Нет более важного для человечества, чем обнаружение периодичности возникновения тех или иных событий – от вселенского масштаба и катаклизмов на Земле до того, что будут носить в следующем году. (Хотя для некоторой части человечества именно последнее и является главным, а все остальное малоинтересно).
Естественно, всякая периодичность позволяет заглянуть в будущее.
Поскольку весь окружающий нас мир есть проявление колебательных процессов, то почему бы всякой периодичности не иметь место?
Ей, в области культурологии, и посвящена настоящая статья.
Доктор Анатолий Качан
Часы человечества, тикая,
Стрелкой моей мысли двигайте!
Велимир Хлебников
Вступление
Многие культурологи отмечают, что темпы развития поэзии резко колеблются в разные эпохи. Порой на смену "сонным" столетиям, поражающим своей бессодержательностью, вдруг приходят периоды бурного роста, когда в считанные декады наблюдается прогресс, какого в иные эпохи хватило бы на века. В книге "Часы Феникса" (2013) я задалась целью проверить, ритмичны ли эти колебании? И если да, то взаимосвязаны ли они с ходом исторических событий? И позволяет ли такая взаимосвязь построить часы для измерения "дня" и "ночи" цивилизаций?
Оказалось, что применение системного подхода позволяет представить историю мировой поэзии как целостный организм, развивающийся по определенной схеме и претерпевающий метаморфозы с периодичностью порядка 493 лет, названной мною "годом Феникса". Поколения поэтов и пассионариев, рожденные в считанные декады на рубеже между двумя последовательными годами Феникса, становятся творцами парадигм грядущего цикла и свидетелями отмирания идей и устоев уходящего 493-летнего цикла. К таким редким, но стержневым историческим моментам, названным мною "часами Феникса", относятся, например, периоды 1885 - 1900 или 1390-1405 гг.
Широкомасштабное сопоставление выявленной периодичности с природными циклами дало возможность применить модель часов Феникса для построения своеобразного "поэтического календаря" мировой культуры, отражающего сезонную смену "зим" и "лет" в истории цивилизаций. Возвращаясь к самому термину "часов Феникса", хотелось бы пояснить происхождение его названия. Со времен Древнего Египта миф о Фениксе (волшебной птице, раз в 500 лет сгорающей в пламени и тотчас возрождающейся из пепла) не прекращал волновать воображение людей, и его символика характерна для многих поэтов, рожденных в час Феникса. Русским Фениксом называли Велимира Хлебникова (1885-1922), считавшего себя первым человеком, ступившим на Материк Времени. Хорхе Луис Борхес (1899-1986) видел в Фениксе покровителя больших временных циклов, а Марина Цветаева (1892-1941) узнавала в нем свой прообраз:
Птица-Феникс – я только в огне пою!
Поддержите высокую жизнь мою!
Высоко горю – и горю дотла!
И да будет вам ночь – светла!
В силу того, что символ Феникса связан как с поэзией, так и с 500-летней периодичностью, он гармонично согласуется с исследуемыми в "Часах Феникса" большими циклами.
Исторические истоки идеи больших циклов
Истоки идеи цикличности истории уходят корнями в глубокую древность. На эту тему написано множество работ, а их сжатое изложение приведено, например, в обзоре "Циклические концепции социально-исторического процесса", написанном социологом и культурологом Питиримом Сорокиным (1889-1968), родившимся в час Феникса. Питирим Сорокин также описал различные ритмы, начиная с 24-часовых и кончая 18-вековыми, и пришел к выводу, что, хотя цикличность истории остается недоказанной, "изучение циклических и ритмических повторяемостей в социальных феноменах является в данный момент одной из наиболее важных задач социологии".
Свидетельства о больших (кратных 500-летним) циклах содержатся в мифах народов мира, в библейских преданиях, в эпосах и в летописях. Крупнейшие мыслители древности, такие, как Платон, Плиний и Тацит, верили, что по прошествии тысячелетий история циклически повторяется. По истечении веков периодичность истории проступала все явнее, и к концу Средневековья сложилась астрономическая модель циклов, предложенная инициатором реформы юлианского календаря, кардиналом Петром Д'Айли (1350-1420). Из его наблюдений следовало, что общественная жизнь синхронизирована со сменой эпох, длительностью порядка 960 лет каждая.
На заре зарождения науки идея больших циклов привлекала основателя английского эмпиризма Фрэнсиса Бэкона (1561-1626). В своей программе "Великого восстановления наук" он ратовал за синтез трех областей познания – истории, поэзии и философии, включавшей в себя и точные науки. Полагая, что "мысли, подобно людям, имеют свою юность", Бэкон верил, что ученые будущего сумеют проанализировать необходимое количество фактов для выявления исторических циклов.
Важный шаг в этом направлении сделал английский ученый Джозеф Пристли (1733-1804). Как указывают составители Принстонского атласа "Картографии времени" (2010), Пристли стал первым летописцем, предложившим научные принципы перевода исторических данных в графики, позволяющие проводить количественные оценки эпох. Его ставшая классической "Карта Биографий" представила в хронологическом порядке последовательность годов рождений 2000 исторических лиц в интервале 3000 лет, начиная с библейских времен и кончая XVIII веком. Вдобавок к распределению по годам рождения, Пристли разделял людей и по роду занятий. Для этого карта делилась на шесть горизонтальных полос: верхняя полоса отводилась историкам и адвокатам, а под ней следовали полосы ораторов и критиков, художников и поэтов, математиков и врачей, теологов и метафизиков, правителей и воинов. В надлежащей полосе и в соответствующей эпохе каждому человеку отмерялся по шкале времени отрезок длиной в срок его жизни, и над ним записывалось его имя. Получившаяся картина пестрела расчерченными островками имен и пятнами пустоты, тем самым наглядно демонстрируя различие в частоте рождаемости людей различных интересов в различные эпохи. К примеру, бросалось в глаза, что в дни Средневековья рождалось меньше ученых и поэтов, чем в Эпоху Возрождения. В целом картина заполнения полос говорила о том, что, в отличие от равномерной рождаемости воинов, рождаемость творческих натур характеризовалась периодическими всплесками. В итоге "Карта Биографий" связывала периоды расцвета культуры с рождаемостью творческих личностей в те или иные эпохи.
В Германии исторической цикличностью занимались Иоганн Готфрид Гердер (1744-1803) и Иоганн Вольфганг фон Гете (1749-1832). Говоря о "духе времени", Гете отмечал, что главная задача биографии состоит в том, чтобы обрисовать человека в его отношении к своему времени, так как каждый, родившийся всего на декаду раньше или позже, "сделался бы совершенно другим по отношению к его собственному образованию и по влиянию на окружающих". Развивая эти идеи, философ Освальд Шпенглер (1880-1936) предположил, что человеческая культура – это целостный организм, живущий порядка 1000 лет и последовательно проходящий четыре стадии развития. Каждая стадия длится около 200-300 лет и соответствует одной из четырех фаз: зарождению (весна); расцвету (лето); старению (осень) и смерти (зима).
Позднее о колебаниях темпов развития мировой культуры писали такие философы истории как Карл Ясперс (1883-1969) и Арнольд Тойнби (1889-1975). В книге "Смысл и назначение истории" Ясперс отводил особую роль периодам максимального ускорения, называя их "осевым временем". В этой связи его поражали совпадения во времени зарождения философии Древней Греции и Китая. Почему в этих двух географически обособленных обществах параллельно произошли резкие скачки в период одного из осевых времен, а именно, в VI в. до н. э.? По Ясперсу, причин такой синхронности не обнаружено. Далее, Ясперс выделял период второго осевого времени, когда внезапно по всей Европе конца XIV в. начали рождаться люди новой формации, ставшие вестниками Ренессанса.
