Прежде всего, благодарю всех, кто познакомился с моей работой и высказал свое мнение по поводу ее содержания – от полного согласия до полного неприятия.

Высказывая суждения по поводу анализа, данного в «Диагнозе», участники семинара ставят вопросы, ответы на которые невозможно дать, не затронув базисные проблемы нашего существования, не обнаружив общую причину множества очевидных наших проблем. 
В "Диагнозе" речь идет не о критике отдельной группы людей, названных мною настоящими израильтянами, а о нашем обществе и государстве. Выделила я эту группу потому, что настоящих израильтян наш народ наделил статусом строителей государства и носителей культурных кодов. По этой причине все остальные наши граждане, в силу естественных причин к этой группе не принадлежащие, так или иначе, вынуждены усваивать эти культурные коды в качестве общенациональных. 
Но я показываю, что у нашего народа не могли сформироваться необходимые для государства культурные коды, так как рассеяние привело к тому, что у нас исчезло титульное ядро, которое несло на себе всю нагрузку цивилизационного развития народа и формирования его опыта. Наши культурные коды (то, на чем основана традиционная еврейская культура) рассчитаны на существование в рамках общины и являются в принципе антигосударственными. По этой причине все, что нам понадобилось для воссоздания государства, мы вынуждены были скопировать у европейцев, создателей современного государства. И это факт: идея государства зародилась лишь у тех евреев, которые вырвались за пределы общины. И произошло это в Европе. 
Обретя самостоятельность, то есть, оторвавшись от Европы, мы невольно восстанавливаем традиционные для нашей культуры общинные коды, лишь замаскированные под государственные. Отсюда и ощущение, что, имея все атрибуты развитого государства, благодаря деятельности отдельных людей, израильское общество в целом мыслит и действует как общество до боли знакомого нам штетла. 
Существование в условиях современного государства требует иных культурных кодов, чем существование в условиях общины. Эти коды нам лишь предстоитсформировать в процессе собирания диаспор, в процессе того, что на иврите называется киббуц галуйот. 
Основываясь на утверждении, что киббуц галуйот – это уникальный процесс, предполагающий иной тип самоорганизации общества, чем тот, который мы скопировали у европейцев, я прихожу к двум выводам: 
- во-первых, разрушительные процессы, идущие в нашем обществе закономерны и связаны между собой, а 
- во-вторых, устранение первопричины, порождающей эти процессы, является единственным средством, позволяющим остановить разрушительные процессы и вызвать созидательные. 
Выделяя киббуц галуйот как явление уникальное, я тем самым я утверждаю, что мы народ не как все, то есть занимаю самую что ни есть ортодоксальную еврейскую позицию. 
На тему "мы не как все" у нас любят порассуждать. Религиозные ортодоксы это делают посредством мистики и цитатной эквилибристики, светские евреи – подсчетом Нобелевских лауреатов на душу населения. 
Но народом не как все нас делает уникальность нашей национальной судьбы. Наш не как все народ развивался исключительно благодаря тому, что мы трижды уходили в галут и возвращались домой каждый раз в новом качестве: первый раз из Египта, второй из Вавилона, третий же раз из всех земель, как об этом неоднократно говорится в наших источниках: Пророк Ирмиягу 16:14, 15 «Поэтому вот наступают дни – сказал Г-сподь, - когда уже не будут говорить: жив Г-сподь, который вывел сынов Израилевых из земли Египетской», но: «жив Г-сподь, который вывел сынов Израилевых из Земли Северной и из всех земель, куда Он изгнал их». Самое поразительное то, что мы можем убедиться воочию в верности предсказаний Ирмиягу, подтвержденное другими пророками Израиля. 
И это исторический факт. Если об Исходе из Египта еще можно говорить как о событии легендарном (хотя нельзя отрицать, что событие это сформировало наше национальное самосознание), то Исход из Вавилона – событие реальное, подтвержденное не только еврейскими, но и внешними источниками. Что же касается Исхода из всех земель, то это как раз то, что происходит с нами непосредственно, процесс, в который все мы вовлечены.

Естественно, что за 2000 лет наш народ не как все обрел новое качество, настолько очевидное, что нужно быть абсолютно равнодушными к самим себе, чтобы это новое качество не заметить. Мы ведь за 2000 лет рассеяния полностью преобразились, превратились в уникальный коллектив "народ-человечество", так как несем внутри самих себя культурный опыт народов всех земель. Это касается не отдельно "русских", "йеменцев", "немцев", "марокканцев" и проч. Это касается всех. 
Объединение этого культурного опыта, поиск универсальной основы культурного единства, значимость этого явления для мирового сообщества в эпоху глобализма – вот вопрос, который я поднимаю и на который надеюсь найти ответ. 
Наша главная проблема, по моему убеждению, в том, что, осуществляя на практике возвращение из последнего 2000-летнего галута, участвуя непосредственно в этом величайшем событии не только для нашего народа, но и для человечества (отсюда и страсти, которые кипят вокруг нас), мы всерьез не задумались о том, что именно собой представляем в новом качестве. А потому не задумались и о принципах воссоединения народа, о государственной форме, в которой оно должно происходить. 
Все скопировали у других и успокоились. 
Вот против этого уподобления другим народам я решительно возражаю, указывая на принципиальное различие между естественной для всех народов миграцией населения в виде иммиграции и репатриации и не имеющим аналога воссоединением народа, киббуц галуйот. Ведь именно из-за того, что мы не понимаем сути этого различия, мы не только утратили логику национального развития (это и породило, по моему мнению, постсионизм как симптом национального тупика), но и вызвали процессы, разрушающие наше общество, угрожающие существованию нашего государства и ставящие под удар весь наш народ – независимо от того, где живут те или иные евреи, гражданами какого государства являются. 
Отсюда следует вывод о том, что мы должны черпать идеи в уникальных особенностях нашего народа. К такому выводу я и пришла, проанализировав опыт нашего народа в новых условиях национальной независимости, и, найдя этот опыт крайне проблематичным (поставив диагноз), намереваюсь предложить способ формирования нового опыта (государство нового типа). 
Таким образом, масштаб поднимаемой проблемы таков, что невозможно вести дискуссию, выхватив из этой проблемы только какую-то ее часть. 
Поэтому, обдумывая ответ участникам семинара, я пришла к выводу, что необходимо осветить множество других вопросов. В противном случае вся дискуссия сведется к вопросу "мы и они", который не имеет ничего общего с тем, что имею в виду я. 
А так как у меня уже определились три круга проблем, то я решила ответить участникам семинара в трех отдельных статьях: 
Лечение. Государство нового типа 
Иная система координат 
Еврей настоящий советский

