Говорить об искусстве простым языком трудно. Как трудно говорить простым языком о сложном вообще.

Много раз я переписывал и этот текст. Давал прочитывать друзьям. Многое в нем изменилось. Рассказать коротко – что такое искусство вообще невозможно.  Как написано в Википедии, определение искусства, как явления, до сих пор есть предмет непрекращающихся дискуссий. .Кроме того, нет и строгой классификации видов искусств. В свое время я попытался это сделать, но понял, что этот груз не для меня.  Я попытаюсь сказать лишь о способах воздействия искусства на наше сознание.  А также –  к кому приходит понимание искусства.

Начну со второго. Уж, если я призываю обратиться к искусству, то нужно с меня и спросить – а ты как к нему пришел сам? И пришел ли?  Как живешь – то и к тебе и приходит. У одного к искусству – исхоженная дорога, у другого – полузаросшая тропинка.  Поведу разговор откровенно, не просеивая слова. Чтобы, восхваляя себя, любимого, сказать и как можно больше правды.

Пусть, я технарь. Но, как сказал выдающийся исследователь мозга, Лотман, нужно быть и ученым, и художником – одно способствует другому.

Я, естественно, интересовался, почему именно так, а не иначе, положим, написана эта картина. Пытался понять, какими чувствами руководствовался автор.  Это было просто составляющей моей жизни.  К стремлению разобраться во всем меня привела наблюдательность, желание обо всем задуматься.  Выработал даже формулу: «Человеческий уровень определяет то, о чем он думает вне текущих забот – предоставленный самому себе».

Никогда не останавливался на любовании искусством. Никогда не был его потребителем. Никогда не видел в нем лишь (и только лишь!) источник наслаждения.

Никогда не сидел в первом ряду с видом: «Я вам заплатил – расплатитесь со мной моим удовольствием!».

Мне, положим, в живописи было очень интересно пройти путь от общения с законченной картиной к ее истоку – чистому холсту. К тем мучениям и размышлениям автора, которые предшествовали нанесению на белом холсте первого мазка.  Это относится и к другим видам искусства.

…«На каком языке говорят души?». Этот вопрос задал мальчик-второклассник.  И именно под знаком этого вопроса хотелось бы и продолжить.  Начну с самого неочевидного.

Чем я сейчас занимаюсь, работая над этой статьей?

Я пытаюсь переместить содержание моего мозга – в искусстве – в головы читающих эту статью.

Хорошо бы это сделать каким-то волшебным образом. Но это невозможно.

Поэтому я должен преобразовать содержание своего мозга с помощью всего лишь нескольких десятков русских букв в слова. Слов хоть и много, но я пользуюсь лишь очень малой их частью. Из этого ограниченного числа букв и слов я должен составить предложения, последовательность этих предложений. То, что мною написано, как я предполагаю, и должно перенести в головы других людей содержание моей головы.

Был бы мастером слова, передал бы текстом больше.

Но если хорошо написанные слова прочитает  артист, будет передано еще несравненно больше! Мысль будет передана еще и средствами, недоступными языку. Мимикой, интонацией, жестами, позой и всем обликом артиста.

Язык искусства – это тот язык, который говорит о том, что нельзя высказать словами. Вместе с тем, и словами тоже, но людьми, в особенности хорошо владеющими словом.

Помню то сильное впечатление от прочтения «Портрета» Гоголя. Впервые четко увидел, как автор, тараном своего мастерского владения словом, пытается проломить ту невидимую преграду, которая не позволяет ему адекватно переложить на бумагу мысли и переживания героя повествования. По сути, свои мысли.

Отвлекусь на архитектуру. Я постоянно говорил студентам, что все, что я вам сообщаю, неизбежно забудется. Но то, что вы, на основе моих сообщений, сейчас, здесь, в аудитории, для себя откроете – оно вам на всю жизнь!

Проза, поэзия отличаются, как сказал, тем, что пишутся людьми, мастерски владеющими языком. Архитектура молчит. Но молча говорит своими формами. А это – труднейший язык для его освоения.

Считаю искусство архитектуры наиболее мощным – по воздействию на каждого человека.