В России важность 500- и 1000-летних периодов в истории этносов подчеркивалась в работах Л. Н. Гумилева (1912-1992). По его теории, каждая начальная стадия этногенеза сопровождается всплеском рождаемости людей с повышенным чувством пассионарности.
С усовершенствованием компьютерной технологии сбор и обработка данных заметно упростилась, что вселяет надежду на возможность осуществления мечты Бэкона очертить рамки предполагаемых циклов и проанализировать динамику смены фаз в рамках отдельных циклов.
История построения часов Феникса
Сегодня многие ученые, вслед за В.И. Вернадским, И. Р. Пригожиным и Д. Бомом, приходят к выводу, что физике еще предстоит переосмыслить идеи времени в целом и цикличности в частности. Будучи физиком по профессии, я много лет изучала различные аспекты этой проблемы. В 2007 г. композитор Юрий Эдельштейн предложил мне проверить, скрывается ли некая закономерность в явлении, описанном в 1992 г. лауреатом Нобелевской премии Иосифом Бродским. В стихотворении "Вид с холма" поэт объявил, что сто лет тому произошло событие, послужившее исторической "вехой". Позднее он пояснял, что имел в виду появление четверки великих поэтов – Мандельштама, Пастернака, Цветаевой и Ахматовой, – дающих "картину четырех известных темпераментов". Бродский приравнивал эту четверку к величайшим поэтам Древнего Рима (Вергилию, Катуллу, Горацию, Овидию или Проперцию) и подмечал в жизни обеих групп ряд параллелей, сопровождавшихся параллельным ходом исторических процессов. Это навело его на мысль, что в эпохи кризисов природа приводит в мир "поэтов, на которых как бы налагается провиденциальная обязанность говорить за всех, кто в эти времена говорить не может". При этом Бродский не уточнял, что именно он считал "вехой". Казалось бы, становление поэтов произошло позднее: например, первая книга Мандельштама вышла в 1913 г., а Нобелевская премия Пастернаку была присуждена в 1958 г. Так наблюдалось ли некое значительное явление в районе 1892 г., и если да, то можно ли оценить его статистическим методом?
Ответ на эти вопросы прояснился, когда я, вслед за Гете и Пристли, приняла за веху "появления" поэтов их годы рождения. На поверку, все поэты Серебряного века, упомянутые Бродским, родились за сто лет до написания "Вида с холма" (Ахматова – 1889, Пастернак – 1890, Мандельштам – 1891, и Цветаева – 1892). К тому же их рождение произошло приблизительно через 2000 лет после поэтов Золотого века Рима (например, Катулл родился около 84 г. до н. э.; Вергилий – 70 г. до н. э.). Примечательно, что жизни поколений, к которым принадлежали обе четверки поэтов, протекали на фоне гражданских войн и эпохальных смен общественного строя. На глазах этих поколений рушились многовековые устои Римской Республики или распадались Российская, Австро-Венгерская и Оттоманская Империи. Параллельно, тем же поколениям сопутствовали поэтические всплески, известные как Золотой век Римской поэзии или Серебряный век российской поэзии. Вдобавок рождению этих поколений сопутствовало квази-циклическое астрономическое явление, связанное с максимальным приближением друг к другу Нептуна и Плутона. Подобное сближение происходит раз в 493 года, а его длительность (час Феникса) варьируется от цикла к циклу в пределах считанных декад. Более того, цикл Нептуна-Плутона напоминает цикличность смены лунных фаз, а детальное сопоставление основных вех мировой поэзии со сменой фаз в цикле Плутона-Нептуна выявило параллели с сезонными сменами в солнечно-лунных календарях.
А почему поэзия?
О роли поэзии в качестве одной из организующих сил общества писали многие. Л. Н. Гумилев приравнивал поэтов к героям и считал, что зарождение поэзии служит начальным импульсом активизации этноса. Лауреат Нобелевской премии по литературе Октавио Пас (1914-1998) считал, что "поэт – это биение пульса в висках поколений" и уверял, что "без поэзии нет истории". Основоположник космического естествознания Александр Чижевский (1897-1964) видел в поэзии один из способов научного познания и полагал, что "поэзия есть чудо, раскрытое богами".
Для проверки этих предположений я разработала статистическую методику. Подобно карте Пристли, связывавшей степень развития культуры с рождаемостью творческих личностей, были построены таблицы и графики для выявления взаимосвязи между рождаемостью поэтов и развитием поэзии и культуры. На рис. 1 приведен один из характерных графиков, а именно график рождаемости поэтов в России, начиная с появления первого русского поэта Тредиаковского (1703-1769) и до 1945 года. Вне зависимости от различных первоисточников, статистика подтверждала неравномерность рождаемости известных поэтов. При этом ярко выраженный пик наблюдался в час Феникса между 1885 и 1899 годами, когда рождаемость поэтов возрастала почти в два раза по сравнению с предыдущими и последующими 15-летними интервалами.
Подобный всплеск рождаемости поэтов не ограничивался Россией, а наблюдался повсеместно, и ему сопутствовал расцвет множества поэтических движений, таких как российский акмеизм, французский сюрреализм, немецкий экспрессионизм или британский имажизм. Свидетельством высокого поэтического уровня этого поколения служит и то, что среди лауреатов Нобелевской премии по литературе рекордное число поэтов родилось в час Феникса 1891 года[1].
Не менее значительными оказались и предыдущие периоды часов Феникса. В частности, оба "осевых времени" Ясперса совпали с соответствующими им часами Феникса (578 г. до н. э. и 1398 г.). Имена таких уроженцев первого осевого времени как Пифагор, Анакреон или Конфуций тесно связаны с периодом зарождения классической культуры. Такие уроженцы второго осевого времени как "принц поэтов" Карл (Шарль) Орлеанский или "лучший из правителей и первый поэт Шотландии" Яков I стали предтечами Ренессанса. Первому осевому времени предшествовал час Феникса 1071 г. до н. э., считающейся водоразделом между Древнейшей и Архаической Эпохами. Вслед за первым осевым временем шел час Феникса 84 г. до н. э. – Золотой век Римской поэзии. Через 500 лет очередной час Феникса 411 г. был ознаменован падением Рима и вступлением Европы на путь христианства. Час Феникса 411 г. отмечен также зарождением поэзии Ирландии. Напомню, что в наши дни Ирландию называют страной поэзии, и что родоначальником ее поэзии стал святой Патрик, родившийся в час Феникса 411 года. В целом же, сравнение поэтов, родившихся в различных странах и в разные часы Феникса, выявило, что их поэзию роднят похожие темы метаморфоз Жизни и Смерти, а их среда характеризуется похожими кризисами
В итоге все часы Феникса, составляющие не более 6% от рассмотренных 3000 лет, отличались остротой социальных катаклизмов и рождением многих великих поэтов. В такие декады возникало ощущение ускорения времени. В противовес этому, в истории периодично выделялись столетия застоя. Например, после Аристофана (444-387/380 гг. до н. э.) в Греции надолго прекратили рождаться поэты. Подобное явление отмечалось и через тысячелетие, когда к началу VIII в. на просторах бывшей Римской Империи не родился ни один известный поэт. В те века казалось, будто литературная жизнь замирала, а время замедляло бег.
Но почему именно поэты острее других передавали окраску времен? Возможно, способствовали тому такие две черты, выделенные Н. Я. Мандельштам во "Второй книге", как способность проникновения поэзии в тайники души и быстрота ее реакции на происходящее. В любом случае вне зависимости от свойств поэтического восприятия совокупность многих наблюдений привела к одному из ключевых выводов "Часов Феникса" о том, что уровень развития поэзии может служить мерой развития общества.