Краткий анонс этих статей и станет моим первым выступлением по поводу обсуждения статьи "Диагноз"

Первая статья «Лечение. Государство нового типа» будет ответом на вопрос, заданный д-ром И. Нейштадтом: "Что делать? Или нужно признать, что, исторический опыт создания еврейского государства неудачный...?" 
Нет, как раз очень удачный. 
Я придерживаюсь точки зрения Жаботинского, который считал, что создание государства является главной целью, хад нес, по выражению Жаботинского, без достижения которой никакие иные цели недостижимы. В отличие от многих других деятелей раннего сионизма, которые спорили между собой, каким должно быть государство, Жаботинский говорил, что он согласен на любое. 
Действительно, ни один человек, каким бы великим он ни был, не может заменить реальный опыт народа собственным представлением об опыте народа. Сначала нужно создать условия свободного развития этого опыта, то есть обрести независимость, так как зависимое положение любой опыт деформирует. И это касается народа не в меньшей степени, чем отдельного человека. 
Вместе с тем, Жаботинский считал, что создание государства не является конечной целью сионизма, а лишь целью на первой его стадии. Высшая цель проявится на третьей стадии, на которой народ ,"совершит то, ради чего существуют великие нации: создание национальной культуры, которая обогатит весь мир: как сказано в Писании: "Ибо из Сиона выйдет учение"". 
Только сейчас, когда государство уже воссоздано и народ вернулся в него, мы можем понять, насколько пророческими являются эти слова Жаботинского. 
Ведь без воссоздания государства народ не в состоянии осознать сам себя. Только независимое государство позволяет обнаружить то, что иным способом обнаружить нельзя: 
- во-первых, новые качества нашего народа – диаспора, которая осведомлена о том, что евреи бывают разными, на практике с проблемой этого различия не сталкивается; 
- во-вторых, проблематичность наших культурных кодов – диаспора не поставлена перед необходимостью вникать в их суть, так как пользуется культурными кодами титульной нации, в среде которой живет, а потому вполне удовлетворяется еврейскими символами, не ощущая их неадекватности тем реальным проблемам, с которыми наш народ столкнулся в условиях независимого существования; 
- в-третьих, наше истинное положение среди народов – диаспора непосредственно не ощущает на себе давление народов на наш народ, "виновный " перед народами в том, что принес в мир Монотеистическую Идею, развитие которой привело к глобализации и ее общечеловеческим проблемам. 
Только воссоздание независимого государства позволяет понять качественное изменение во взаимоотношениях нашего народа не как все со всеми народами мира: если прежде у народов были свои государства, а у нас лишь диаспора, то теперь у нас появилось собственное государство, а у народов собственные диаспоры. 
Эту новую ситуацию создала глобализация, пугающая хаотичностью вызванных ею процессов. 
Что собой представляют новые связи, которые образуются между людьми в этих новых условиях? 
Какую функцию в современном мире выполняет та часть каждого народа, которая ушла в среду других народов, то есть образовала собственное рассеяние, тем самым, уподобившись евреям? 
Кем являются эти ушедшие люди – утратой своего народа или его агентами, добывающие новый опыт в среде других народов с тем, чтобы обогатить культурный опыт собственной метрополии? 
Отсутствие ответа на эти вопросы приводит к полной дезориентации как многих людей, так и целые народы. А вместе с тем, это те самые вопросы, над решением которых бьется, в частности, Россия, чьи творчески активные граждане разлетелись в разные стороны. И есть большая вероятность, что они разделят судьбу первой русской эмиграции, то есть окажутся потерянными для отечества, которое так в них нуждается. Это те вопросы, над решением которых бьются политики, ищущие способ задействования многочисленной иранской диаспоры, единственной силы, способной справиться с бедой, в которую попал иранский народ. 
Необходимо создать модель взаимодействия разных частей одного и того же народа, позволяющую мобилизовать народ на созидание, а не на разрушение. Создать такую модель – а это как раз и есть государство нового типа – могут именно евреи благодаря тому, что 2000-летнее рассеяние связало евреев с народами мира, создав «народ-человечество», части которого несут внутри самих себя культурный опыт многих разных народов, «народов всех земель».

