Уважаемые профессора Владимир Романенко и Галина Никитина  

Прежде, чем перейти к ответам, позвольте определиться с «параметрами ринга».

Первое – Вы справедливо написали, что важна «методика тщательной работы над пониманием текста». Принимаю это без возражений.

Второе – Принимаю без возражений и ваше положение – «в науке большинство не является решающим фактором».

Третье – это моё предложение: в любой дискуссии следует основываться на сегодняшних научных фактах. Факты эти могут устареть, но они устареют только завтра, а сегодня – это ещё факты. На силу воздействия фактов указывал еще основатель научного подхода в рекламном деле Д.Огилви, чьи слова я использовал как эпиграф. Далее он написал: «Как-то я узнал, что норма прибыли у магазинов "Сирс" всего 5% и тут же вынес этот факт в заголовок : "Прибыль Сирса только 5%". Этот конкретный факт был гораздо более убедителен, нежели заявления о том, что "…прибыль Сирса меньше, чем вы могли бы предположить" или что-либо столь же неопределенное». 

Предвосхищая свой Вопрос первый, вы говорите: «То, что Вы пишете в заключении к первой статье прямо говорит о том, что Вы полагаете, что именно Б-г дал людям Тору и т. д.», и далее следует сам вопрос: «Какую роль в формировании еврейского интеллекта Вы отводите Б-гу?» Вы упорно, во всех статьях, добиваетесь от меня ответа на вопрос о моем восприятии Бога, желая, видимо, получить ответ словами Остапа Бендера: «Бога нет!». Вера в Бога – личное дело человека, и на этот вопрос в обществе уважающих друг друга людей принято не отвечать. Что же касается науки, то однозначного заключения по вопросу о существовании Бога все еще нет, что бы ни твердил нам диамат. Вы пишете, что по моему заключению Бог участвовал в этом процессе «Только в качестве “пускового механизма”, с дальнейшим развитием по законам эволюции», а чуть выше приводите и свое мнение: «Никакой [роли] (Это наша позиция)». Действительно, это сложный вопрос, он волновал людей с глубокой древности, и ответы на него были разные. Еще две тысячи лет назад Тит Лукреций Кар философски обосновал отсутствие влияния богов на жизнь людей, не отвергая, однако, само существование богов. 

В своей первой статье я написал: «Бог дал еврейскому народу только две вещи: Тору со сводом законов и главную заповедь – неустанно изучать Тору и все наставления». Давайте разберем эту фразу, основываясь только на фактах. Мы имеем всего два факта: Евреи получили Тору и их обязали ее изучать. Кто им вручил Тору – Бог, инопланетяне, представители более высокой земной цивилизации, ныне исчезнувшей, или ее создали сами евреи – мы достоверно не знаем и поэтому не можем ни отвергать, ни утверждать какое-либо из этих или еще иных предположений. В данном контексте Бог – наиболее абстрактное и наименее уязвимое предположение, которое сегодня опровергнуть научными фактами нельзя. В русском языке существует выражение: «Бог его знает», что указывает на неопределенность источника. Вот так и воспринимайте мое заявление. Другое дело – как евреи смогли организовать изучение Торы всем народом, но на этот вопрос отвечает история. 

Первые полные рукописные тексты Торы, которые дошли до наших дней, - это свитки IX-X веков до новой эры, то есть, не менее трех тысяч лет евреи были обязаны ее изучать. И изучали, как достоверно (то есть, основываясь на фактах) показывает история. В этом контексте религиозное образование несло в себе мощную мотивацию к учебе, и не более того. Согласитесь, что читать в букваре «У Шуры шары» или в Торе «В начале Бог сотворил небо и землю» для обучения грамоте практически одно и то же. 

По мнению Ч.Мюррея, совершенствование интеллекта евреев произошло вследствие сдвига древнего иудаизма с обрядовой формы на основу изучения религии всем народом, а не отдельными группами служителей культа. Всецело согласившись с этим положением, я вместо селекции на первое место поставил постепенное, в длинной череде поколений, совершенствование интеллекта как результат упорной учебы. Больше ничего нового я не сказал.  