И не только поэзия…
Дальнейший анализ показал, что наряду с поэтами, в часы Феникса рождались предтечи целого ряда философских, художественных, научных и технологических направлений. К списку людей, родившихся в час Феникса 1398 г. и ставших легендой, относятся астроном Улугбек, изобретатель книгопечатания Иоганн Гуттенберг и пионер Эпохи Великих Географических Открытий – Энрике Мореплаватель. Рождение каждого из этих пассионариев несло радикальную смену основных понятий и становилось судьбоносной вехой в истории человечества. Звездный атлас Улугбека, книгопечатание Гуттенберга и быстроходные каравеллы Энрике Мореплавателя привели к началу создания объединенной культуры Земного шара.
Особый интерес вызывает рассмотрение самого близкого к нам часа Феникса. Оказалось, что этот период, наряду с всплеском рождаемости поэтов Серебряного века, был отмечен рождением плеяды пионеров квантовой физики, а также целого ряда зачинателей киноискусства и самолетостроения, телевидения и кибернетики. К примеру, рис. 2 представляет рождаемость видных авиаконструкторов в интервале между 1825 и 1945 годами.
Дни и ночи в культуре мира
Коренной особенностью метода часов Феникса является то, что впервые после Пристли история представляется в годах рождения ее творцов. При этом в отличие от Пристли, пользовавшегося солнечно-лунным календарем, в часах Феникса события также сопоставляются с фазами цикла Нептуна-Плутона. В первом приближении год Феникса делится на два равных промежутка, названных "пифагорейской" и "эпикурейской" эрами. Последующее деление этих эр производится в соответствии с характерным чередованием восьми неравномерных фаз, повторяющихся во всех годах Феникса и напоминающих возрастные периоды в жизни человека или простейшую музыкальную форму – период, восьмитакт. Открывает эту последовательность фазы пифагорейской эры:
• Час Феникса – нулевая фаза, зарождение идеи.
• Первая фаза – детство, "период свершений".
• Вторая фаза – Подростковый кризис.
• Третья фаза – возмужание.
Продолжают ее фазы эпикурейской эры:
• Четвертая фаза – "кризис середины жизни".
• Пятая фаза – зрелость, " золотой век просвещения".
• Шестая фаза – кризис старения.
• Седьмая фаза – закат идеи.
Длительность фаз меняется от цикла к циклу, но порядок их чередования не меняется. Эффективность таких часов Феникса подтверждается их корреляцией с динамикой мировой истории. Поясню на крохотном примере из российской поэзии. Ранее на рис. 1. был рассмотрен всплеск рождаемости поэтов в час Феникса 1891 года, но остался неосвещенным период дополнительного пика в районе 1800 года. Выяснятся, что этот пик соответствует пятой фазе (золотого века просвещения) предыдущего года Феникса 1390 г. Показательно, что всплеск рождаемости поэтов в этой фазе совпал с учреждением первого Петербургского педагогического института (1804) и с зарождением Золотого века русской литературы, крупнейшим представителем которого стал А. С. Пушкин (1799-1837).
Всестороннее сравнение пифагорейских и эпикурейских эр, начиная с XV в. до н. э. и до XX в., оттенило контрасты между ними. У поколений, рожденных в начале года Феникса (в пифагорейской эре), превалируют идеи оригинальности, а их жизнь проходит на фоне ключевых перемен. Масса начинаний создает переизбыток информации, и к наступлению эпикурейской эры назревает новый кризис. Его разрешение требует принятия радикальных мер – смены устоев и системы просвещения. Иные обстоятельства способствуют расцвету иного типа творческих личностей – просветителей, характерных для эпикурейской эры. Если в культуре пифагорейской эры преобладают тенденции зарождения новых центров исследований, то культура эпикурейской эры стремится к всеобщему образованию. Когда в эпикурейском обществе нет больше места для оригинальной личности, наступает очередной кризис, и тогда вновь наступает час Феникса. Чередование пифагорейских и эпикурейских черт в различных поколениях напоминает смену дня и ночи в истории цивилизаций. Оно также подобно автокаталитическим процессам, описываемым в математике моделью Вольтерры-Лотки.
Заключение
Мы живем в первой фазе года Феникса 1891 г. Достижения поэтов Серебряного века уже позади, а до рождения будущих Шекспиров, Гете или Пушкиных нужно ждать еще века. Как мы их проживем, и с чем придем к завершению нынешнего цикла?
Надеюсь, что модель часов Феникса позволит более осознанно планировать жизнь, чтобы мы не должны были нестись вслепую по волнам океана времени, а смогли путешествовать по нему, минуя подводные рифы. Подобно тому, как открытие закона всемирного тяготения Ньютона не приковало нас к Земле, а позволило бороздить космические просторы, так и понимание законов времени способно освободить нас от оков слепого подчинения судьбе и расширить границы свободы выбора.
Литература
[1] Левин Э. "Часы Феникса". – Иерусалим: Млечный Путь, 2013.
[2] Борхес Х. Л. "Бестиарий". – М.: Эксмо-пресс, 2000.
[3] Rosenberg D., Grafton A. "Cartographies of Time". Princetone University. 2010.
[4] Ясперс К. "Смысл и назначение истории". – М.: Изд-во "Республика", 1994.
[5] Левин Э. Пространство-время в высокоразвитых биологических системах. – Jerusalem: Health & Healing Ltd, 2012.
[1] Kраткости ради, в дальнейшем каждый час Феникса обозначен его серединной точкой: в такой записи час Феникса 1891 г. относится к интервалу 1885-1899 гг., а час Феникса 1398 г. соответствует 1390-1405 гг
Нет более важного для человечества, чем обнаружение периодичности возникновения тех или иных событий – от вселенского масштаба и катаклизмов на Земле до того, что будут носить в следующем году. (Хотя для некоторой части человечества именно последнее и является главным, а все остальное малоинтересно).
Естественно, всякая периодичность позволяет заглянуть в будущее.
Поскольку весь окружающий нас мир есть проявление колебательных процессов, то почему бы всякой периодичности не иметь место?
Ей, в области культурологии, и посвящена настоящая статья.
Доктор Анатолий Качан
Модель Часов Феникса
Элизабета Левин, Dr.Sc
Часы человечества, тикая,
Стрелкой моей мысли двигайте!
Велимир Хлебников
Вступление
Многие культурологи отмечают, что темпы развития поэзии резко колеблются в разные эпохи. Порой на смену "сонным" столетиям, поражающим своей бессодержательностью, вдруг приходят периоды бурного роста, когда в считанные декады наблюдается прогресс, какого в иные эпохи хватило бы на века. В книге "Часы Феникса" (2013) я задалась целью проверить, ритмичны ли эти колебании? И если да, то взаимосвязаны ли они с ходом исторических событий? И позволяет ли такая взаимосвязь построить часы для измерения "дня" и "ночи" цивилизаций?
Оказалось, что применение системного подхода позволяет представить историю мировой поэзии как целостный организм, развивающийся по определенной схеме и претерпевающий метаморфозы с периодичностью порядка 493 лет, названной мною "годом Феникса". Поколения поэтов и пассионариев, рожденные в считанные декады на рубеже между двумя последовательными годами Феникса, становятся творцами парадигм грядущего цикла и свидетелями отмирания идей и устоев уходящего 493-летнего цикла. К таким редким, но стержневым историческим моментам, названным мною "часами Феникса", относятся, например, периоды 1885 - 1900 или 1390-1405 гг.
Широкомасштабное сопоставление выявленной периодичности с природными циклами дало возможность применить модель часов Феникса для построения своеобразного "поэтического календаря" мировой культуры, отражающего сезонную смену "зим" и "лет" в истории цивилизаций. Возвращаясь к самому термину "часов Феникса", хотелось бы пояснить происхождение его названия. Со времен Древнего Египта миф о Фениксе (волшебной птице, раз в 500 лет сгорающей в пламени и тотчас возрождающейся из пепла) не прекращал волновать воображение людей, и его символика характерна для многих поэтов, рожденных в час Феникса. Русским Фениксом называли Велимира Хлебникова (1885-1922), считавшего себя первым человеком, ступившим на Материк Времени. Хорхе Луис Борхес (1899-1986) видел в Фениксе покровителя больших временных циклов, а Марина Цветаева (1892-1941) узнавала в нем свой прообраз:
Птица-Феникс – я только в огне пою!
