Аннотация. Известная библейская фраза "не вари козленка в молоке матери его", традиционно понимается комментаторами как метафорическая основа еврейских законов о разделении мясной и молочной пищи. Настоящая статья обнаруживает в этом предложении еще один скрытый аллегорический смысл и устанавливает, что библейская фраза не имеет отношения к питанию. 

* * *

У комментаторов Библии (в настоящей статье под "Библия" понимается "Ветхий Завет") имеются серьезные проблемы с метафорическим предложением "не вари козленка в молоке матери его" (Исх. 23, 19 и 34, 26; Втор. 14, 21). Трудности комментаторов заключались в том, что нужно было обосновать, почему "не вари" именно козленка, а не саму козу или козла, или другое съедобное животное, почему не варить "в молоке его матери" (тогда запрет относится только к молодому животному), а не вообще в молоке, и некоторое другое. В настоящей статье предлагается иное понимание предложения, при котором указанные проблемы находят решение в другой плоскости. Это понимание стимулировано следующими обстоятельствами. 
1. Первое – это чрезвычайная необычность предложения, его, можно сказать, сюрреалистичность, вообще не характерная для библейского языка и наводящая на мысль о том, что в этом предложении содержится некий скрытый переносный смысл, некая аллегория или метафора, которые со временем перестали быть понятными. 
2. В Библии многие сотни различных заповедей и предписаний, и они даются в такой форме, что основная идея их понятна любому человеку (мы не говорим о деталях и толкованиях, которые были установлены законодателями позднее). Предложение же "не вари козленка в молоке матери его" потребовало большой работы комментаторов, чтобы можно было предложить его толкования. Поэтому естественен вопрос: если это предложение относится к питанию, то почему не говорится прямо, подобно тому, как в других предписаниях, "не ешь мясное с молочным"? Почему вместо этого говорится так туманно: "не вари козленка в молоке матери его"? 
3. Возникает вопрос, почему важное правило питания не выделено в отдельный стих, а помещено вместе с другими указаниями. Причем, эти указания связаны как с высоким служением Б-гу, так и с использованием мертвого животного (подробно об этом см. ниже). Это обстоятельство наводит на подозрение, что наше предложение не самостоятельно, но является неким дополнением к другим указаниям. 
4. Определить в большом стаде мать взрослого козленка практически невозможно, а у козы, чей козленок уже взрослый, молока также уже нет. Поэтому очевидно, что в нашем предложении речь идет только о козленке-сосунке. Из этого вытекает... 
5. Основное обстоятельство, без которого все предыдущие не имели бы силы и которое позволяет конкретно сформулировать альтернативную версию. Это обстоятельство заключается в том, что в иврите глагол b-sh-l означает не только "варить на огне", но также и "поспевать; становиться спелым, зрелым (о плодах растений и о животных)", то есть "вариться без огня". Глагол этого предложения принято понимать как "варить на огне". Это понимание восходит к самому началу письменного комментирования Библии (Мидрашей Агада; Мишна), и оно имеется в Септуагинте и во всех ее дальнейших переводах. Глагол этого предложения принято понимать как "варить на огне". Последнее значение в наше время кажется вторичным; однако по логике развития человеческой цивилизации, культуры и технологии более ранним должно являться именно оно. Потому что спелостью плодов человек интересовался "изначально", задолго до "приручения" огня, и для обозначения этой "спелости" он должен был иметь соответствующее слово. А когда научились "делать спелым на огне" (варить), то для обозначения нового процесса использовали известное слово "поспевать в природных условиях". С таким пониманием согласуется то, что первое (и древнейшее) употребление в Библии глагола b-sh-l связано именно со значением "поспевать (о винограде)" (Быт. 40, 10), а не "варить". Подобного употребления в отношении животных в Библии нет; но ср. у Раши: "Не вынуждайте меня делать зрелыми (b-sh-l) козлят приплода в утробах их матерей" (Комментарий к Втор. 14, 22; соответствующие места имеются в ранних постбиблейских источниках). 
Таким образом, предложение "не вари козленка в молоке матери его", имеющее в Септуагинте единственный смысл, в иврите допускает второе прочтение: "не делай зрелым козленка в молоке матери его". На основе приведенной цитаты из Раши и излагаемых далее соображений мы реконструируем подтекст такого прочтения: "не жди слишком долго, а то молоденький молочный козленок, сосущий свою мать, станет ("в молоке своей матери") перезрелым невкусным козлом; используй молочного козленка вовремя". Далее, характер использования предложения в Библии (о чем также говорится ниже) позволяет заключить, что это частное понимание использовалось языком для передачи общего смысла: "если ты намерен или должен что-то сделать (как, например, принести в Храм первые плоды (Исх. 23, 19), или избавиться от мертвого животного (Втор. 14, 21)), то не тяни и делай вовремя, не то будет поздно". Иначе говоря, выражение "не делай зрелым козленка в молоке матери его" содержит определенную аллегорию, и поэтому оно является поучением, поговоркой следующего смысла: "если ты намереваешься или должен сделать что-то неотложное, не медли и выполняй вовремя, иначе будет поздно". Современное выражение "поезд ушел" также содержит аллегорию, имеющую смысл "дело уже сделано, ты опоздал". Этому выражению соответствует перефразирование библейского предложения: "козленок, кормящийся молоком своей матери, стал уже зрелым, "сварился"", что тоже означает "дело сделано, ты опоздал ("поезд ушел"), и тебе не придется вкусить деликатесной пищи". 
Далее следует обоснование сказанного.