В статье «Обучение и интеллект» вы пишете, что «Никак не следует, однако, что такое обучение характерно только для одной нации» (имеются в виду евреи), приводя в пример «многие семьи юристов» или средневековых схоластиков. Ну, во-первых, это не нации, а отдельные небольшие группы. А во-вторых, можете ли вы привести хоть один пример того, что какой-либо народ реально осуществлял всеобщее обучение грамоте на протяжении двух тысячелетий? (Начнем отсчет по Талмуду с I века до новой эры, с подвижничества Иошуа бен Гамла. О нем наши мудрецы сказали: «Если бы не рабби Иошуа бен Гамла, Тора была бы забыта в Израиле»). 

Законы о всеобщем образовании для большинства капиталистических стран – деяния 19 века, а для остального мира они остаются пока нереализованной мечтой. В СССР всеобщее образование законодательно было оформлено только в 1930 году (см. статью в БСЭ). Помимо общего улучшения жизни населения в этих странах, на чем настаивают сторонники «примата воспитания», объясняя этим эффект Флинна, нельзя исключить и действие всеобщего образования на интеллект народов. Действительно, даже за один-полтора века интеллект народов Европы и России существенно возрос. Австрия и Германия (Пруссия) и свободные ганзейские города по началу всеобщего обучения обогнали остальные страны Европы более чем на век, так и средний IQ у них выше (Австрия и Нидерланды - 102, Германия – 103), чем, скажем, во Франции (менее 98). Конечно, это еще не научный факт, а скорее догадка, быть может, неправильно истолкованные данные указывают на несуществующую корреляцию, но и исключить зависимость развитости интеллекта от  времени обучения (когнитивного стимулирования) в череде поколений тоже нельзя. Несколько упрощая, можно сказать: высокий интеллект евреев объясняется тем, что они просто раньше начали учиться. Быть может, для этого потребовались не все две или три тысячи лет, а хватило бы, как подсчитали Кокран и соавторы (Gregory Cochran et al.,2006), и 500 лет, но, как говорится, так уж получилось. 

Теперь маленькое «неполиткорректное отступление»: почему представители примата Воспитания над Наследственностью, к которым Вы себя относите, так боятся говорить о конечном результате обучения – повышении интеллекта у тех, кто упорно, всем народом учился грамоте два-три тысячелетия? Вероятно, потому, что никто не даст денег на трехтысячелетний эксперимент, да и на двухсотлетний не даст. А побещать, как сделал Ричард Нисбетт – дайте нам дополнительно 100 миллиардов долларов в год (это его цифра), и мы поднимем IQ черных до уровня белых за одно поколение – это как заверение, что все мы будем жить при коммунизме (тоже, всем нынешним поколением).   

 Ваш второй вопрос  включает ряд подвопросов, и первый из них звучит так: «Считаете ли Вы, что древний инбридинг оказал положительное влияние только на евреев?». Почему вы задаете вопрос, который я не поднимал в своих двух первых выступлениях и категорически отмежевался от него в последнем? Я упомянул инбридинг лишь как метод искусственной селекции животных, перенесенный одним неизвестным мне специалистом на “выведение” еврейского народа. На интеллект (да и не только на интеллект) инбридинг оказывает лишь негативное влияние, о чем я уже упоминал. М.Д. Голубовский в книге “Библия, род Авраама и генетика“ отмечает, что «среди персонажей Библии можно встретить много наследственных вариаций нормы и мутантов», то есть, генетических болезней. Возможно, такое разнообразие среди, в общем-то, небольшой по численности популяции, следовало бы объяснить близкородственными браками. И это принесло в общину и бесплодие, и гемофилию, и леворукость для немалого числа людей. 

Кстати, выступление д-ра А.Парицкого, из которого Вы взяли древний «имбридинг», - одно из лучших за последнее время, и в нем много других интересных мыслей, которые Вы не упоминаете, например, почти афористичная фраза: «“Еврейские мозги” расцветают тогда, когда того требует историческая эпоха». Не могу не процитировать и его слов, столь совпадающих с моими представлениями: «Так возникла духовная плотина Торы, которая подняла непрерывно растущий уровень еврейского интеллекта на огромную высоту, с которой затем бросила его на решение научных и технических проблем человечества. Это было естественным поступательным развитием духа Торы в еврейском наследственном аппарате» (выделено мною). Мне бы так писать! 