Поддержите высокую жизнь мою!
Высоко горю – и горю дотла!
И да будет вам ночь – светла!
В силу того, что символ Феникса связан как с поэзией, так и с 500-летней периодичностью, он гармонично согласуется с исследуемыми в "Часах Феникса" большими циклами.
Исторические истоки идеи больших циклов
Истоки идеи цикличности истории уходят корнями в глубокую древность. На эту тему написано множество работ, а их сжатое изложение приведено, например, в обзоре "Циклические концепции социально-исторического процесса", написанном социологом и культурологом Питиримом Сорокиным (1889-1968), родившимся в час Феникса. Питирим Сорокин также описал различные ритмы, начиная с 24-часовых и кончая 18-вековыми, и пришел к выводу, что, хотя цикличность истории остается недоказанной, "изучение циклических и ритмических повторяемостей в социальных феноменах является в данный момент одной из наиболее важных задач социологии".
Свидетельства о больших (кратных 500-летним) циклах содержатся в мифах народов мира, в библейских преданиях, в эпосах и в летописях. Крупнейшие мыслители древности, такие, как Платон, Плиний и Тацит, верили, что по прошествии тысячелетий история циклически повторяется. По истечении веков периодичность истории проступала все явнее, и к концу Средневековья сложилась астрономическая модель циклов, предложенная инициатором реформы юлианского календаря, кардиналом Петром Д'Айли (1350-1420). Из его наблюдений следовало, что общественная жизнь синхронизирована со сменой эпох, длительностью порядка 960 лет каждая.
На заре зарождения науки идея больших циклов привлекала основателя английского эмпиризма Фрэнсиса Бэкона (1561-1626). В своей программе "Великого восстановления наук" он ратовал за синтез трех областей познания – истории, поэзии и философии, включавшей в себя и точные науки. Полагая, что "мысли, подобно людям, имеют свою юность", Бэкон верил, что ученые будущего сумеют проанализировать необходимое количество фактов для выявления исторических циклов.
Важный шаг в этом направлении сделал английский ученый Джозеф Пристли (1733-1804). Как указывают составители Принстонского атласа "Картографии времени" (2010), Пристли стал первым летописцем, предложившим научные принципы перевода исторических данных в графики, позволяющие проводить количественные оценки эпох. Его ставшая классической "Карта Биографий" представила в хронологическом порядке последовательность годов рождений 2000 исторических лиц в интервале 3000 лет, начиная с библейских времен и кончая XVIII веком. Вдобавок к распределению по годам рождения, Пристли разделял людей и по роду занятий. Для этого карта делилась на шесть горизонтальных полос: верхняя полоса отводилась историкам и адвокатам, а под ней следовали полосы ораторов и критиков, художников и поэтов, математиков и врачей, теологов и метафизиков, правителей и воинов. В надлежащей полосе и в соответствующей эпохе каждому человеку отмерялся по шкале времени отрезок длиной в срок его жизни, и над ним записывалось его имя. Получившаяся картина пестрела расчерченными островками имен и пятнами пустоты, тем самым наглядно демонстрируя различие в частоте рождаемости людей различных интересов в различные эпохи. К примеру, бросалось в глаза, что в дни Средневековья рождалось меньше ученых и поэтов, чем в Эпоху Возрождения. В целом картина заполнения полос говорила о том, что, в отличие от равномерной рождаемости воинов, рождаемость творческих натур характеризовалась периодическими всплесками. В итоге "Карта Биографий" связывала периоды расцвета культуры с рождаемостью творческих личностей в те или иные эпохи.
В Германии исторической цикличностью занимались Иоганн Готфрид Гердер (1744-1803) и Иоганн Вольфганг фон Гете (1749-1832). Говоря о "духе времени", Гете отмечал, что главная задача биографии состоит в том, чтобы обрисовать человека в его отношении к своему времени, так как каждый, родившийся всего на декаду раньше или позже, "сделался бы совершенно другим по отношению к его собственному образованию и по влиянию на окружающих". Развивая эти идеи, философ Освальд Шпенглер (1880-1936) предположил, что человеческая культура – это целостный организм, живущий порядка 1000 лет и последовательно проходящий четыре стадии развития. Каждая стадия длится около 200-300 лет и соответствует одной из четырех фаз: зарождению (весна); расцвету (лето); старению (осень) и смерти (зима).
Позднее о колебаниях темпов развития мировой культуры писали такие философы истории как Карл Ясперс (1883-1969) и Арнольд Тойнби (1889-1975). В книге "Смысл и назначение истории" Ясперс отводил особую роль периодам максимального ускорения, называя их "осевым временем". В этой связи его поражали совпадения во времени зарождения философии Древней Греции и Китая. Почему в этих двух географически обособленных обществах параллельно произошли резкие скачки в период одного из осевых времен, а именно, в VI в. до н. э.? По Ясперсу, причин такой синхронности не обнаружено. Далее, Ясперс выделял период второго осевого времени, когда внезапно по всей Европе конца XIV в. начали рождаться люди новой формации, ставшие вестниками Ренессанса.
В России важность 500- и 1000-летних периодов в истории этносов подчеркивалась в работах Л. Н. Гумилева (1912-1992). По его теории, каждая начальная стадия этногенеза сопровождается всплеском рождаемости людей с повышенным чувством пассионарности.
С усовершенствованием компьютерной технологии сбор и обработка данных заметно упростилась, что вселяет надежду на возможность осуществления мечты Бэкона очертить рамки предполагаемых циклов и проанализировать динамику смены фаз в рамках отдельных циклов.
История построения часов Феникса
Сегодня многие ученые, вслед за В.И. Вернадским, И. Р. Пригожиным и Д. Бомом, приходят к выводу, что физике еще предстоит переосмыслить идеи времени в целом и цикличности в частности. Будучи физиком по профессии, я много лет изучала различные аспекты этой проблемы. В 2007 г. композитор Юрий Эдельштейн предложил мне проверить, скрывается ли некая закономерность в явлении, описанном в 1992 г. лауреатом Нобелевской премии Иосифом Бродским. В стихотворении "Вид с холма" поэт объявил, что сто лет тому произошло событие, послужившее исторической "вехой". Позднее он пояснял, что имел в виду появление четверки великих поэтов – Мандельштама, Пастернака, Цветаевой и Ахматовой, – дающих "картину четырех известных темпераментов". Бродский приравнивал эту четверку к величайшим поэтам Древнего Рима (Вергилию, Катуллу, Горацию, Овидию или Проперцию) и подмечал в жизни обеих групп ряд параллелей, сопровождавшихся параллельным ходом исторических процессов. Это навело его на мысль, что в эпохи кризисов природа приводит в мир "поэтов, на которых как бы налагается провиденциальная обязанность говорить за всех, кто в эти времена говорить не может". При этом Бродский не уточнял, что именно он считал "вехой". Казалось бы, становление поэтов произошло позднее: например, первая книга Мандельштама вышла в 1913 г., а Нобелевская премия Пастернаку была присуждена в 1958 г. Так наблюдалось ли некое значительное явление в районе 1892 г., и если да, то можно ли оценить его статистическим методом?
