии, наверное, можно будет поддерживать такое чисто вегетативное функционирование тела десятилетиями, но вряд ли кто-то в здоровом уме захочет себе такого "продления жизни" – дрожь пробирает от него, как от чудовищного наказания. Если душа находится в теле и понимает, что происходит, и при этом не в состоянии ни сказать, ни выразить себя, ни проявить, вынуждена полностью бездействовать, – то это, наверное, еще хуже ситуации, когда душа находится в загробном мире. Врачам было с самого начала понятно, что шансов нет никаких, но поскольку уж так сложилось, то все решили на всякий случай перестраховаться, и "бульдозер Гуш-Катифа" получил эти ужасные восемь лет.

***

Часто говорят: "о мертвых или хорошо, или ничего". Да, это действительно верное правило по отношению к частным людям. Но оно не относится к премьер-министрам. Потому что руководитель страны – это не просто индивидуум, но это идеология, стратегия, "наследие", как говорят в Израиле. И о нем нельзя просто "промолчать, если нечего сказать хорошего". Потому что здесь будет именно "промолчи – попадешь в палачи", как пел об этом Галич. И несмотря на, может быть, некорректный тайминг, нам необходимо обсуждать Шарона – не человека, а пароход.

***

Ариэль Шарон был одним из лучших и талантливых израильских генералов. Некоторые говорят, что он являлся чуть ли не создателем боевой морали израильской армии. Не знаю, так ли это на самом деле, не могу это проверить – я недостаточно знаю детали внутренней истории ЦАХАЛа, а мифов здесь может быть больше, чем правды. Но при этом совершенно точно он был одним из самых худших премьер-министров в истории Израиля (хотя Рабин был еще хуже).

При этом я не считаю Рабина предателем – он был декларированно левый, за него голосовали левые, и, придя к власти, он осуществлял левую политику. Но Шарон позиционировал себя как правого и получил правые голоса, а потом, не проводя перевыборы, резко развернулся и предал тех людей, которые его поддерживали, за него голосовали и боролись. И поэтому я не знаю ничего более омерзительного в политической истории Израиля, чем этот шароновский кульбит.

В истории израильской политики принято называть "вонючим трюком" комбину Переса 1990-го года, но мне кажется, что это название подходит к действиям Шарона гораздо точнее. И от него распространяется вонь дальше ауры мифа – гораздо дальше, перечеркивая все, что Шарон сделал хорошего для Израиля в своей жизни.

***

Шарон позиционировался как правый, но на самом деле он никогда не был правым, он всегда был левым. Потому что правых от левых отличает вовсе не то, считают ли они, что нужно отдавать территории арабам или нет. Правых от левых отличает понимание смысла существования государства Израиль.

С точки зрения левых "государство Израиль – это убежище. Мы собрались из-за погромов и Катастрофы, и поэтому главное – это обеспечить безопасность этого убежища". Со страной в ее сущности, в ее истории, в ее исторической памяти и душе – у левых нет с ней связи, поэтому они с легкостью отдают Иудею и Самарию (которые, собственно, и являются исторической родиной Израиля) в обмен на иллюзию надежности оставшегося тель-авивского убежища и высоты отгораживающей его стены.

Правые же – это те, кто рассматривает государство Израиль не как убежище, а как национальное и духовное возрождение еврейского народа, неотделимое от сердца ее исторической родины, которая находится в Иудее и Самарии, а вовсе не в Тель-Авиве.

Конечно, этот правый и левый типы редко встречаются в чистом виде, в большинстве израильтян они переплетаются в некоторой пропорции, но разница между этими подходами совершенно очевидна, и именно она определяет конфликт политики Израиля.

При этом среди левых, которые воспринимают смысл страны как убежища, есть группа "битхонистов" – это те, кто считает, что для прочности тель-авивского убежища лучше все-таки контролировать Иудею и Самарию, потому что если мы ее отдадим, то арабские ракеты будут лететь на Тель-Авив и аэропорт Бен-Гурион. Но в самой этой формулировке, что "мы держим Иудею и Самарию, потому что иначе ракеты будут лететь на Тель-Авив", – явственно проявляется, что наша страна, по их мнению, это именно Тель-Авив, а Иудея и Самария – лишь техническое приложение к нему.