Что же касается позитивной селекции, то я четко написал: «не отвергая ее вклада в общий прогресс интеллекта» евреев, считаю, что одной селекции недостаточно для объяснения этого процесса. Наверное, это положение нуждается в разъяснении, если вы опять повторяете свой вопрос: «Как Вы относитесь к гипотезе позитивной селекции? Доказана ли она, если Вы считаете, что этот момент существенный?» Вы уже упрекали меня в этой самой «позитивной селекции», утверждая в статье «Обучение и интеллект»: «В конечном итоге оба дополнительных довода [имеются в виду селекция и медицинская генетика], которые использовались для поддержки основной гипотезы о формировании повышенного интеллекта в процессе традиционного еврейского обучения, оказываются несостоятельными. Полностью их отвергнуть нельзя — они просто не доказаны». Вынужден признаться, я полностью с вами согласен относительно несостоятельности этих предположений, но я ведь ни в коем случае и не использовал их «для поддержки основной гипотезы». Скорее наоборот – они мне «мешали».  

В популяционной генетике под позитивной селекцией понимают выживание особей, более приспособленных к изменениям среды обитания. Напротив, негативная селекция – это гибель или отсеивание (вытеснение из популяции) менее приспособленных. Это две формы естественного отбора, применяемые, однако и в искусственных условиях для выведения заданных пород животных или растений. Согласно одной из классификации форм естественного отбора, основанной на характере влияния на ход изменчивости популяции, позитивная селекция тождественна движущему отбору. При нем происходит накопление числа особей с определенным адаптивным признаком и повышается средняя приспособленность популяции, но не обязательно всех ее членов, тогда как отклонения в другую сторону от среднего подвергаются отрицательному отбору (селекции). Другая форма естественного отбора – это так называемый стабилизирующий отбор (И.И.Шмальгаузен), который сохраняет то состояние популяции, которое обеспечивает ее максимальную приспособленность в постоянных  условиях существования. 

Да, я считаю, что евреи достигли высокого уровня интеллекта не за счет позитивной селекции, а прежде всего благодаря длительному (более двух тысячелетий) изучению грамоты всем народом, в любых условиях существования – будь то относительное благополучие в старой Испании или притеснения и гонения в центральной или восточной Европе. Вот лишь один пример. В 1818 году по указанию царя Александра I высокопоставленный церковный деятель обследовал жизнь евреев в черте оседлости на юге России. С удивлением он отметил в отчете, что в бедных местечках почти каждая семья нанимала учителя для обучения своих детей. Даже девочки из бедных семей умели читать. В каждом доме было не менее десяти книг. Всё это очень контрастировало с положением в православных деревнях, где дети едва выходили за пределы букваря (Из книги: Jon Entine, Abraham’s Children, 2007).

Но отойдем на минуту от евреев, поищем примеры среди других народов, тем более, что в статье «Обучение и интеллект» вы пишете: «Будут ли полученные результаты такой проверки жёстко связаны с [еврейской] национальностью, как это предполагают авторы, большой вопрос». Заранее скажу – не будут.   

В книге Р.Линна «Расовые различия в интеллекте. Эволюционный анализ» (2006 год) приводится пример высокой пространственной (зрительной) памяти детей аборигенов Австралии – 119 баллов (Spatial memory IQ of 119). Автор исследования (Judith M.Kearins, 1981) считает, что эта способность у них выработалась за много тысячелетий жизни в пустынной местности, где умение ориентироваться играло решающую роль. Итак, первый факт – необычно высокая пространственная память. Второй факт: эта способность все еще сохранялась у аборигенов, которые жили в городах на протяжении нескольких поколений. Предлагаемое объясниние: за много тысячелетий жизни в определенных условиях у аборигенов постепенно, из поколения в поколение, вырабатывалась способность к ориентированию на местности, которая закрепилась (генетически или эпигенетически – не будем уточнять) в форме наследуемого признака – высокой пространственной памяти. Подобное же превалирование зрительной памяти наблюдается и у эскимосов, живущих в «белой пустыне», и у американских индейцев, обитающих в прериях. Другие составляющие интеллекта, в силу их «невостребованности», остались недостаточно развитыми. Столь же незначимой оказалась и зрительная память для племен тех же австралийских аборигенов, издревле живущих не в пустыне, а в прибрежной полосе с хорошо различимыми природными ориентирами, и в результате этого их пространственные способности не превышают таковые белых поселенцев. 