Ответ на эти вопросы прояснился, когда я, вслед за Гете и Пристли, приняла за веху "появления" поэтов их годы рождения. На поверку, все поэты Серебряного века, упомянутые Бродским, родились за сто лет до написания "Вида с холма" (Ахматова – 1889, Пастернак – 1890, Мандельштам – 1891, и Цветаева – 1892). К тому же их рождение произошло приблизительно через 2000 лет после поэтов Золотого века Рима (например, Катулл родился около 84 г. до н. э.; Вергилий – 70 г. до н. э.). Примечательно, что жизни поколений, к которым принадлежали обе четверки поэтов, протекали на фоне гражданских войн и эпохальных смен общественного строя. На глазах этих поколений рушились многовековые устои Римской Республики или распадались Российская, Австро-Венгерская и Оттоманская Империи. Параллельно, тем же поколениям сопутствовали поэтические всплески, известные как Золотой век Римской поэзии или Серебряный век российской поэзии. Вдобавок рождению этих поколений сопутствовало квази-циклическое астрономическое явление, связанное с максимальным приближением друг к другу Нептуна и Плутона. Подобное сближение происходит раз в 493 года, а его длительность (час Феникса) варьируется от цикла к циклу в пределах считанных декад. Более того, цикл Нептуна-Плутона напоминает цикличность смены лунных фаз, а детальное сопоставление основных вех мировой поэзии со сменой фаз в цикле Плутона-Нептуна выявило параллели с сезонными сменами в солнечно-лунных календарях.
А почему поэзия?
О роли поэзии в качестве одной из организующих сил общества писали многие. Л. Н. Гумилев приравнивал поэтов к героям и считал, что зарождение поэзии служит начальным импульсом активизации этноса. Лауреат Нобелевской премии по литературе Октавио Пас (1914-1998) считал, что "поэт – это биение пульса в висках поколений" и уверял, что "без поэзии нет истории". Основоположник космического естествознания Александр Чижевский (1897-1964) видел в поэзии один из способов научного познания и полагал, что "поэзия есть чудо, раскрытое богами".
Для проверки этих предположений я разработала статистическую методику. Подобно карте Пристли, связывавшей степень развития культуры с рождаемостью творческих личностей, были построены таблицы и графики для выявления взаимосвязи между рождаемостью поэтов и развитием поэзии и культуры. На рис. 1 приведен один из характерных графиков, а именно график рождаемости поэтов в России, начиная с появления первого русского поэта Тредиаковского (1703-1769) и до 1945 года. Вне зависимости от различных первоисточников, статистика подтверждала неравномерность рождаемости известных поэтов. При этом ярко выраженный пик наблюдался в час Феникса между 1885 и 1899 годами, когда рождаемость поэтов возрастала почти в два раза по сравнению с предыдущими и последующими 15-летними интервалами.
Подобный всплеск рождаемости поэтов не ограничивался Россией, а наблюдался повсеместно, и ему сопутствовал расцвет множества поэтических движений, таких как российский акмеизм, французский сюрреализм, немецкий экспрессионизм или британский имажизм. Свидетельством высокого поэтического уровня этого поколения служит и то, что среди лауреатов Нобелевской премии по литературе рекордное число поэтов родилось в час Феникса 1891 года[1].
Не менее значительными оказались и предыдущие периоды часов Феникса. В частности, оба "осевых времени" Ясперса совпали с соответствующими им часами Феникса (578 г. до н. э. и 1398 г.). Имена таких уроженцев первого осевого времени как Пифагор, Анакреон или Конфуций тесно связаны с периодом зарождения классической культуры. Такие уроженцы второго осевого времени как "принц поэтов" Карл (Шарль) Орлеанский или "лучший из правителей и первый поэт Шотландии" Яков I стали предтечами Ренессанса. Первому осевому времени предшествовал час Феникса 1071 г. до н. э., считающейся водоразделом между Древнейшей и Архаической Эпохами. Вслед за первым осевым временем шел час Феникса 84 г. до н. э. – Золотой век Римской поэзии. Через 500 лет очередной час Феникса 411 г. был ознаменован падением Рима и вступлением Европы на путь христианства. Час Феникса 411 г. отмечен также зарождением поэзии Ирландии. Напомню, что в наши дни Ирландию называют страной поэзии, и что родоначальником ее поэзии стал святой Патрик, родившийся в час Феникса 411 года. В целом же, сравнение поэтов, родившихся в различных странах и в разные часы Феникса, выявило, что их поэзию роднят похожие темы метаморфоз Жизни и Смерти, а их среда характеризуется похожими кризисами
В итоге все часы Феникса, составляющие не более 6% от рассмотренных 3000 лет, отличались остротой социальных катаклизмов и рождением многих великих поэтов. В такие декады возникало ощущение ускорения времени. В противовес этому, в истории периодично выделялись столетия застоя. Например, после Аристофана (444-387/380 гг. до н. э.) в Греции надолго прекратили рождаться поэты. Подобное явление отмечалось и через тысячелетие, когда к началу VIII в. на просторах бывшей Римской Империи не родился ни один известный поэт. В те века казалось, будто литературная жизнь замирала, а время замедляло бег.
Но почему именно поэты острее других передавали окраску времен? Возможно, способствовали тому такие две черты, выделенные Н. Я. Мандельштам во "Второй книге", как способность проникновения поэзии в тайники души и быстрота ее реакции на происходящее. В любом случае вне зависимости от свойств поэтического восприятия совокупность многих наблюдений привела к одному из ключевых выводов "Часов Феникса" о том, что уровень развития поэзии может служить мерой развития общества.
И не только поэзия…
Дальнейший анализ показал, что наряду с поэтами, в часы Феникса рождались предтечи целого ряда философских, художественных, научных и технологических направлений. К списку людей, родившихся в час Феникса 1398 г. и ставших легендой, относятся астроном Улугбек, изобретатель книгопечатания Иоганн Гуттенберг и пионер Эпохи Великих Географических Открытий – Энрике Мореплаватель. Рождение каждого из этих пассионариев несло радикальную смену основных понятий и становилось судьбоносной вехой в истории человечества. Звездный атлас Улугбека, книгопечатание Гуттенберга и быстроходные каравеллы Энрике Мореплавателя привели к началу создания объединенной культуры Земного шара.
Особый интерес вызывает рассмотрение самого близкого к нам часа Феникса. Оказалось, что этот период, наряду с всплеском рождаемости поэтов Серебряного века, был отмечен рождением плеяды пионеров квантовой физики, а также целого ряда зачинателей киноискусства и самолетостроения, телевидения и кибернетики. К примеру, рис. 2 представляет рождаемость видных авиаконструкторов в интервале между 1825 и 1945 годами.
Дни и ночи в культуре мира
Коренной особенностью метода часов Феникса является то, что впервые после Пристли история представляется в годах рождения ее творцов. При этом в отличие от Пристли, пользовавшегося солнечно-лунным календарем, в часах Феникса события также сопоставляются с фазами цикла Нептуна-Плутона. В первом приближении год Феникса делится на два равных промежутка, названных "пифагорейской" и "эпикурейской" эрами. Последующее деление этих эр производится в соответствии с характерным чередованием восьми неравномерных фаз, повторяющихся во всех годах Феникса и напоминающих возрастные периоды в жизни человека или простейшую музыкальную форму – период, восьмитакт. Открывает эту последовательность фазы пифагорейской эры:
• Час Феникса – нулевая фаза, зарождение идеи.
• Первая фаза – детство, "период свершений".
• Вторая фаза – Подростковый кризис.
• Третья фаза – возмужание.
Продолжают ее фазы эпикурейской эры:
• Четвертая фаза – "кризис середины жизни".
• Пятая фаза – зрелость, " золотой век просвещения".
• Шестая фаза – кризис старения.
• Седьмая фаза – закат идеи.
Длительность фаз меняется от цикла к циклу, но порядок их чередования не меняется. Эффективность таких часов Феникса подтверждается их корреляцией с динамикой мировой истории. Поясню на крохотном примере из российской поэзии. Ранее на рис. 1. был рассмотрен всплеск рождаемости поэтов в час Феникса 1891 года, но остался неосвещенным период дополнительного пика в районе 1800 года. Выяснятся, что этот пик соответствует пятой фазе (золотого века просвещения) предыдущего года Феникса 1390 г. Показательно, что всплеск рождаемости поэтов в этой фазе совпал с учреждением первого Петербургского педагогического института (1804) и с зарождением Золотого века русской литературы, крупнейшим представителем которого стал А. С. Пушкин (1799-1837).