Проблема еврейского государства уже поднималась на Электронном семинаре. Обсуждалась и меж-еврейская ксенофобия  в нашей стране, и модель отношений граждан Государства Израиля  . Вопрос, как говорится, в воздухе висит. Но я поднимаю вопрос еврейской государственности на тот универсальный уровень, на котором иначе решаются не только внутренние проблемы, но и проблемы внешние. Естественно, что на семинаре я смогу изложить лишь основные положения в самом общем виде. Но и этого достаточно, чтобы стало ясно: "Диагноз" необходим, чтобы проанализировать наш уже накопленный за 60 лет независимости национальный опыт, и сделать соответствующий вывод: мы скопировали тип государства, который нам категорически не подходит, уничтожает наш, созданный 2000-летним рассеянием потенциал и лишает возможности ставить перед народом те цели, ради достижения которых он прошел свой исторический путь. 
Отсюда и вывод. 
Не поставив перед собой Сверхцель, к чему обязывает нас роль, которую мы сыграли в судьбе человечества, наше историческое развитие и потенциал, накопленный нашим народом не как все за 2000 лет пребывания в среде народов, мы не в состоянии идти вперед. А, как известно, тот, кто не идет вперед, скатывается назад. 
Вот мы и скатываемся назад. В штетл.

Вторая статья "Иная система координат" будет ответом на вопрос: что мешает нам поставить перед собой эту Сверхцель? Что является той силой, которая возвращает нас назад в штетл?

Прежде всего, я хочу обратить внимание на то, что понятие киббуц галуйот выражает восприятие народом собственного исторического пути, на определенном этапе которого мы сейчас находимся. Естественно, что так воспринимают свою судьбу те из нас, кто внутренне согласен с основными постулатами нашей веры: Откровение на Синае, союз народа с Б-гом и согласие выполнять особую функцию народа, «живущего отдельно и среди народов не числящегося», как охарактеризован наш народ в Торе Моисея. 
Мой подход к нашим проблемам обусловлен, с одной стороны, моей верой в эти базисные идеи, а, с другой стороны, тем, что в качестве человека религиозного я занимаю абсолютно непримиримую позицию по отношению к раввинизму. 
Это не имеет ничего общего с какими бы то ни было реформами иудаизма, что было и остается актуальным для евреев диаспоры, выискивающих способ сидения на двух стульях – быть немножечко евреем и немножечко "французом", "немцем", "русским" и проч.. 
В собственном государстве мы, Б-жьей милостью, от этих проблем избавлены, но лишь для того, чтобы приступить к решению новых проблем. И вот тут-то выясняется, что препятствует этому раввинизм. 
Именно раввинизм превращает наш народ не как все в народ как все, сведя служение Б-гу к обычной для любой конфессии проблематике. Однако уникальность нашего народа не как все состоит в самом развитии народа, которое вынуждает его на каждом новом этапе создавать уникальные формы самоорганизации. Раввины же это развитие принципиально отрицают, подменяя утверждение о неизменности Закона утверждением о неизменности народа. 
Но это же совершенно не соответствует реальности! Все дело в народе, который изменился, а стало быть, изменилась и форма его самоорганизации. 
Наш народ, осознающий свое зарождение в семье патриархов и превратившийся через 3500 лет в уникальный коллектив "народ-человечество", на протяжении своей долгой истории формы самоорганизации менял неоднократно. 
В эпоху Первого Храма формой самоорганизации являлось царство. В эпоху Второго Храма появляется диаспора, связанная с метрополией. Эту форму, кстати, создали персидские цари и тут важно обратить внимание на то, что и Эзра, и Нехемия были уроженцами Персидской империи, а Нехемия и вовсе высокопоставленным чиновником. Окончательная утрата государственности после разрушения Второго Храма и восстания Бар-Кохбы породила новую форму самоорганизации народа в виде союза рассеянных общин, что является несомненной заслугой раввинизма. 
Однако, всему приходит конец. И он пришел тогда, когда Европа резко вырвалась вперед в своем цивилизационном развитии. Перед еврейством Европы возникли вопросы, которые не могли возникнуть перед неевропейскими евреями. А это объективно разрушало созданную раввинами форму самоорганизации народа. 
И вот тут раввины совершили стратегическую ошибку, которую не могли не совершить: раввины противопоставили Б-га цивилизации, то есть объявили целые области знаний и деятельности "нееврейскими". И в этом своем отношении к науке, технологии и всему прочему, без чего цивилизация не вышла бы на современный уровень развития, они упорствуют и ныне, настаивая на том, чтобы в их школах, упаси Б-же!, не изучались всякие некошерные "физики". 
Самое интересное то, что в качестве хранителей народного единства они были абсолютно правы. Никакое общее законодетельство не могло бы так поддерживать народное единство, как традиционная деятельность – финансы, торговля) . Связи, которые устанавливались в процессе делового взаимодействия в этих областях, укрепляли взаимопонимание и заинтересованность евреев друг в друге, позволяли постоянно обмениваться информацией, в том числе и правовой, быть в курсе общих и частных проблем, и проч. То есть заменил государство нашему рассеянному народу не только Закон, как принято считать, но и специфическое, порожденное рассеянием, отношение к тем или иным видам знания и деятельности. 
Уход евреев в новые виды деятельности, например, в науку, эти традиционные связи разрушал (что общего теперь было у французского еврея и йеменским?) и устанавливал новые связи – с теми, с кем занимались этой деятельностью. То есть сам этот уход в новые виды знаний и деятельности объективно породил ассимиляцию, а не предательство отдельных евреев, которое почему-то (?!) вдруг стало массовым. И опыт это демонстрирует. 
Отсюда и возникла необходимость в поисках новых форм самоорганизации взамен раввинистической. 
Евреи попробовали приписать себя к другому народу. И в самом деле, зачем быть евреем, если еврей не может быть ученым или поэтом? Не лучше ли стать "немцем" и способствовать процветанию "нашей" немецкой науки? Стать "русским" и способствовать процветанию "нашей" русской поэзии? 
Герцль был тем, кто увидел в этой надуманной форме самоорганизации внутреннее противоречие, о чем и написал в своей книге, предложив новую форму национальной самоорганизации в виде воссозданного государства. 
И народ на это предложение откликнулся. 
Да, поначалу откликнулась небольшая горстка мечтателей. Но внутреннее противоречие, которое увидел Герцль в идее ассимилянтов, рано или поздно должно было проявиться. И оно проявилось в массовости Исхода, хотя возвращались разные части народа по разным причинам: Польские евреи бежали от экономических притеснений евреев в Польше. Немецкие – после прихода нацистов к власти в Германии. Евреи Магриба и Ближнего Востока – из-за реакции арабов на то, что воссозданием государства евреи разрушили многовековой статус-кво еврейского подчинения арабской власти. Наконец, советские – после развала СССР. 
Важна, однако, не причина Исхода, а тот факт, что внутреннее противоречие любой концепции, отрицающей сионизм, рано или поздно проявляется и приводит еврея в Израиль. Отсюда и нелепость всей этой болтовни про "колбасную алию". Люди просто не понимают, что идет Исход из всех земель, что сионизм – это не военный переворот, затеянный горсткой заговорщиков, а величайшая, не имеющая прецедента в мировой истории революция, совершаемая не людьми, а Тем, кто о ней предупредил за тысячелетия до ее свершения. 
Какие методы Он при этом выбирает, чтобы поднять еврея с насиженного места, известно Ему Одному. И это понял рав Кук, который создал концепцию религиозного сионизма, пробив тем самым брешь в стене, которой традиционная ортодоксия отгородила религиозного еврея от сионизма. И мы видим результат. 
Пророческое видение Жаботинского осуществилось целиком и полностью. 
На первой стадии важно было само государство. И хотя независимость была обретена лишь в 1948 году, английский мандат был воспринят народом как основание будущего государства. Тем самым создались условия для перехода на вторую, по Жаботинскому, стадию: массовый исход из галута. И процесс действительно пошел, хотя, повторяю, причины алии у разных частей народа были разные. 
Мы стоим на пороге перехода на третью стадию сионизма. Принуждает нас к этому переходу внутренние противоречия любой из утвердившихся в нашем государстве концепций, которые (а вовсе не злой умысел отдельных людей) объективно разрушают наше общество и государство. На практике эти противоречия проявляются в виде якобы отдельных негативных явлений, но на самом деле являются симптомами общей смертельной для любого народа болезни – отсутствия логически непротиворечивой концепции национального существования.