Таким образом, не только физиологические особенности или поведенческие навыки могут наследственно закрепляться и совершенствоваться в череде поколений, но и такая составляющая интеллекта, как пространственная память. Здесь уместно напомнить, что теория множественного интеллекта, разработанная американским психологом Говардом Гарднером, рассматривает его как ряд относительно независимых способностей, среди которых автор выделяет логико-математический, лингвистический, пространственный и другие составляющие "общего интеллекта". Так что в нашем контексте пространственную память не следует выделять как некую особую способность, а можно считать одной из форм или проявлений интеллекта. 

Основываясь на этих соображениях, я и высказал мысль, что высокий интеллект евреев есть следствие многовекового обучения грамоте всего народа, построенного на основе глубокого изучения и интерпретации религиозных текстов. Вначале, как в детском саду, люди учили наизусть устную Тору, затем появился первый «букварь» - свитки Торы. Постепенно уровень обучения усложнялся – Танах, Талмуд, позднейшие трактовки иудаизма. И так более трех тысячелетий, всем народом, по крайней мере, его мужской половиной. Почему же нельзя представить себе, что если у аборигенов Австралии, в силу необходимости и путем постоянной тренировки, могла выработаться такая «генетическая черта» (термин Р.Линна) как пространственная память, а у евреев не могли развиться логико-математические, лингвистические и еще какие-то способности в ходе исторически уникального по времени всеобщего образования целого народа?  

Возможное возражение: интеллектуальные способности евреев возникли в ходе позитивной селекции. Рассмотрим такую возможность, опять-таки, на примере австралийских аборигенов. Для того, чтобы селекция была эффективной, изначально необходимо некое количество людей с выраженным признаком, в нашем примере – с высокой пространственной памятью. Откуда в среде аборигенов могли появиться такие носители этого свойства (признака)? Здесь видятся две возможности – либо они пришли с народом еще до заселения Австралии, либо это свойство у них развилось в ходе многовековой адаптации к жизни в пустынной местности.  

Австралийские аборигены – одна из самых древних мировых цивилизаций. Считается, что они пришли из Новой Гвинеи около 60 тысяч лет назад (с небольшим разбросом в обе стороны) и до прихода европейцев в языковом и расовом отношениях были обособлены от других народов. Новая Гвинея имеет горный рельеф с богатой и разнообразной тропической растительностью и животным миром. В этих условиях высокая зрительная память вряд ли могла послужить фактором селекции. И действительно, современные папуасы и меланезийцы пространственной памятью не блещут, так что принести с собой это свойство австралийские аборигены вряд ли могли. 

Остается предположить, что оно возникло уже в процессе жизни в австралийской пустыне – равнинной местности с чахлым кустарником и низкорослыми деревьями. В этих условиях селекция (точнее, отрицательная селекция как одна из форм движущего отбора) могла играть роль лишь вспомогательного фактора, «отбраковывая» тех, кто по тем или иным причинам не наследовал навыков проводника и следопыта. 

По существу, здесь мы имеем дело не с позитивной селекцией, а со стабилизирующим отбором, когда в каждом поколении удаляются особи, стоящие ниже среднего оптимального значения по приспособительным признакам. В этом я солидарен с высказыванием Вольфа Кицеса, что применительно к интеллекту «идея движущего отбора к человеку неприменима, только стабилизирующего». Его статья «Читая Даймонда: мысленный эксперимент с отбором на повышение IQ» как раз и посвящена попытке «рассмотреть уровень IQ как обычный признак, изменяемый в популяции отбором». [Кстати, значительная часть его рассуждений текстуально попала в представленную вами статью В. и М.Фридманов на ЭНС. Я не могу сказать, чей текст был первичный, но сравнение наследования интеллекта с таковым жирномолочности скота в контексте статьи Фридманов кажется нелепым, тогда как в анализе В. Кицеса он выглядит вполне уместным]. 

То же значение мог играть отбор и в среде евреев, но не более того: исходным двигателем эволюции любой формы интеллекта (да и не только интеллекта), по моему мнению, является постепенное накопление и наследуемое закрепление познавательных навыков в череде поколений. 