Всестороннее сравнение пифагорейских и эпикурейских эр, начиная с XV в. до н. э. и до XX в., оттенило контрасты между ними. У поколений, рожденных в начале года Феникса (в пифагорейской эре), превалируют идеи оригинальности, а их жизнь проходит на фоне ключевых перемен. Масса начинаний создает переизбыток информации, и к наступлению эпикурейской эры назревает новый кризис. Его разрешение требует принятия радикальных мер – смены устоев и системы просвещения. Иные обстоятельства способствуют расцвету иного типа творческих личностей – просветителей, характерных для эпикурейской эры. Если в культуре пифагорейской эры преобладают тенденции зарождения новых центров исследований, то культура эпикурейской эры стремится к всеобщему образованию. Когда в эпикурейском обществе нет больше места для оригинальной личности, наступает очередной кризис, и тогда вновь наступает час Феникса. Чередование пифагорейских и эпикурейских черт в различных поколениях напоминает смену дня и ночи в истории цивилизаций. Оно также подобно автокаталитическим процессам, описываемым в математике моделью Вольтерры-Лотки.
Заключение
Мы живем в первой фазе года Феникса 1891 г. Достижения поэтов Серебряного века уже позади, а до рождения будущих Шекспиров, Гете или Пушкиных нужно ждать еще века. Как мы их проживем, и с чем придем к завершению нынешнего цикла?
Надеюсь, что модель часов Феникса позволит более осознанно планировать жизнь, чтобы мы не должны были нестись вслепую по волнам океана времени, а смогли путешествовать по нему, минуя подводные рифы. Подобно тому, как открытие закона всемирного тяготения Ньютона не приковало нас к Земле, а позволило бороздить космические просторы, так и понимание законов времени способно освободить нас от оков слепого подчинения судьбе и расширить границы свободы выбора.
Литература
[1] Левин Э. "Часы Феникса". – Иерусалим: Млечный Путь, 2013.
[2] Борхес Х. Л. "Бестиарий". – М.: Эксмо-пресс, 2000.
[3] Rosenberg D., Grafton A. "Cartographies of Time". Princetone University. 2010.
[4] Ясперс К. "Смысл и назначение истории". – М.: Изд-во "Республика", 1994.
[5] Левин Э. Пространство-время в высокоразвитых биологических системах. – Jerusalem: Health & Healing Ltd, 2012.
[1] Kраткости ради, в дальнейшем каждый час Феникса обозначен его серединной точкой: в такой записи час Феникса 1891 г. относится к интервалу 1885-1899 гг., а час Феникса 1398 г. соответствует 1390-1405 гг
Модель Часов Феникса
Элизабета Левин, Dr.Sc
Часы человечества, тикая,
Стрелкой моей мысли двигайте!
Велимир Хлебников
Вступление
Многие культурологи отмечают, что темпы развития поэзии резко колеблются в разные эпохи. Порой на смену "сонным" столетиям, поражающим своей бессодержательностью, вдруг приходят периоды бурного роста, когда в считанные декады наблюдается прогресс, какого в иные эпохи хватило бы на века. В книге "Часы Феникса" (2013) я задалась целью проверить, ритмичны ли эти колебании? И если да, то взаимосвязаны ли они с ходом исторических событий? И позволяет ли такая взаимосвязь построить часы для измерения "дня" и "ночи" цивилизаций?
Оказалось, что применение системного подхода позволяет представить историю мировой поэзии как целостный организм, развивающийся по определенной схеме и претерпевающий метаморфозы с периодичностью порядка 493 лет, названной мною "годом Феникса". Поколения поэтов и пассионариев, рожденные в считанные декады на рубеже между двумя последовательными годами Феникса, становятся творцами парадигм грядущего цикла и свидетелями отмирания идей и устоев уходящего 493-летнего цикла. К таким редким, но стержневым историческим моментам, названным мною "часами Феникса", относятся, например, периоды 1885 - 1900 или 1390-1405 гг.
Широкомасштабное сопоставление выявленной периодичности с природными циклами дало возможность применить модель часов Феникса для построения своеобразного "поэтического календаря" мировой культуры, отражающего сезонную смену "зим" и "лет" в истории цивилизаций. Возвращаясь к самому термину "часов Феникса", хотелось бы пояснить происхождение его названия. Со времен Древнего Египта миф о Фениксе (волшебной птице, раз в 500 лет сгорающей в пламени и тотчас возрождающейся из пепла) не прекращал волновать воображение людей, и его символика характерна для многих поэтов, рожденных в час Феникса. Русским Фениксом называли Велимира Хлебникова (1885-1922), считавшего себя первым человеком, ступившим на Материк Времени. Хорхе Луис Борхес (1899-1986) видел в Фениксе покровителя больших временных циклов, а Марина Цветаева (1892-1941) узнавала в нем свой прообраз:
Птица-Феникс – я только в огне пою!
Поддержите высокую жизнь мою!
Высоко горю – и горю дотла!
И да будет вам ночь – светла!
В силу того, что символ Феникса связан как с поэзией, так и с 500-летней периодичностью, он гармонично согласуется с исследуемыми в "Часах Феникса" большими циклами.
Исторические истоки идеи больших циклов
Истоки идеи цикличности истории уходят корнями в глубокую древность. На эту тему написано множество работ, а их сжатое изложение приведено, например, в обзоре "Циклические концепции социально-исторического процесса", написанном социологом и культурологом Питиримом Сорокиным (1889-1968), родившимся в час Феникса. Питирим Сорокин также описал различные ритмы, начиная с 24-часовых и кончая 18-вековыми, и пришел к выводу, что, хотя цикличность истории остается недоказанной, "изучение циклических и ритмических повторяемостей в социальных феноменах является в данный момент одной из наиболее важных задач социологии".
Свидетельства о больших (кратных 500-летним) циклах содержатся в мифах народов мира, в библейских преданиях, в эпосах и в летописях. Крупнейшие мыслители древности, такие, как Платон, Плиний и Тацит, верили, что по прошествии тысячелетий история циклически повторяется. По истечении веков периодичность истории проступала все явнее, и к концу Средневековья сложилась астрономическая модель циклов, предложенная инициатором реформы юлианского календаря, кардиналом Петром Д'Айли (1350-1420). Из его наблюдений следовало, что общественная жизнь синхронизирована со сменой эпох, длительностью порядка 960 лет каждая.
На заре зарождения науки идея больших циклов привлекала основателя английского эмпиризма Фрэнсиса Бэкона (1561-1626). В своей программе "Великого восстановления наук" он ратовал за синтез трех областей познания – истории, поэзии и философии, включавшей в себя и точные науки. Полагая, что "мысли, подобно людям, имеют свою юность", Бэкон верил, что ученые будущего сумеют проанализировать необходимое количество фактов для выявления исторических циклов.