Такие "битхонисты" производят впечатление правых, но на самом деле они левые. Потому что если дать какие-нибудь гарантии того, что ракеты не будут лететь на Тель-Авив и Бен-Гурион (я не думаю, что гарантии вообще возможны, все разговоры о гарантиях, конечно, химера, но люди редко задумываются над последствиями своих действий в общенациональном масштабе, и поэтому эта химера притягательна), то такие люди готовы отдавать арабам все самые важные исторически части страны...  Шарон был именно таким "битхонистом".

***

И по природе своей – а не только по должности – Шарон был генералом. А это означает, что для него люди были солдатами, а не гражданами, и они не имели права на собственное мнение. Конечно, он считал, что как генерал он обязан заботиться о солдатах, об их пропитании, довольствии и устроенности, но они, будучи солдатами, обязаны выполнять его приказы.

Сначала он придерживался концепции что "поселения важны для безопасности" – и поэтому выступал за то, чтобы их строить. А потом (неважно, сам ли он так решил, или на это его вынудили угрозы уголовных дел против его детей) он решил передислоцировать свои войска по-другому и убрать поселения из Гуш-Катифа. А когда люди вдруг сказали, что они не хотят уходить, Шарон не мог этого понять: "Как же так, солдаты! Я приказываю вам переместиться на другую позицию, я даю вам материальную компенсацию на благоустройство – поэтому марш выполнять мой приказ!"

Но граждане – это не солдаты. Граждане поселились в Гуш-Катифе не потому, что Шарон им это приказал, а потому, что они хотели там жить. И этот статус граждан был генералу Шарону совершенно непонятен.

В этом, кстати, причина того, что генералы, обычно, бывают очень плохими государственными деятелями и премьер-министрами. Да, есть исключения, но в целом идея "давайте назначим сильного руководителя, давайте назначим генерала на пост руководителя государства" – это позиция гибельная. Сильного человека назначить на пост руководителя несложно, – но после этого он, прежде всего, раздавит тебя и будет делать совсем не то, что ты думал, или что нужно стране или народу, – а то, что он сам сочтет правильным для своей славы. Кстати, мечта о "сильном правителе – это одна из отрицательных психологических черт, особенно свойственных многим в русскоязычной общине Израиля. Это желание "переложить ответственность на батюшку-царя" свидетельствует просто о политической инфантильности.

Но возвращаясь к Шарону: "битхонисты" – это люди, которые только выглядят правыми, на самом деле они левые, потому что воспринимают страну лишь как "убежище", и весь блеск и нищету этой позиции и проявила история шароновского политического кульбита.

***

Впрочем, в истории изгнания евреев из Гуш-Катифа и создания там террористического арабского образования – я не склонен обвинять только лично Шарона. Хотя Шарон предал своих избирателей, но постфактум выборы, которые через полгода после изгнания и размежевания выиграл его наследник Ольмерт, показывают, что в целом народ действительно хотел этого. Поэтому изгнание-размежевание – это не только грех Ариэля Шарона, это грех всего еврейского народа. Мы поступили неправильно, и мы расплачиваемся за этот грех ракетами из Газы, постоянными "флотилиями прорыва" и похищением наших солдат.

Ведь до изгнания евреев из Газы ракеты не летели на Сдерот и Ашкелон, а до создания Палестинской автономии 20 лет назад не было ни терактов в автобусах, ни "касамов", ни самоубийц, взрывающих наши кафе.

При этом как договор Осло, так и размежевание – мы сами навязали себе. Никто нас к этому не принуждал, никакая Америка не требовала подписать Осло. Наоборот, американцы были в шоке, когда Израиль пошел на переговоры с террористической организацией ООП.

Точно так же никто в Америке и Европе не требовал от Шарона изгнания евреев из Газы, это не было предусмотрено даже в договоре Осло. Шарон все это сделал по собственной инициативе. И, как и в 1993 году с Рабиным, американской администрации пришлось срочно перестраиваться и занимать более левую позицию, поскольку Израиль так резко сдвинулся влево.

И Осло, и размежевание – это не вина отдельных лиц, это вина всех нас, всего еврейского народа, потому что народ в свое время эти оба действия поддержал. Но раз это наше собственное действие, наша собственная вина, то у нас же есть силы исправить это, уничтожив последствия размежевания и Осло. И этим совершить раскаяние и исправить тот грех, который мы ранее совершили. 