Приведу пару частных случаев, чтобы продемонстрировать, чем на практике оборачиваются эти противоречия. 
Известно, что поколение отцов-основателей государства категорически отрицало галут. Вся 2000-летняя эпоха рассеяния представлялась им бессмысленными веками прозябания и унижения, полностью обезобразившая народную душу. 
"В галуте народ мертв, поэтому на кладбище бессмысленно что-либо строить. Галут неисправим, поэтому нужно уходить» – так, в нескольких словах, можно выразить общее настроение, охватившее сионистов тех лет. 
На первой стадии сионизма такое восприятие галута было необходимо. Только подобная страстность могла поднять активных людей с обжитых мест и вернуть их на родину, где в пустыне и на малярийных болотах они намеревались построить не просто новую жизнь, а жизнь лучшую, небывалую, в которой осуществятся идеалы пророков, разумеется, неосуществимые на "кладбище-галуте". 
Однако в этой концепции галута содержится внутренне противоречие, так как если бы не галут, евреи бы остались на том же уровне цивилизационного развития, что и другие народы Ближнего Востока. И хотя в истории "если бы" не бывает, это очевидно, так как начиная с эпохи Второго Храма толчок к развитию евреев постоянно давали другие народы (персы, греки, римляне). В нашей традиции это влияние и трактуется как "галут", хотя и персы, и греки, и римляне влияли на наш народ еще тогда, когда он находился на собственной территории. (На иврите "галут" - это ведь не только "изгнание", но еще и "открытие".) 
Тем более сказалось влияние народов, когда евреи, внедренные в среду народов рассеянием, развивались лишь в той мере, в какой развивались эти народы. Потому отцами-основателями государства и были исключительно европейские евреи, что собственная наша культурная традиция самодостаточна для общинного существования и не нуждается в современном государстве. И это факт: все досионистские попытки возродить национальную жизнь в Эрец Исраэль терпели фиаско.
Однако уже на второй стадии сионизма обнаружились внутренние противоречия концепции галута, которая годилась лишь для первой стадии. На евреев, прибывающих из галута, стали смотреть, как тех, кто нес в себе кладбищенский дух нежизнеспособности Отсюда и все эти разговоры о том, что это поколение якобы должно вымереть, зато новое, которое лишь будет... Очередное "мы наш, мы новый мир построим" 
Поэтому, когда какому-нибудь профессору, носителю уникальных знаний и опыта (а это, замечу, касается не только бывшего советского, но и, как когда-то, немецкого профессора), какой-нибудь Моше или Нисим, не имеющий об этих знаниях и опыте никакого представления, говорит "кому нужно то, что вы привезли из галута?; у нас здесь все лучше потому, что в галуте в принципе лучше быть не может", он выражает не свое личное мнение, мнение Моше или Нисима, а мнение общества, сформированное утвердившейся концепцией галута. 
И пока не изменится концепция, это так и будет продолжаться. 
Самым же трагическим последствием этой концепции, явно демонстрирующим скрытое в ней противоречие, является положение того поколения, которые якобы обновит свою жизнь, поколение, которое лишь будет, когда его дедушки и папы вымрут. Стоит пройтись по израильским магазинам, чтобы обнаружить, какое будущее уготовило израильское общество этому поколению. Дети, которые в галуте стали бы инженерами, техниками, учителями, то есть продолжили бы сформировавшийся именно в галуте опыт поколений своих отцов, этот опыт утратили и превратились в продавцов, охранников и проч. Но и это еще не все. Серьезные последствия обесценивания галута скажутся лишь тогда, когда это поколение станет поколением родителей – ведь им же нечего передать своим детям! 
И это происходит не из-за злого умысла отдельных людей, хотя, разумеется, отдельные люди пользуются ситуацией, а в результате концепции, которую разделяет все общество, обрекая тем самым государство на деградацию и вырождение. И не спасут положение отдельные успехи какого-нибудь талантливого Саши или Бори, так как уровень государства определяет уровень народа в целом. И есть этот уровень низок, можно не сомневаться в том, что под разными предлогами отдельные Саши и Бори рано или поздно из среды этого народа уйдут.