* * *

Очевидно, что декламационно-смысловое деление Библии на стихи существовало изначально, и оно, до его письменной фиксации, было донесено устной традицией. 
Ср. "И сказал Г-дь Моисею: запиши себе речи эти, ибо по этим речам заключил Я с тобою завет, и с Израилем" (Исх. 34, 27); "Когда перейдете за Иордан... поставь себе большие камни и обмажь их известью, и напиши на них все слова закона сего..." (Втор. 27, 2-3); "Запиши для вас песню эту и научи ей сынов Израиля, и вложи ее в уста их" (Втор. 31, 19); и др. 
Должно быть очевидно также - и это подтверждается простым просмотром библейского текста, - что каждый, первоначально устный, стих содержал одну тему, а также ее пояснение и развитие и, может быть, комментарий. 
То же можно наблюдать в Евангелиях и Коране, а также в других подобных произведениях, в которых производится деление на короткие стихи. Тот же принцип единства темы в параграфе, главе, разделе, томе и т.п. соблюдается в различной деловой, юридической, научной, художественной и пр. литературе и документации. Это общий принцип организованного человеческого мышления. И впервые в полной мере он был представлен в Библии. 
Посмотрим, что наблюдается в нашем случае, соблюдается ли принцип единства темы в стихе. Предложение "не вари козленка в молоке матери его" встречается в Библии трижды. 
"Первые плоды земли твоей приноси в Дом Г-да, Б-га твоего; не вари козленка в молоке матери его" (Исх. 23, 19). 
"Первые плоды земли твоей приноси в Дом Г-да, Б-га твоего; не вари козленка в молоке матери его" (Исх. 34, 26). 
"Не ешьте никакой падали; пришельцу, который во вратах твоих, отдай ее – пусть он ест; или продай чужому; ибо ты народ святой Г-ду, Б-гу твоему; не вари козленка в молоке матери его" (Втор. 14, 21). 
Прежде всего, обращает на себя внимание то, что во всех трех стихах наше предложение не является самостоятельным; оно входит в состав этих стихов и всюду стоит в конце. 
Далее, все три предложения совпадают полностью, буква в букву. Это существенный факт, который должен указывать на устойчивость данного словосочетания, тем более, что между написанием двух первых стихов и третьего стиха лежит значительный временной интервал. 
На существенность этого факта указывает также сравнение с Септуагинтой. В греческой версии ивритское сочетание перестало быть устойчивым, и переводчикам не удалось добиться идентичности: совпадают только первое и третье места, во втором же месте используется другой глагол - "не подноси, не подавай ягненка в молоке матери его". Тем самым, Септуагинта в этом месте предлагает не перевод, а одно из толкований предложения. Современные переводы Библии, однако, придерживаются точной передачи этого места ("не вари козленка...). 
В Библии первые два стиха, содержащие наше предложение, также совпадают полностью. Это указывает на то, что устойчивым сочетанием в иврите являлось не только наше предложение, но также и формула повеления приносить первые плоды в Храм. Два устойчивых сочетания, следующих одно за другим и дважды повторяющихся в близких одно от другого местах. В Септуагинте эти идентичные стихи отличаются очень сильно (!) - намного значительнее, чем переводы "не вари козленка...". 
Если бы предложение "не вари козленка..." являлось определенным строгим пищевым правилом, запретом, то во всех трех стихах мы наблюдали бы резкое отклонение от принципа единства темы в стихе. Одно из важнейших пищевых правил требует для себя отдельного стиха. И, несомненно, древние чтецы Библии (ученики Моисея) выделили бы это правило соответствующими интонациями и паузами. Но они этого не сделали. Почему? Ответ на этот вопрос дает настоящая статья. Когда читали эти стихи, то подразумевалось следующее. 
1. "Первые плоды земли твоей приноси в Дом Г-да, Б-га твоего; не медли, выполняй повеление вовремя" ("не делай зрелым козленка в молоке матери его", съешь его вовремя). И действительно, медлить в этом деле было нельзя. Как только появлялись первые, еще незрелые плоды, они помечались (например, обвязывались у основания цветной нитью) и считались посвященными Б-гу, святыми. Их нужно было сорвать вовремя, пока они не перезрели, а тем более, не упали (плоды деревьев и винограда) или не осыпались (зерна колосьев), и отнести в Храм. Поэтому после формулы повеления добавляли метафорически: "не делай зрелым козленка в молоке матери его". Здесь козленок – метафора плода; молоко матери – метафора соков маточного растения. И конкретно весь стих означал: "Первые плоды земли твоей приноси в Дом Г-да, Б-га твоего; не допусти, чтобы плод перезрел в соках маточного растения". Перезрелый или упавший плод был подобен козленку, отъятому от матери и превратившемуся в козла. 
2. "Не ешьте никакой падали; пришельцу, который во вратах твоих, отдай ее – пусть он ест; или продай чужому; ибо ты народ святой Г-ду, Б-гу твоему". И далее: "не вари (не делай зрелым) козленка в молоке матери его", что в данном случае означало "не медли, избавься от павшего вовремя, не то будет поздно – оно засмердит". То же произойдет с козленком, если его передержать "в молоке матери": он тоже будет плохо пахнуть и станет мало пригодным для еды. 
При таком понимании предложение "не вари козленка..." 
- всюду органически сливается с первой половиной стихов, и принцип единства темы в стихе не нарушается; 
- естественно дополняет первую половину, несмотря на различие в темах стихов (возвышенное служение Б-гу с одной стороны и избавление от падали – с другой). 
Подтверждением этого понимания является то, что наше предложение всюду используется только после повелений, не допускающих отсрочки выполнения. Как правило питания, предложение могло бы быть помещено в другом месте, например, после перечисления запрещенных к употреблению животных. Однако этого не произошло – не произошло потому, что это предложение не является правилом питания, а имеет к питанию только косвенное отношение. 
Почему поговорка использует козленка, а не ягненка или теленка? На этот вопрос отвечает кулинария. Взрослые бык и баран, хотя и уступают по вкусовым качествам молодым животным, вполне хороши для приготовления из них еды. Не то взрослый козел. Его мясо обладает резким и неприятным запахом и вкусом и для еды менее пригодно. Поэтому в поговорке присутствует козленок.