*** 

Осло и размежевание, кроме ужаса, кошмара и смерти, не принесли Израилю ничего, не дали никакого мира, привели только к ухудшению статуса Израиля в мировой политике. Потому что "если ты отдаешь, значит нахапал не свое, ведь свое не отдают. А значит, ты вор и оккупант". Поэтому, чем больше мы будем отдавать, тем хуже будут относиться к нам во всем мире. Только в извращенном левом израильском мышлении представляется, что "если мы отдадим, к нам будут относиться лучше". Наоборот, чем больше мы отдадим, тем больше нас будут презирать, дискриминировать, требовать отдать еще и призывать к наложению санкций.

Мир больше всего любил нас, когда мы выиграли Шестидневную войну и все захватили. А чем больше мы отдаем, тем большее вызываем презрение. И каждый желающий может легко посмотреть динамику этого в мировой прессе.

Но есть у Осло и размежевания и позитивная сторона. Она в том, что еврейский народ в своей массе за эти 20 лет разочаровался в возможности установления мира с арабами.

Последствия Осло разочаровали нас в возможности того, что с арабами можно договориться. Последствия размежевания и ракеты из Газы научили народ тому, что от арабов невозможно отделиться.

Конечно, крайне левые продолжат повторять мантры о мире, но серединку израильского общества перевоспитывают ракеты, а совсем не СМИ.

***

И все это приближает нас к единственно возможному решению конфликта: забрать себе свое, вернуть себе свою страну, свою историческую родину в Иудее и Самарии.

Технически это надо начать с аннексии зоны С: поскольку в ней нет арабского населения, и не возникает проблемы гражданства, которая пока что еще слишком сложна для решения израильским обществом. А в зонах А и В пока что оставить Палестинскую автономию, какая она есть.

Но как только мы заберем себе зону С (а это основная часть Иудеи и Самарии), мы этим покажем, что это наша страна, что мы никуда не уйдем и что попытки выдавить нас бессмысленны. А ничего не принуждает к миру лучше, чем физическая невозможность ведения войны.

Физически, в военном отношении Израиль сильнее всех арабских стран вместе взятых. Поэтому для нас не составляет технической проблемы аннексия зоны С и контроль над Иудеей и Самарией. Единственная проблема, которая у нас есть, – это проблема психологическая, то есть проблема нашей собственной головы. И серединка израильского общества может решиться на этот шаг, только когда она поймет, что другого варианта наладить жизнь страны у нас нет.

Разумеется, вся болтовня о том, что якобы "мир наложит на нас санкции" – это полный блеф. Израильско-палестинский конфликт всему миру настолько осточертел, что любое кардинальное продвижение будет воспринято с облегчением. В Америке, среди республиканской партии, есть достаточная поддержка идеи аннексии поселений, так что республиканцы не позволят президенту, даже если это будет демократ, наложить на Израиль санкции в такой ситуации. А мировое общественное мнение – это сегодня, прежде всего Конгресс США, все остальные значат в десятки раз меньше. 

***

Последние 20 лет Израиль двигался по дороге, проложенной ультралевыми и поддержанной левыми битхонистами. Эта дорога завела нас в полный тупик, и весь мирный процесс принес Израилю только смерть и разрушение. Нам пора выбрать альтернативу – осознание исторической, культурной и жизненной важности для нас той исторической родины, которая является сегодня "спорными территориями". А для тех, кто сегодня стоит "посередине между правыми и левыми" – перейти от битхонистской позиции к действительно позиции правой.

Выдающиеся люди, к которым, конечно, относится Ариэль Шарон, являются не только индивидуумами, но и символизируют собой один из вариантов пути – ведь именно проявление пути и является причиной того, что они получают массовую поддержку. В этом символическом смысле похороны Ариэля должны превратиться в похороны битхонистской позиции, в понимание того, что "защитная стена" не может спасти государство Израиль.

Спасти его может только настоящая связь со страной.

Перепечатано 8 января 2014 г.

для  обсуждения на семинаре с сайта

http://cursorinfo.co.il/blogs/Polonsky/rasprostronjaetsa-von-dalshe-mifa/