Третий вопрос – ссылаясь на книгу Р.Хернштейна и Ч.Мюррея 1994 года, вы спрашиваете: «Каким образом, признавая расовую и, возможно национальную, зависимость IQ и имея результаты о том, что эти значения наибольшие у выходцев из стран Южной Азии, Вы на основе этих данных получаете, что всё же IQ у евреев самый высокий?». Здесь я усматриваю какое-то недопонимание.  Прежде всего, к данным о IQ евреев указанная книга отношения не имеет. Более того, Чарльз Мюррей говорил недавно, что сам Р.Хернштейн всячески уклонялся от этой темы, лишь однажды упомянув, что IQ еврейских подростков в одном из исследований составил 112,6 балла. 

Между тем, и здесь, и в вашей статье «Обучение и интеллект» вы все время навязываете мне эту книгу как первоисточник, «который убедительно подтверждает гипотезу о еврейском интеллекте и о роли традиционного еврейского образования в его формировании». И не я получил эти данные о еврейском IQ: буквально на второй странице статьи «Высокий интеллект евреев» я привожу их из книги Ричарда Линна, британского профессора, работающего в Северной Ирландии «Расовые различия в интеллекте. Эволюционный анализ» (2006 год), из его же статьи с Ханной Дэвид (2007, Университет Тель-Авива), из книги М. Сторфера (1990, США), показывших, что средний IQ евреев ашкенази составляет 107 – 115. Другие ветви еврейского народа – сефарды и мизрахим («восточные», Oriental Jews) – не обладают выдающимся IQ. Кстати, Р.Линн придерживался мнения, что фактором, который, вероятно, работал в сторону увеличения интеллекта евреев в Европе и США, было то, что евреи ашкенази больше подвергались преследованиям, чем мизрахим, их «восточные» родственники. 

Интересный вопрос вы здесь же мне задали: «Или же Вы просто считаете, что такой факт [высокий интеллект евреев] известен и доказывать и проверять его не надо?» Да, факт такой есть, данные приведены выше, особенно подробно в книге Р.Линна, переведенной и на русский язык. Даже если завтра «во глубине сибирских руд» найдут народ с IQ 150, этот факт не устареет, он просто перестанет быть самым высоким. А проверять в науке можно и нужно всё, включая скорость света, уж не говоря об интеллекте. 

Ваш четвертый вопрос так или иначе касается закрепления в потомстве (первого или нескольких поколений) эффекта воздействия на материнский организм, иными словами, возникновения и стабильности эпигенетической наследственности. В своих статьях на ЭНС я посвятил этому немало страниц, приводя данные о таком закреплении и у низших животных, и у растений (напомню, лен сохраняет приобретенные свойства в 8 поколениях), у высших животных (мыши – 2-4 генерации), у человека физиологические изменения сохраняются по крайней мере в трех поколениях. При этом первичное (индуцирующее) воздействие не должно быть ни «очень сильным», ни «многократно повторяемым». Другое дело – интеллект. Свое видение его постепенного нарастания в череде поколений я изложил в последней статье «Эпигенетическая память». 

Что же касается «расшатывания наследственности» и других премудростей Лысенко и всей “Мичуринской биологии”, то я уже раз отказался обсуждать эту тему и остаюсь при этом же мнении. Академик Юрий Пивоваров в одном из интервью на вопрос о его отношении к Сталину ответил: «Сталин просто бандит, уголовник...  Все. Точка. Осталь­ное мне неинтересно». Вот так и мне – Лысенко. 

Точное определение лысенковщины дал Феодосий Григорьевич Добжанский в статье «О генетическом предопределении и о Tabula rasa»: «Политически ловкий шарлатан смог убедить правителя великой страны, что генетика подрывает принятую религию диалектического материализма. Он также смог на протяжении четверти века разрушать сельское хозяйство своей страны под предлогом создания невероятно эффективных способов его улучшения». 

О личности «народного академика» поведал нам и Марк Поповский в книге о Николае Вавилове: «Практически [его] убивала машина НКВД, но пистолет наводил человек вроде бы из другого ведомства. Лицо сугубо гражданское, респектабельное, международно известное. Академик и лауреат многочисленных Сталинских премий Трофим Денисович Лысенко (1898-1976) многократно упоминается на страницах следственного дела № 1500» (автор имел уникальную возможность ознакомиться с этим «делом» Н.И.Вавилова в архиве КГБ).