Необходимо предложить гипотезу исторической судьбы предложения "не вари козленка в молоке матери его". Это предложение в качестве поговорки "не делай зрелым козленка в молоке матери его", имеющей аллегорический смысл, существовало в иврите в добиблейские времена. К кулинарии эта поговорка имела отношение лишь постольку, поскольку кулинарией было мотивировано ее возникновение (можно даже утверждать, что если бы мясо взрослого козла было достаточно вкусным, то поговорка лишилась бы своей мотивации и не возникла). Приблизительно за тысячу лет, прошедших от письменной фиксации поговорки до начала письменного комментирования Библии, носители иврита в значительной степени отошли от скотоводства. Поэтому мотивировка возникновения поговорки перестала быть актуальной, поговорка вышла из употребления, и ее истинный смысл забылся (этому способствовало также то, что иврит, в качестве разговорного языка, был потеснен арамейским; для иллюстрации ср. также, что означает промежуток в тысячу лет для любого языка, например, английского или русского!). Сохранившееся понимание библейского предложения в "кулинарном" смысле вошло в обиход комментаторов... 
В начале статьи мы говорили о том, что необычность предложения "не вари козленка..." наводит на мысль о том, что в нем содержится какой-то иной, скрытый смысл. Сейчас мы можем отметить, что при изложенной версии понимания предложения исчезает его сюрреалистическая загадочность и остается только то, что было понятным скотоводам добиблейских времен. Но этого оставшегося достаточно для восхищения красотой и совершенством формы одной из древнейших поговорок человечества и содержащейся в ней аллегорией. Некоторый эквивалент такой поговорки можно получить, если сказать: "Не откладывай назавтра то, что следует сделать сегодня". Однако этот формальный эквивалент будет сугубо реалистичным и прозаическим.

* * *

Требуется специальное исследование, чтобы выяснить, были ли еврейские законы разделения мясной и молочной пищи выведены комментаторами из фразы "не вари козленка..." или же они существовали на практике еще до создания Библии.