Другой пример. 
У нас распространено мнение, будто своими успехами евреи обязаны многовековым занятиям Талмудом. Нет сомнения в том, что постоянная тренировка мозга, не могла не повлиять на интеллектуальные способности народа. 
Однако отсюда делается и следующий вывод: ешивы – настоящая кузница еврейских гениев. Как же тогда объяснить тот факт, что все крупнейшие ученые появились лишь там и тогда, когда евреи со скамей ешив пересели на скамьи университетов? Назовите мне хотя бы одного лауреата Нобелевской премии или просто выдающегося ученого (я, разумеется, не имею ввиду ученого в области защиты мира) родом, скажем, из Марокко или Йемена. Что, там евреи хуже? Я в это не верю. Что, они не занимались там в ешивах? Именно там они и занимались. Отсюда результаты. 
Просто интеллектуальные способности народа – условие необходимое, но недостаточное. Нужна еще и соответствующая традиция народа, которой наш народ не обладает. Ее лишь нужно создавать. 
Но мы повторяем эту мантру: после ешивы еврею ничего не стоит освоить высшую математику. Практический результат очевиден: миллиард на систему образования партии ШАС, кующей будущее социально-слабое население, и постоянные угрозы прекратить субсидирование «русской» школы Шевах-Мофет, где пытаются лишь сохранить бесценный опыт, жизненно необходимый современному государству. 
Из выше сказанного может создаться впечатление, что я говорю о вещах, значимых лишь для "олим-ми-руссия". Но и это не так. 
Давайте рассмотрим другой пример – трагедию поселений Гуш-Катифа. 
Как известно, ядром поселенческого движения являются религиозные сионисты, идеология которых основана на учении рава Кука – личности уникальной и ярчайшей из всех, кто ровнял дорогу народу в начале Исхода из Земли Северной и всех земель. Из наших источников. Пророк Ишаягу 57:14 «ровняйте, ровняйте, освободите дорогу, устраните препятствия с пути народа Моего». И далее: 62:10 «проходите, проходите в ворота, освобождайте дорогу народу, ровняйте, ровняйте путь, очищайте от камня, поднимите знамя для народов» Видите, как упорно пророк повторяет эту мысль! 
Учение рава Кука позволило традиционно-религиозному еврею ответить на требования, которые предъявляет ко всем людям современная цивилизация. И результат очевиден: религиозные сионисты совмещают традиционный образ жизни с занятиями современными видами деятельности и полноценным участием в жизни государства. 
Однако этот результат укрепил их во мнении, будто именно они являются теми, кто выхватит знамя из ослабевших рук социалистов и поведет за собой народ. 
Почему же народ за ними не пошел? Почему в трагическую минуту разрушения Гуш-Катифа народ дал свершиться этому безумию: собственными руками разрушить цветущие поселения и производства, кормившие, кстати, не только евреев, но и арабов, чтобы руины превратились в базы ХАМАСа и площадки для обстрела израильских городов? 
Проблема в народе или в концепции религиозных сионистов? 
Ответ на вопрос можно дать в идее Жаботинского о трех стадиях сионизма. 
Учение рава Кука позволило традиционно-религиозным евреям совершить внутренний исход – исход из общины в государство. Это значит, что эта часть нашего народа лишь на второй стадии присоединилась к другой части нашего народа, которая уже прошла первую стадию – заложила основы будущего государства. 
Однако, точно также как противоречия концепций, предназначенных для первой стадии, обнаруживаются на второй стадии, также и противоречия концепций, предназначенных для второй стадии, обнаруживаются при переходе на третью стадию. И учение рава Кука в этом отношении от других концепций не отличается. 
Источником противоречия, скрытого в ней, является сам раввинизм, который с современным государством абсолютно несовместим. 
Современное государство появилось в Европе только после Реформации, которая явилась настоящим восстанием против использования Б-га в качестве средства власти человека над человеком. Отделение религии от государства было требованием идеологов современного государства не потому, что они были против Б-га, а, напротив, потому, что они были за Б-га, говоря словами Писания, возревновали о Б-ге, видя, что от имени Б-га вытворяет католический клир. 
Возведя раввинизм в ранг государственной религии, религиозные сионисты обессмыслили высший религиозный смысл государства, так как не поняли ограниченности раввинизма, который предназначен "для разбрасывания камней", то есть при рассеивания народа и поддержания связи между рассеянными общинами, и категорически не предназначен для "собирания камней", то есть для объединения народа. 
Привлекая раввинов к решению государственных проблем, религиозные сионисты фактически вели государство к двоевластию – одни постановления выносила светская власть, другие – религиозные авторитеты, которые привыкли руководить общиной и не могут смириться с тем, что государство объективно лишает их традиционных полномочий. И это обстоятельство важнейшее: ведь у каждого раввина есть собственная паства, которая ему внимает, так как с детства обучена видеть в его словах слова Торы. А это означает, что даже двоевластием дело бы не закончилось, а выродилось бы в многовластие. 
Это – конец государства и опыт об этом свидетельствует: нет в Израиле иного сектора, который бы был так разобщен, как все сектора, так или иначе связанные с раввинизмом. Все эти попытки создать какой-нибудь "Ихуд леуми" только лишь демонстрирует беспомощность в этом деле, причиной которой является сам раввинизм. И это при том, что национально-патриотический потенциал народа огромен. 
Это главное противоречие концепции религиозного сионизма проявляется и в опыте иного рода. 
Да, религиозные сионисты построили замечательные поселения, у них прекрасные семьи, они толковые ребята, идеалисты, способные жертвовать собой, не иждивенцы, зарабатывающие сами на свой хлеб. Но ограниченность их "священного круга", обусловленная раввинизмом, привела к тому, что они фактически воссоздали общину, лишь модернизировав ее. А для функционирования такой общины нет необходимости в независимом государстве. Ее можно построить и в какой-нибудь Чикагской области. Государство – это форма самоорганизации народа на принципиально ином уровне. 
В собственном государстве у религиозных сионистов появились возможности, о которых можно только мечтать – собственные школы, ешивы, кафедры университетов, исследовательские центры и проч. Однако, как ни парадоксально, именно это обстоятельство позволило обнаружить фантастическую бесплодность религиозного сионизма: даже народу они не дали ни одной живой идеи, не говоря уже о человечестве, которое нуждается в универсальных идеях. Кроме цитат и мистического тумана – ни одной живой мысли. 
Идеологи религиозного сионизма так и не поняли, по какой причине народ так увлекся марксизмом. А у народа просто возникла потребность в Свехцели глобального масштаба, так как народ ощутил наступление эпохи Третего Храма – а в этом суть эпохи глобализма. Этого до сих пор не ощущают раввины, сведя проблематику эпохи Третьего Храма к проблематике построения самого Храма. 
Вот потому, что концепция религиозного сионизма, в их воображении значимая для народа, фактически так и осталась значимой лишь для них самих, призванной решить лишь их собственные проблемы, народ за ними не пошел и даже их не поддержал, хотя прекрасно понимал всю важность поселений в Гуш-Катифе. 
Проблема, повторяю, в концепции. И пока религиозные сионисты, как и весь народ, это не поймут, ситуация не изменится. А это означает, что Гуш-Катиф, не дай Б-г, может стать лишь прелюдией будущих трагедий.