Если вы хотите разобраться с научной позицией Лысенко, полистайте книгу Ю.В. Чайковского Наука о развитии жизни. Опыт теории эволюци (2006), где автор относит лысенковщину к дарвинизму и пытается смягчить «исторические  решения» сессии ВАСХНИЛ 1948 г., открыто заявляя, что «на сессии крайне правый вариант дарвинизма праздновал победу над крайне левым», тем самым, вольно или невольно, пытаясь ее (лысенковщину) реабилитировать. А дальше – вообще интересно пишет почитаемый историк науки: «Итак, безраздельная монополия Лысенко длилась всего 52 месяца [надо думать, до смерти Сталина]. А вот монополия его противников длится более 40 лет и лишь с падением советской цензуры перестала быть безраздельной».

Исторически «всего 52 месяца» - это не что иное, как подлог. Специальная сессия ВАСХНИЛ 1936 года, организованная Лысенко и приспешниками, уже тогда «заклеймила» «буржуазную генетику». Ещё раньше был арестован и сослан С.С.Четвериков, началась травля Н.К.Кольцова и Н.И.Вавилова, трагически закончившаяся и для них обоих, и для многих их учеников и сторонников. Однако и через 20 лет, в 1957 году академику Н.Семенову пришлось прятать «за забором секретности» уцелевшие кадры генетиков во главе с И.А.Рапопортом. За таким же «забором» прятался и Н.В.Тимофеев-Ресовский. Так что если посчитать, что изгнание с работы или физическое устранение научных оппонентов – это не «безраздельная монополия Лысенко», то действительно, все укладывается в 52 месяца.  

«Монополия противников Лысенко» – это и есть та самая современная генетика и молекулярная биология, которая стала ведущей дисциплиной биологии. Более того, общие теоретические рассуждения хороши тогда, когда нет еще конкретных научных данных, и они нередко оказываются пророческими, как, например, представление Н.К.Кольцова о матричном синтезе в биологии или положение И.И.Шмальгаузена об устойчивости морфогенеза, созвучное с эпигенетической гипотезой наследования. Сейчас биология уверенно превращается в количественную дисциплину. Недаром уже несколько десятилетий самые престижные симпозиумы в лаборатории Cold Spring Harbor называются “on Quantitative Biology”. Именно поэтому так не хочется сегодня реанимировать всякие «расшатывания наследственности», когда имеются реальные ее носители, когда можно измерить многие параметры жизни, а не ограничиваться «верю – не верю». И тратить душевные силы на борьбу с отрицателями наследования интеллекта и значимости IQ, считающих его просто «мерой социализации».

В той же статье «Обучение и интеллект» вы отвели немало места критике книги и статьи Ч. Мюррея «Еврейский гений», основываясь на том, что вы «с большинством».  Да, как сказал когда-то Тит Ливий, «Иногда большая часть побеждает лучшую». Прошло время, и это самое «большинство» уже оказалось в меньшинстве. За последние годы понимание наследования интеллекта изменилось настолько, что даже самые упорные отрицатели вынуждены согласиться с появившимися научными данными – то есть, фактами, не опровергнутыми сегодня. Линда Готтфредсон (2007) образно представила это поэтапное «прозрение» как эффект “Yes… But…”. Сейчас выискиваются самые нелепые доводы, которые могли бы хоть частично поколебать идею наследования приобретенных поведенческих, физиологических или интеллектуальных свойств (признаков). 

Среди них не последнее место занимает подмена интеллекта социализацией, которую в первой трети прошлого века обосновал Ж.Пиаже как главный фактор развития ребенка, а логические категории и мышление как социальный продукт, но никак не эквивалент IQ. Социализация касается не самого интеллекта как потенциальной способности лучше или хуже решать стоящие перед человеком самые разнообразные задачи, а лишь того, какую социальную форму примет его (человека) деятельность: «социальная жизнь, развивая одновременно и взаимность отношений, и сознание необходимых связей, отнимает у ассимиляции и у имитирования их антагонистический характер и делает их взаимно зависимыми» (Ж.Пиаже, "Речь и мышление ребенка").