В архитектуре не только отражается само устройство жизни людей, их духовные и социальные устремления. Она, поглощая человека в свою среду, обволакивая его всего, формирует его взгляды на жизнь, хотя и незаметно, но постоянно и неотвратимо.

Гармонично организованная архитектура, отвечающая повседневным потребностям человека – она возвышает его.

Архитектура, не обладающая этими качествами, порождает низменные чувства, порождает преступность.  Поставлю рядом два полотна – украинскую ночь Куинджи и черный квадрат Малевича.

Работа Куинджи произвела переполох в среде ценителей. Никто не мог поверить, что висящая в ночном небе луна, положим, не подсвечена сзади, или не написана светящимися красками.

Меня, занимавшегося живописью, всегда интересовала и ее техника. Поэтому, я, почти касаясь носом, еще и «вынюхивал» полотна.  И вот, «вынюхивая» луну Куинджи, я вдруг обнаружил на ее диске сеть, точно сплетенную из тончайших черных нитей. Долго топтался возле полотна, то приближаясь, то отдаляясь. И громом поразило меня ощущение, что вижу я не написанную, а реальную луну!

Это от того, что художник (той самой сетью черных прожилок!) создал эффект мерцания диска, весьма и весьма похожего на мерцание реальной луны.

Именно тогда я, будучи еще студентом, почувствовал то, о чем сейчас говорит профессор Татьяна Черниговская. Что мы слышим не ушами, видим не глазами, ощущаем не кожей, а что слышит все, видит и ощущает наш мозг. Видит мозг, а не мы! И это научный факт, который нужно лишь осмысливать.

Анализируя ситуацию, скажу, что в данном случае, художник спровоцировал мои глаза передать мозгу сигналы, очень близкие тем, что передаются ему от созерцания реальной луны. Поэтому мозг и заставил меня увидеть не написанную, а реальную луну!

И оттого свечение ее только усилилось!

Так, по-моему, и следует понимать тезис современной науки о том, что видит наш мозг. Точнее, показывает нам – что мы должны видеть.

Из сказанного следует, что не мы хозяева нашему мозгу, а мозг хозяин в нас!

Не мои это слова. Это слова профессионалов. Но я их полностью разделяю.

Удивляться здесь нечему. Выражение «Мы видим сны» - отнюдь не фигура речи. Перед нами во сне предстают зрительные образы. И, хотя глаза наши закрыты, мы видим!

Видим - что? То, что показывал нам мозг!

То же происходит с нами и в бодрствовании.

Оказывается, не только язык является средством общения между людьми. (Нас так учили). Более тонкие чувства приходят к нам, минуя это, относительно грубое средство общения – язык. И воздействие это может быть намного более сильным.

Если вспомнить вопрос маленького мальчика – на каком языке говорят души - то, из доступного нам, это язык искусства.

…Черный квадрат Малевича. Что это?

Ответ мой – как на квадрат посмотреть.

Он имеет признаки не искусства – квадрат бессодержателен.

Он имеет и признаки искусства – он активизирует воображение.

Квадрат Малевича нельзя оторвать от того, кем он был написан и как он был показан.

Во-первых, он был написан великим экспериментатором в области искусства – в то время нашей жизни, когда во всем – и в искусстве! – активно шли поиски нового. И отвергалось старое.

Если Малевич изобразил квадрат, то отнюдь не из эпатирующих соображений – что-то за этим да стоит! – так, по моему, думали современники.

Во-вторых – что очень важно для дальнейшей его судьбы! – квадрат был повешен в зале выставки в правом, от входа углу. Как икона. И икона эта не показывала каноническое изображение Бога. Вместо Бога было черное пятно!! Содержание его было самым широким – от мысли «Бога нет» до мысли – «У каждого свой Бог, свое видение окружающего мира».

По сути, попиралась мысль, что Бог создал человека по образу и подобию своему.

Отказавшись от изобразительной задачи, Малевич полностью перенес содержание работы в область человеческого воображения. И по этому признаку квадрат условно может быть отнесен и к произведениям искусства.

Могу привести еще один поучительный пример своего общения с живописью.

Был на выставке Святослава Рериха в Академии художеств в Москве.