Важный шаг в этом направлении сделал английский ученый Джозеф Пристли (1733-1804). Как указывают составители Принстонского атласа "Картографии времени" (2010), Пристли стал первым летописцем, предложившим научные принципы перевода исторических данных в графики, позволяющие проводить количественные оценки эпох. Его ставшая классической "Карта Биографий" представила в хронологическом порядке последовательность годов рождений 2000 исторических лиц в интервале 3000 лет, начиная с библейских времен и кончая XVIII веком. Вдобавок к распределению по годам рождения, Пристли разделял людей и по роду занятий. Для этого карта делилась на шесть горизонтальных полос: верхняя полоса отводилась историкам и адвокатам, а под ней следовали полосы ораторов и критиков, художников и поэтов, математиков и врачей, теологов и метафизиков, правителей и воинов. В надлежащей полосе и в соответствующей эпохе каждому человеку отмерялся по шкале времени отрезок длиной в срок его жизни, и над ним записывалось его имя. Получившаяся картина пестрела расчерченными островками имен и пятнами пустоты, тем самым наглядно демонстрируя различие в частоте рождаемости людей различных интересов в различные эпохи. К примеру, бросалось в глаза, что в дни Средневековья рождалось меньше ученых и поэтов, чем в Эпоху Возрождения. В целом картина заполнения полос говорила о том, что, в отличие от равномерной рождаемости воинов, рождаемость творческих натур характеризовалась периодическими всплесками. В итоге "Карта Биографий" связывала периоды расцвета культуры с рождаемостью творческих личностей в те или иные эпохи.
В Германии исторической цикличностью занимались Иоганн Готфрид Гердер (1744-1803) и Иоганн Вольфганг фон Гете (1749-1832). Говоря о "духе времени", Гете отмечал, что главная задача биографии состоит в том, чтобы обрисовать человека в его отношении к своему времени, так как каждый, родившийся всего на декаду раньше или позже, "сделался бы совершенно другим по отношению к его собственному образованию и по влиянию на окружающих". Развивая эти идеи, философ Освальд Шпенглер (1880-1936) предположил, что человеческая культура – это целостный организм, живущий порядка 1000 лет и последовательно проходящий четыре стадии развития. Каждая стадия длится около 200-300 лет и соответствует одной из четырех фаз: зарождению (весна); расцвету (лето); старению (осень) и смерти (зима).
Позднее о колебаниях темпов развития мировой культуры писали такие философы истории как Карл Ясперс (1883-1969) и Арнольд Тойнби (1889-1975). В книге "Смысл и назначение истории" Ясперс отводил особую роль периодам максимального ускорения, называя их "осевым временем". В этой связи его поражали совпадения во времени зарождения философии Древней Греции и Китая. Почему в этих двух географически обособленных обществах параллельно произошли резкие скачки в период одного из осевых времен, а именно, в VI в. до н. э.? По Ясперсу, причин такой синхронности не обнаружено. Далее, Ясперс выделял период второго осевого времени, когда внезапно по всей Европе конца XIV в. начали рождаться люди новой формации, ставшие вестниками Ренессанса.
В России важность 500- и 1000-летних периодов в истории этносов подчеркивалась в работах Л. Н. Гумилева (1912-1992). По его теории, каждая начальная стадия этногенеза сопровождается всплеском рождаемости людей с повышенным чувством пассионарности.
С усовершенствованием компьютерной технологии сбор и обработка данных заметно упростилась, что вселяет надежду на возможность осуществления мечты Бэкона очертить рамки предполагаемых циклов и проанализировать динамику смены фаз в рамках отдельных циклов.
История построения часов Феникса
Сегодня многие ученые, вслед за В.И. Вернадским, И. Р. Пригожиным и Д. Бомом, приходят к выводу, что физике еще предстоит переосмыслить идеи времени в целом и цикличности в частности. Будучи физиком по профессии, я много лет изучала различные аспекты этой проблемы. В 2007 г. композитор Юрий Эдельштейн предложил мне проверить, скрывается ли некая закономерность в явлении, описанном в 1992 г. лауреатом Нобелевской премии Иосифом Бродским. В стихотворении "Вид с холма" поэт объявил, что сто лет тому произошло событие, послужившее исторической "вехой". Позднее он пояснял, что имел в виду появление четверки великих поэтов – Мандельштама, Пастернака, Цветаевой и Ахматовой, – дающих "картину четырех известных темпераментов". Бродский приравнивал эту четверку к величайшим поэтам Древнего Рима (Вергилию, Катуллу, Горацию, Овидию или Проперцию) и подмечал в жизни обеих групп ряд параллелей, сопровождавшихся параллельным ходом исторических процессов. Это навело его на мысль, что в эпохи кризисов природа приводит в мир "поэтов, на которых как бы налагается провиденциальная обязанность говорить за всех, кто в эти времена говорить не может". При этом Бродский не уточнял, что именно он считал "вехой". Казалось бы, становление поэтов произошло позднее: например, первая книга Мандельштама вышла в 1913 г., а Нобелевская премия Пастернаку была присуждена в 1958 г. Так наблюдалось ли некое значительное явление в районе 1892 г., и если да, то можно ли оценить его статистическим методом?
Ответ на эти вопросы прояснился, когда я, вслед за Гете и Пристли, приняла за веху "появления" поэтов их годы рождения. На поверку, все поэты Серебряного века, упомянутые Бродским, родились за сто лет до написания "Вида с холма" (Ахматова – 1889, Пастернак – 1890, Мандельштам – 1891, и Цветаева – 1892). К тому же их рождение произошло приблизительно через 2000 лет после поэтов Золотого века Рима (например, Катулл родился около 84 г. до н. э.; Вергилий – 70 г. до н. э.). Примечательно, что жизни поколений, к которым принадлежали обе четверки поэтов, протекали на фоне гражданских войн и эпохальных смен общественного строя. На глазах этих поколений рушились многовековые устои Римской Республики или распадались Российская, Австро-Венгерская и Оттоманская Империи. Параллельно, тем же поколениям сопутствовали поэтические всплески, известные как Золотой век Римской поэзии или Серебряный век российской поэзии. Вдобавок рождению этих поколений сопутствовало квази-циклическое астрономическое явление, связанное с максимальным приближением друг к другу Нептуна и Плутона. Подобное сближение происходит раз в 493 года, а его длительность (час Феникса) варьируется от цикла к циклу в пределах считанных декад. Более того, цикл Нептуна-Плутона напоминает цикличность смены лунных фаз, а детальное сопоставление основных вех мировой поэзии со сменой фаз в цикле Плутона-Нептуна выявило параллели с сезонными сменами в солнечно-лунных календарях.
А почему поэзия?
О роли поэзии в качестве одной из организующих сил общества писали многие. Л. Н. Гумилев приравнивал поэтов к героям и считал, что зарождение поэзии служит начальным импульсом активизации этноса. Лауреат Нобелевской премии по литературе Октавио Пас (1914-1998) считал, что "поэт – это биение пульса в висках поколений" и уверял, что "без поэзии нет истории". Основоположник космического естествознания Александр Чижевский (1897-1964) видел в поэзии один из способов научного познания и полагал, что "поэзия есть чудо, раскрытое богами".
Для проверки этих предположений я разработала статистическую методику. Подобно карте Пристли, связывавшей степень развития культуры с рождаемостью творческих личностей, были построены таблицы и графики для выявления взаимосвязи между рождаемостью поэтов и развитием поэзии и культуры. На рис. 1 приведен один из характерных графиков, а именно график рождаемости поэтов в России, начиная с появления первого русского поэта Тредиаковского (1703-1769) и до 1945 года. Вне зависимости от различных первоисточников, статистика подтверждала неравномерность рождаемости известных поэтов. При этом ярко выраженный пик наблюдался в час Феникса между 1885 и 1899 годами, когда рождаемость поэтов возрастала почти в два раза по сравнению с предыдущими и последующими 15-летними интервалами.
Подобный всплеск рождаемости поэтов не ограничивался Россией, а наблюдался повсеместно, и ему сопутствовал расцвет множества поэтических движений, таких как российский акмеизм, французский сюрреализм, немецкий экспрессионизм или британский имажизм. Свидетельством высокого поэтического уровня этого поколения служит и то, что среди лауреатов Нобелевской премии по литературе рекордное число поэтов родилось в час Феникса 1891 года[1].