Таким образом, я считаю бессмысленным обсуждать "Диагноз", не указывая на то, что проблемы порождаются концепциями и решать их нужно посредством создания новых концепций. 
Вот это я и намереваюсь сделать во второй статье "Иная система координат". 
Цель моя – показать, что волнующие нас проблемы, нерешаемые в одной системе идей, решаемы в другой. Движут мною как раз мои религиозные убеждения. И я уверена: можно создать новую систему идей на основе постулатов нашей веры в Творца, ибо нет никаких оснований считать кашрут священным еврейским кодом, а познание устройства Вселенной таковым не считать. Более того – считать противоречащим Воле Б-га только лишь потому, что так считают раввины. Наш народ пережил слишком много трагедий из-за раввинистической ограниченности, чтобы, наконец, понять самое главное: не забота о народе движет раввинами, а заботе о собственной власти над народом. 
Поэтому народ обязан сам взяться за дело и вернуться к Торе, исходя из новой реальности, которую народ создал вопреки воле раввинов. Достаточно интерпретировать любую фразу Писания, как, например, знанием Г-спода полна земля, и это открывает необозримые новые возможности. 
И в этом нет ничего особенного. Именно так и создаются концепции, которые всегда строятся на недоказуемости постулатов, а в нашем случае на их сакрализации. 
Для меня это означает переход на третью стадию сионизма, что полностью соответствует идеям Жаботинского, который в начале своей сионистской деятельности демонстративно подчеркивал свою антирелигиозность, но в конце жизни произнес такие слова: 
"Дела высшей важности для государства – а у нас и для нации, чтобы вечный огонь не погас, чтобы среди бесчисленных влияний, увлекающих в наши дни молодежь, а иногда вводящих ее в заблуждение и отравляющих, сохранилось влияние Б-жьего духа, несомненно самого чистого из всех." 
При такой постановке вопроса анализ, данный в "Диагнозе", приобретет, по моему мнению, совсем иной смысл.