Горы, горы, горы… Бесконечные планы гор. Какое-то неожиданное сочетание цвета и тона, никогда мною в жизни не виденного. Какая-то плоская цветовая аппликация, а не живопись. Ничего не понял.

Уходя уже, оглянулся и вдруг на полотне, напротив входа, увидел вполне реальные горы и глубину, уходящего в далекую даль, пространства.

Понял, что Рерих писал горы, погруженные в какую-то особую световоздушную среду. Ту среду, что, вероятно, появляется лишь в горах. И все стало на свои места!

Вернулся и заново просмотрел всю выставку – уже другими глазами.

И я увидел далекие пространства гор, созерцая ту же «аппликацию» на плоском холсте. И передалось мне нечто большее, чем горы – еще и чувства автора.

…О чем говорит этот случай?

Нужно как можно чаще видеть мир не только своим привычным взглядом, но и взглядом другого человека – художника.

И почитывать это видение.

Именно «проход» от себя к автору и является школой понимания другого человека.

Именно в этом и общественная значимость искусства.

На этой мысли я особенно настаиваю.

Описанная история, кстати, имела и свое продолжение.

Как-то вышел я после работы. И буквально был оглушен каким-то необычным состоянием всего окружающего! Свет исходил от самого воздуха! Обнажилась материя воздуха! Каждая  микрочастичка, взвешенная в воздухе, отражая свет неба, светилась и создавала совершенно фантастическое зрелище!!! Это было так похоже на то, что изображал Рерих, что мне захотелось закричать всем: «Смотрите! Смотрите!». Но рядом шли мои сотрудники, разговаривая о своем – о будничном…

И я кричать не стал – предметы в воздухе мы видим. Но стремимся ли мы увидеть и сам воздух?.

Сам воздух хорошо видят художники. Как ту предстающую перед ними среду, когда многократно свет одного отражается в другом, образуя ту световоздушную и предметную гармонию, в которой объединяется все! Вот тогда каждый неудачный мазок «выскакивает» из контекста изображаемого.

Литература. Какие-то значки на белой бумаге, как говорит Черниговская, воссоздают в нашем воображении Наташу Ростову. В которую влюблены массы молодых людей. И многие по-настоящему от этой своей любви страдают.

Рисунок. В природе линий не бывает, а рисунок широко ими пользуется. Поэтому, мы видим (мозг видит!) вместо линий объемы.

Балет. Движения человеческого тела, отвечающие тем или иным чувствам человека. Стоит вспомнить «умирающего лебедя» Ольги Лепешинской и других выдающихся балерин.

Театр, и кино. Сопереживание тому, что организовано на сцене или спроектировано на экран.

Музыка. Почти голосовое пение скрипки или согласное звучание оркестра, затрагивающие те струны наши, которые переносят нас в область реальных переживаний.

Общаясь с искусством, мы плачем, смеемся, гневаемся – предаемся любым человеческим чувствам, хотя ничего реального не происходит. Но, как говорит наука, процессы, происходящие при этом в мозгу, ничем не отличаются от процессов, вызванных реальной жизнью.

Точнее, той жизнью, которую мы видим. И лишь поэтому называемой нами реальной.

Какова она в действительности нам не дано знать!

…Для чего живет художник? Художник – в самом обобщенном смысле этого слова. В чем его миссия?

Несомненно, она выходит за рамки материальных потребностей – на то он и художник!

Даже любую «халтуру» он – как автор, как цеховик – старается сделать лучше. Он не может себе позволить опуститься до уровня ремесленника. Поэтому в каждую работу, в той, или иной мере, вкладываются мысли и самого художника.

Но если говорить о высоком предназначении искусства, то в чем оно?

Здесь считаю необходимым привести слова Теодора Драйзера. Вот они.

«Искусство – могучее средство исправления людского несовершенства».

Уместно бы привести и антитезис – о разрушении человека антиискусством.

Но это отдельный и большой разговор.

…Одна из задач искусства – сообщение о прекрасном.

Жизнь человека, в конце концов, должна приносить ему счастье.

И любование окружающим миром – вполне достойная задача искусства.

Человек имеет право и должен наслаждаться красотой.

Но даже наслаждение красотой сменяется стремлением познать ее.

Любуясь красотой человеческого тела – как не знать его строение?

