У автора дар – не рассказать, а показать. Чтобы я как бы сам увидел. И Крещатик, заваленный битым кирпичом от взорванных прекрасных домов, вместе с магазинчиком пирожного-мороженного. И немцев, которые лежали связанные на соломе в грузовике, а потом их поставили и надели петли. И орущую и свистящую толпу, которая все прибывала. И мальчишек на деревьях, которые были близко и потом рассказывали, как немцы плакали, а один описался. И осатаневших инвалидов, вымещавших свое костылями и палками на телах  повешенных. И испуганную 12-летнюю девченку: «Не то, чтобы их было жалко – они заслужили… Они во всем признались: и что Крещатик взорвали, и Успенский собор в Лавре, и в Бабьем Яру расстреливали – это по радио передавали… В общем, так им и надо… Но было какое-то чувство … бесполезности, бессмысленности…

Прошли годы.

Сейчас уже все знают, кто взорвал Крещатик и Успенский собор, кто взорвал плотину Днепрогеса, просто так погубив около ста тысяч солдат, командиров и гражданского населения с малыми детьми. Знают правду о Катыни. Знают, если хотят знать, кто и как убивал евреев на землях СССР, захваченных немцами. Знают, если хотят знать, что процессы над немцами, подобные Киевскому – грубая фальсификация, а повешение военнопленных – явное военное преступление. Знают, если хотят знать, кто, как и с какими целями создавал Гитлеровскую Германию, организовывал Холокост и 2-ю Мировую.

А в комментариях к замечательному этому рассказу, где все-все сказано, обсуждают (сбиваясь в  старую советскую колею «во всем немцы виноваты») – надо ли было делать казнь публичной и какое впечатление производит звук немецкой речи.

Лет пять назад я написал о судьбе еврейского местечка в Белоруссии. Закончил так:

«И когда слышу: «Как можно жить в Германии?! Я даже язык немецкий слышать не могу!» мне так и хочется спросить: «А белорусский можете? А украинский? А русский? А литовский? А польский? А французский? А английский?» 

Что поднялось! 

А не витает ли над этой Киевской площадью дух простых решений, оставшийся еще с того февраля 46-го,– быстро найти врага, примерно наказать, а дальше, мол, все само пойдет?