Из всего вышесказанного, я полагаю, можно сделать вывод, что мысли, изложенные в "Диагнозе" - мысли не скороспелые. 
Я и в самом деле давно занята этими проблемами. Помню, что впервые, лет 30 назад, моя мысль споткнулась о совершенно невероятный факт, который я никак не могла себе объяснить: все блестящие победы в войнах в перспективе оборачивались поражением Израиля. "Как это возможно?" - спрашивала я себя. (Во время последней войны в Газе я уже таких вопросов не задавала, потому что мне в самом начали было ясно, что ситуация повторится, так как причина в концепции, а не в конкретных людях.) 
Потом, когда я оказалась в отказе (а я 8 лет была активной участницей того, что получило название "борьбой советских евреев за алию"), мы обсуждали многие проблемы Израиля в кружках единомышленников. Но ответа на вопросы я не находила. 
Ответы стали появляться лишь тогда, когда я оказалась в Израиле реальном, а не воображаемом. И только накопив опыт жизни в стране (а в Израиле я живу 21 год) я, наконец, позволила себе познакомить общественность с выводами, к которым пришла. 
В "Диагнозе" я предлагаю тот общий подход, который, по моей задумке, позволяет понять частные проблемы. И я смею надеяться, что у меня в какой-то мере получается то, что отметил д-р С. Хмельник: "теория сегодняшнего состояния страны: постулаты, система доказательств, выводы". 
Поэтому так важно было для меня увидеть, как это работает, в реакции на "Диагноз" тех участников дискуссии, которые в частном увидели проявление общего: проф. Х. Соколин (проблема разведки нефти в Израиле), г-н Ф. Станевский (особенности израильской дипломатии), д-р А. Добрович (психология штетла и ишува,которая действительно ведет их к провалам по части стратегического мышления). 
Но даже если мне и удалось создать нечто похожее на "теорию сегодняшнего состояния страны", то главная заслуга принадлежит тем, кто создавал это государство, создавая условия нового национального опыта. И я считаю великой привилегией жить в этой стране, иметь возможность смотреть на мир открытыми глазами и видеть то, о чем в диаспоре невозможно даже догадаться: что мы собой представляем как народ, каковы наши возможности и истинные, а не надуманные проблемы.

Третью статью хочу назвать «Еврей настоящий советский». Мой долгий сионистский опыт и непоколебимые сионистские убеждения определяют и мое отношение к другого рода реакции. И имею я ввиду не только неприятие, которое моя работа вызвала у профессоров М.Амусьи и Л.Чернина . 
Дело в том, что до того, как "Диагноз" был представлен участникам Электронного семинара, я показала его ограниченному кругу людей. Реакция некоторых из них меня испугала, так как я обнаружила, что даже в случаях полного одобрения делались выводы, прямо противоположные тем, ради которых я писала "Диагноз": дескать, все понятно, настоящие израильтяне свое слово сказали, больше сказать им нечего, теперь настала наша очередь говорить и рулить государством. Ведь это же не секрет, что у нас на "русской" улице уже стало признаком хорошего тона подсчитывать проценты "наших представителей" наверху, предъявляя собственные претензии на властные полномочия. 
Я же говорю об общенациональной проблеме скатывания в штетл. И в решении этой проблемы у настоящих израильтян даже есть определенные преимущества перед "русскими" – по крайней мере, опыт жизни и деятельности в условиях независимости, чего у бывших советских граждан нет в силу естественных причин. Мне лично пришлось убедиться в этом, когда, столкнувшись с бывшими отказниками в роли руководителей, я, к ужасу своему, обнаружила, что они восстанавливают стиль руководителей райкома партии в стране исхода. 
Критику, высказанную профессорами М. Амусьей и Л. Черниным, я могу объяснить тем, что "Диагноз" они стали рассматривать как какой-то чуть ли не злоумышленный приговор, а не как необходимый этап лечения. Но, возможно, критика вызвана не только этим, но и тем, что, как известно, легче вывести еврея из галута, чем галут из еврея. 
Я говорю об этом потому, что в их критике вижу характерные черты как раз евреев галута, особенно тех, чьей страной исхода был СССР. 
Еврей галута отличается от еврея независимого государства направленностью своего интереса: если еврей галута должен постоянно думать о том, как относится к нему его окружение и как оно его воспринимает, то в условиях независимости еврей, наконец, обретает возможность сосредоточиться на собственных проблемах без оглядки на чужое мнение. Особенность психологии галутского еврея сформировал страх, порожденный враждебностью окружения: из-за того, что ему необходимо было выжить, он всегда был готов заметать под ковер все проблемы. 
В собственном государстве еврей должен жить, а не выживать. И потому, что вернулся домой навсегда, он обязан выметать из-под ковра все, что разрушает его дом. 
Об этой внутренней независимости хозяев национального дома мечтали отцы-основатели государства. И о себе могу сказать, что с первого дня своей жизни в Израиле я именно так себя и ощущаю. Поэтому у меня работы проф. М. Амусьи (а я с ними знакомлюсь в Интеренете также, как и он, судя по некоторым упоминаниям, с моими) вызывают не меньшее неприятие, чем у него мои работы. В его горячем патриотизме я вижу типичный патриотизм галутского еврея, который все проблемы видит исключительно во внешних врагах, не осознавая, что внутренне положение наше намного опаснее, чем внешнее уже хотя бы потому, что мы сами сформировали собственных врагов. 
И задача наша не огрызаться, а искать причину того положения, которое сами создаем. 
Второе качество галутского еврея, которое я также обнаружила в критике проф. М. Амусьи, касается повышенной сосредоточенности галутского еврея на самом себе. Это и определяет подход к проблеме проф. М. Амусьи, прямо противоположный моему: не анализ опыта всего общества с целью обобщения и выведения закономерностей общественных процессов, а, наоборот, возведение собственного опыта в ранг обобщения, что якобы позволяет судить об общественных процессах. 
В качестве примера приведу упомянутый мною случай (а это реальный случай), когда в гостиницу не хотели пустить наших соотечественников, так как служащие этого заведения уже успели познакомиться с особенностями пребывания израильтян в гостиницах. Я могу согласиться, что этот пример относится к той категории"полемических передержек", о которых написал проф. М. Перельман. Но я ведь пишу не о гостиницах (кстати, каждый, кто читает периодику на иврите, знает, насколько эта проблема реальна и волнует израильское общество), а о претензиях настоящих израильтян на роль всенародных воспитателей, при том, что социальные и криминальные проблемы общества – это как раз и есть результат их большевистского воспитания. И вот последний пример: министерша Тамир решила изгнать из программы по литературе, нет, не русских писателей – эти давно изгнаны – а лучших израильских поэтов, творчество которых не соответствует ее феминистским убеждениям. А ведь это варварство является всего лишь результатом патологического самомнения этих самозваных воспитателей. 
Но моему упоминанию о гостиницах проф. М. Амусья противопоставил собственный опыт. Он этого в гостиницах не видел, значит, нет проблемы. Проблемы чего? Гостиниц или неадекватного восприятия уроженцами страны самих себя в качестве воспитателей всего народа? Совершенно очевидно, что я говорю о втором. 
Если же проф. М. Амусья так внимателен к деталям, почему бы ему, как профессору физики, не обратить внимание на другой, также всего лишь иллюстративный, хотя и вопиющий пример: Совмещение в одном министерстве культуры, науки и спорта, которым руководит политический назначенец, решающий арабские секторальные проблемы? 
Это отсеивание "ненужного", забвение того, что вчера еще была родным и близким, поразительное умение не видеть то, что видеть не хочется, всегда характерно было для евреев галута, привыкших доказывать – то, что хорошо для меня, хорошо вообще. Жаботинский назвал эту категорию галутских евреев "патриотами каждого полустанка". 
До приезда в Израиль, я была уверена, что это относится только к тем евреям, кто, предпочтя диаспору собственному государству, находят множество аргументов, чтобы, во что бы то ни стало, доказать, будто их очередная «родина» лучше всех. 
Но чем больше я наблюдаю за поведением наших сограждан, за тем, с какой легкостью они отрекаются от того, что еще вчера было самым важным и ценным, не осознавая, что, утратив накопленный в среде других народов культурный капитал, наш народ утрачивает это навсегда, я прихожу к мысли, что "патриотом каждого полустанка" можно быть и в Израиле. У меня нет сомнения в патриотизме проф. М. Амусьи. Я лишь утверждаю, что при таком патриотизме наше государство очень быстро превратится в полустанок, откуда придется бежать. (Правда, бежать некуда, но это уже другой вопрос.) 
Государство обязывает видеть всю картину целиком, а не отдельные ее детали. А это значит, что сам собой напрашивается вопрос: как получилось, что при несомненном вкладе выходцев из СССР в различные области знаний и деятельности, мы не смогли предотвратить процесс разрушения самого государства? Ведь нельзя же сравнить внутреннее и внешнее положение Израиля, каким оно было в начале 90-х годов, с тем ужасающим положением, в котором оно находится сейчас. Достаточно вспомнить, что в начале 90-х годов никто не смел и заикнуться о разделе Иерусалима, вообразить, что из сектора Газа будет обстреливаться Беэр-Шева, на стенах домов рисоваться свастики, в результате разборок преступных израильских кланов будут гибнуть случайные прохожие, а «русские» дети составят проблематичную часть израильских учащихся. Что есть такого в нас, что заслоняет от нас весь комплекс этих проблем? 
Почему наш миллион олим оказался таким бесхребетным? 
Этот вопрос меня волнует давно, да видно нужен был толчок. Как ни парадоксально, но именно критика, которую на меня обрушили мои оппоненты, оказалась тем самым толчком. Поэтому им я отвечу третьей статьей, которую я назвала «Еврей настоящий советский», так как вижу связь между проблемой нашей бесхребетности и позицией авторитетных в своих областях профессоров М.Амусьи и Л.Чернина. 
Сразу же хочу заметить, что, как и в случае с настоящими израильтянами, я не ставлю перед собой задачу охарактеризовать определенную группу наших граждан, к которой и сама принадлежу. Моей задачей является лишь исследование особенностей менталитета, которые формируют явления нашей жизни.