Скажу даже больше. Именно знание строения человеческого тела позволяют подсознательно лучше увидеть и внешнюю его гармонию.

Это важно и в архитектуре. Знание инженерной несущей его основы позволяют увидеть ней больше, чем только лишь художественную сторону. Видение того – как эта несущая основа гармонично завязана с эстетической задачей – приводит к самому высокому, восторженно-полному, любованию архитектурой.…К сожалению, несть числа всему, что не благоприятствует нормальной жизни человека.

В неблагоприятных условиях жизни люди должны находить выход, уметь помогать друг другу.

Как это делать? Ответ можно найти в области искусства.

Наиболее универсальный ответ – быть интеллигентным человеком, уметь поставить себя на место другого. А школой этого, повторяю, является способность поставить себя на место автора.

«Интеллигент», скажу в скобках, как слово, означает «понимание».

Понимание окружающего мира, понимание, в частности, другого человека, других слоев общества, других народов.

Обладай мы в достаточное мере этим свойством – не было бы антисемитизма, терроризма и других уродливых явлений. Современность наша такова, что свойство понимать другого, увидеть самую сложную ситуацию глазами другого человека – это качество становится все насущней.

В условиях социального неравенства – искусство и, порождаемая им, интеллигентность помогает объединяться для борьбы с неравенством.

В условиях возникновения войн – искать пути примирения.

Во взаимоотношениях с близкими и не близкими – считать не только себя носителем истины.

Человеку нужно постоянно учиться, развивать свои умственные способности. И ум, изощренный общением с искусством, обретает абстрактное мышление, столь нужное при обучении.

Не могу еще раз не сказать, что умение поставить себя на место другого – важнейший признак интеллигентности.

Именно этим качеством – господствуй он в мире! – и можно решать все проблемы – еще и еще раз это повторю.

Искусство и культура всегда стоят рядом – через букву «и».

Можно переложить эту мысль в следующую цепочку: искусство – культура – справедливость – гражданственность - самоотверженность. И так далее.

Если мы смотрим Шишкина, то хорошо бы видеть «широкую картину» – за изображением конкретного леса – могучие леса всей России, мощь бескрайних ее просторов. И порожденную этой мощью – особенности народа, высокие и порочные.

Таково, к сожалению, свойство неохватных просторов – не только порождать мощь народа, но и  разобщать людей.

Вывести наш мозг на ощущения, которыми руководствуется сам автор – вот, еще раз напоминаю, – главнейшая задача художника.

По существу, это путь от мозга к мозгу.

Уметь похоже изобразить – лишь школа обучения художественному ремеслу.

Стать художником – значит, кроме заботы о хлебе насущном, стать мыслителем и философом. Знать жизнь, наиболее насущные запросы людей и видеть ожидаемые перспективы. И уметь на них ответить.

Как, например,  в поэзии, самым точным и изощренным словом («Изводишь, единого слова ради, тысячи тонн словесной руды»).

Но и бессловесно – другими языками других искусств.

Обобщая, скажу: «Художников много – мыслителей мало».

Это относится ко всем видам искусств.

…Я не знаю, каков толк от этой моей статьи. Пусть я дилетант, пусть взгляды мои ошибочны, но я сказал искренне. То, что думаю. Что считаю главным.

Ожидаю, что многие со мной решительно не согласятся. И они будут правы. Что многие смогут дополнить чем-то, весьма существенным.

Высказывается утверждение, что понимание искусства дается человеку от природы. Что, сколько, положим, не читай о живописи, никогда ее не поймешь. Что искусство – оно лишь для элиты.

Это положение, по моему, может быть оспорено.

Образ жизни человека, интерес ко всему, поиск истины в многосложном мире – порождает интерес и к искусству.

Потому и посмел я рассказать о себе, о том, как в своей жизни сам учился понимать искусство. Никто меня этому не учил.

Можно, наверное, сказать, что научиться понимать искусства можно, но научить пониманию искусства нельзя.

Я надеюсь, что, сказанное мною в этом тексте поможет кому-то другими глазами посмотреть на произведения искусства. И лучше ощутить на себе его благотворное влияние.

Несомненно, возвышающего человека и тем помогающего ему решать земные свои проблемы.