Не менее значительными оказались и предыдущие периоды часов Феникса. В частности, оба "осевых времени" Ясперса совпали с соответствующими им часами Феникса (578 г. до н. э. и 1398 г.). Имена таких уроженцев первого осевого времени как Пифагор, Анакреон или Конфуций тесно связаны с периодом зарождения классической культуры. Такие уроженцы второго осевого времени как "принц поэтов" Карл (Шарль) Орлеанский или "лучший из правителей и первый поэт Шотландии" Яков I стали предтечами Ренессанса. Первому осевому времени предшествовал час Феникса 1071 г. до н. э., считающейся водоразделом между Древнейшей и Архаической Эпохами. Вслед за первым осевым временем шел час Феникса 84 г. до н. э. – Золотой век Римской поэзии. Через 500 лет очередной час Феникса 411 г. был ознаменован падением Рима и вступлением Европы на путь христианства. Час Феникса 411 г. отмечен также зарождением поэзии Ирландии. Напомню, что в наши дни Ирландию называют страной поэзии, и что родоначальником ее поэзии стал святой Патрик, родившийся в час Феникса 411 года. В целом же, сравнение поэтов, родившихся в различных странах и в разные часы Феникса, выявило, что их поэзию роднят похожие темы метаморфоз Жизни и Смерти, а их среда характеризуется похожими кризисами
В итоге все часы Феникса, составляющие не более 6% от рассмотренных 3000 лет, отличались остротой социальных катаклизмов и рождением многих великих поэтов. В такие декады возникало ощущение ускорения времени. В противовес этому, в истории периодично выделялись столетия застоя. Например, после Аристофана (444-387/380 гг. до н. э.) в Греции надолго прекратили рождаться поэты. Подобное явление отмечалось и через тысячелетие, когда к началу VIII в. на просторах бывшей Римской Империи не родился ни один известный поэт. В те века казалось, будто литературная жизнь замирала, а время замедляло бег.
Но почему именно поэты острее других передавали окраску времен? Возможно, способствовали тому такие две черты, выделенные Н. Я. Мандельштам во "Второй книге", как способность проникновения поэзии в тайники души и быстрота ее реакции на происходящее. В любом случае вне зависимости от свойств поэтического восприятия совокупность многих наблюдений привела к одному из ключевых выводов "Часов Феникса" о том, что уровень развития поэзии может служить мерой развития общества.
И не только поэзия…
Дальнейший анализ показал, что наряду с поэтами, в часы Феникса рождались предтечи целого ряда философских, художественных, научных и технологических направлений. К списку людей, родившихся в час Феникса 1398 г. и ставших легендой, относятся астроном Улугбек, изобретатель книгопечатания Иоганн Гуттенберг и пионер Эпохи Великих Географических Открытий – Энрике Мореплаватель. Рождение каждого из этих пассионариев несло радикальную смену основных понятий и становилось судьбоносной вехой в истории человечества. Звездный атлас Улугбека, книгопечатание Гуттенберга и быстроходные каравеллы Энрике Мореплавателя привели к началу создания объединенной культуры Земного шара.
Особый интерес вызывает рассмотрение самого близкого к нам часа Феникса. Оказалось, что этот период, наряду с всплеском рождаемости поэтов Серебряного века, был отмечен рождением плеяды пионеров квантовой физики, а также целого ряда зачинателей киноискусства и самолетостроения, телевидения и кибернетики. К примеру, рис. 2 представляет рождаемость видных авиаконструкторов в интервале между 1825 и 1945 годами.
Дни и ночи в культуре мира
Коренной особенностью метода часов Феникса является то, что впервые после Пристли история представляется в годах рождения ее творцов. При этом в отличие от Пристли, пользовавшегося солнечно-лунным календарем, в часах Феникса события также сопоставляются с фазами цикла Нептуна-Плутона. В первом приближении год Феникса делится на два равных промежутка, названных "пифагорейской" и "эпикурейской" эрами. Последующее деление этих эр производится в соответствии с характерным чередованием восьми неравномерных фаз, повторяющихся во всех годах Феникса и напоминающих возрастные периоды в жизни человека или простейшую музыкальную форму – период, восьмитакт. Открывает эту последовательность фазы пифагорейской эры:
• Час Феникса – нулевая фаза, зарождение идеи.
• Первая фаза – детство, "период свершений".
• Вторая фаза – Подростковый кризис.
• Третья фаза – возмужание.
Продолжают ее фазы эпикурейской эры:
• Четвертая фаза – "кризис середины жизни".
• Пятая фаза – зрелость, " золотой век просвещения".
• Шестая фаза – кризис старения.
• Седьмая фаза – закат идеи.
Длительность фаз меняется от цикла к циклу, но порядок их чередования не меняется. Эффективность таких часов Феникса подтверждается их корреляцией с динамикой мировой истории. Поясню на крохотном примере из российской поэзии. Ранее на рис. 1. был рассмотрен всплеск рождаемости поэтов в час Феникса 1891 года, но остался неосвещенным период дополнительного пика в районе 1800 года. Выяснятся, что этот пик соответствует пятой фазе (золотого века просвещения) предыдущего года Феникса 1390 г. Показательно, что всплеск рождаемости поэтов в этой фазе совпал с учреждением первого Петербургского педагогического института (1804) и с зарождением Золотого века русской литературы, крупнейшим представителем которого стал А. С. Пушкин (1799-1837).
Всестороннее сравнение пифагорейских и эпикурейских эр, начиная с XV в. до н. э. и до XX в., оттенило контрасты между ними. У поколений, рожденных в начале года Феникса (в пифагорейской эре), превалируют идеи оригинальности, а их жизнь проходит на фоне ключевых перемен. Масса начинаний создает переизбыток информации, и к наступлению эпикурейской эры назревает новый кризис. Его разрешение требует принятия радикальных мер – смены устоев и системы просвещения. Иные обстоятельства способствуют расцвету иного типа творческих личностей – просветителей, характерных для эпикурейской эры. Если в культуре пифагорейской эры преобладают тенденции зарождения новых центров исследований, то культура эпикурейской эры стремится к всеобщему образованию. Когда в эпикурейском обществе нет больше места для оригинальной личности, наступает очередной кризис, и тогда вновь наступает час Феникса. Чередование пифагорейских и эпикурейских черт в различных поколениях напоминает смену дня и ночи в истории цивилизаций. Оно также подобно автокаталитическим процессам, описываемым в математике моделью Вольтерры-Лотки.
Заключение
Мы живем в первой фазе года Феникса 1891 г. Достижения поэтов Серебряного века уже позади, а до рождения будущих Шекспиров, Гете или Пушкиных нужно ждать еще века. Как мы их проживем, и с чем придем к завершению нынешнего цикла?
Надеюсь, что модель часов Феникса позволит более осознанно планировать жизнь, чтобы мы не должны были нестись вслепую по волнам океана времени, а смогли путешествовать по нему, минуя подводные рифы. Подобно тому, как открытие закона всемирного тяготения Ньютона не приковало нас к Земле, а позволило бороздить космические просторы, так и понимание законов времени способно освободить нас от оков слепого подчинения судьбе и расширить границы свободы выбора.
Литература
[1] Левин Э. "Часы Феникса". – Иерусалим: Млечный Путь, 2013.
[2] Борхес Х. Л. "Бестиарий". – М.: Эксмо-пресс, 2000.
[3] Rosenberg D., Grafton A. "Cartographies of Time". Princetone University. 2010.
[4] Ясперс К. "Смысл и назначение истории". – М.: Изд-во "Республика", 1994.
[5] Левин Э. Пространство-время в высокоразвитых биологических системах. – Jerusalem: Health & Healing Ltd, 2012.
[1] Kраткости ради, в дальнейшем каждый час Феникса обозначен его серединной точкой: в такой записи час Феникса 1891 г. относится к интервалу 1885-1899 гг., а час Феникса 1398 г. соответствует 1390-1405 гг