В заключение хочу коснуться вопроса, который подняли г-н. И. Лапидес и д-р Я. Сосновский, вопроса о том, чтобы "опубликовать основные положения...организовать выступления на ТВ...". 
Не возражая в принципе против внимания общественности к поднимаемым вопросам, и, разумеется, выражая заинтересованность в любых идеях, которые могут помочь в этом деле, я все же считаю, что важнейшей задачей для нас является обретение самодостаточности. И также, как человеку иногда необходимо уединиться, чтобы сосредоточиться на собственном опыте, осознать этот опыт и разобраться в собственных мыслях, так и нам, по моему мнению, необходимо это сделать – осознать, что мы сами являемся носителями уникального опыта, опыта выживания еврея в условиях тоталитарного режима, когда приходилось полагаться на самого себя, без традиционной общины, общинной взаимопомощи, но зато и без традиционных стереотипов мышления и поведения. 
В таком качестве мы будем намного интересней и себе, и другим. Тогда и напрашиваться ни к кому не нужно будет. Сами придут. 
Нам есть, что делать наедине друг с другом, без привлечения настоящих израильтян. Ведь мы же связаны со всем миром благодаря собственной русскоязычной диаспоре и тем проблемам, которые мы можем сформулировать только на русском языке, так как это проблемы нашего общего опыта со всеми, кто на этом языке в формировании этого опыта участвовал. 
Поэтому я полностью разделяю мнение г-на И. Лапидеса, который считает Электронный семинар "явлением общественной жизни Израиля, всего Израиля".Потенциал такого семинара переоценить невозможно, потому что он предоставляет уникальную возможность – ту, которую я искала, но не могла найти – встретиться с людьми, способными осознавать практическую ценность общих идей.

Мои наилучшие пожелания всем участникам семинара с надеждой на продолжение дискуссии и на ее результативность.

Опубликовано на сайте http://liorazivami.com/ 
Прислано автором 09 февраля 2009г.
С согласия автора незначительно переработано для обсуждения на Семинаре 14 февраля 2009г.