Ничто не свободно так, как мысль человека. 
Давид Юм

Аннотация 
Введение 
История моей гипотезы 
Определение основных понятий 
Вклад Эволюционной психологии 
Возникновение феномена "я" и его роль 
Дискуссия с профессором Б. Файном 
Заключение

Аннотация 
В основе концепции, используемой автором, лежит догадка, на которую наталкивает учение Дарвина, о том как возник разум в ходе эволюционного превращения пралюдей в людей, возник как свойство, способствующее выживанию вида.

Введение 
"Я думаю, что ученые, несмотря на весь свой скептицизм, должны признать, что Вселенная, или природа, или как бы ее ни называть, способна на творчество. Ведь она создала людей-творцов: она создала Шекспира, и Микеланджело, и Моцарта, и, как следствие, косвенным образом – их произведения. Она произвела Дарвина и таким образом создала теорию естественного отбора. Естественный отбор уничтожил доказательство чудесного целенаправленного вмешательства Творца. Однако он оставил нам чудо творческого начала Вселенной, жизни и человеческого разума" (К. Поппер, 1). 
Из трех чудес, отмеченных К. Поппером, выберем загадку возникновения человеческого разума и покажем, что она может быть раскрыта в рамках современной теории эволюции, если опираться на гипотезу о решающей роли формирования самосознания и феномена "я" в превращении зачатков разума предка человека, гоминида, в человеческий разум.

Согласно «Новейшему философскому словарю» (2) "самосознание – это противоположное осознанию внешнего мира переживание единства и специфичности «Я» как автономной (отдельной) сущности, наделенной мыслями, чувствами, желаниями, способностью к действию". И. Кант заметил, что сознание самого себя заключает в себе двоякое "Я":1) "Я" как субъект мышления, рефлексирующее "Я" и 2) "Я" как объект восприятия и внутреннего чувства. Феномен «Я», истокам которого посвящен этот труд, относится к первому из определений Канта. В дальнейшем я буду на равных использовать оба понятия – феномен "я" и "самосознание". Следующий важный для понимания текста постулат принадлежит М. Бахтину: "Чужие сознания нельзя созерцать, анализировать, определять как объекты, как вещи; с ними можно только диалогически общаться"(3, гл.2). В соответствии с этим замечанием для прояснения того, как возникло самосознание, я собираюсь использовать наблюдения над собственным "я".

В основе моей концепции лежит интуитивная догадка, вытекающая из учения Дарвина и, следовательно, из предположения, что человеческий разум возник в ходе эволюционного превращения пралюдей в людей, возник как свойство, способствующее выживанию вида. Эта эволюция проходила через разные этапы. Я покажу, что важнейший момент в развитии разума – и в этом состоит моя догадка – связан с возникновением в процессе естественного отбора самосознания. Впоследствии, после усовершенствования речи и письменности, роль естественного отбора в эволюции человеческого рода существенно уменьшилась, так как его функции были "перехвачены" распространением образования и накоплением знаний в их культурологической (а не генетической) форме.

История моей гипотезы 
Я стал приверженцем Дарвина и его учения еще в юности. Его книги "Путешествие натуралиста на корабле "Бигль" и "Происхождение видов" поразили меня особенно всеобъемлющей концепцией, позволяющей охватить единым взором громадный по разнообразию и масштабам растительный и животный мир Земли. Эта концепция явилась результатом обобщения наблюдений, которые Дарвин сделал за 5 лет путешествий, включивших самые отдаленные регионы планеты, и дальнейших исследований. Его аргументация казалась мне строгой, безупречной и убедительной: Дарвин отвергал господствовавшее в его время убеждение, что все многочисленные виды живого мира были созданы независимо друг от друга, и заменял его учением о последовательном возникновении всего этого многообразия, включая человека, от единого начала. При этом Дарвин не отвергал, как ему часто приписывается, идею Всевышнего, а лишь раскрывал тайну замысла. 
В истоках дарвинизма, лежит догадка о том, что, также как человек может путем кропотливого отбора выводить новые породы домашних животных, так и природа способна осуществлять творение видов с помощью случайных изменений и естественного отбора, который происходит в результате борьбы за существование. В процессе естественного отбора у того или иного вида может произойти образование нового, или изменение уже существующего органа, делающее данное животное более приспособленным к новым условиям, и таким образом создающее новый вид. Например, легко представить себе из-за чего, при каких изменениях среды обитания, удлинилась шея у жирафа, или как возник панцирь у черепахи. 
Разум, несомненно, увеличил жизнеспособность человека, но какой процесс послужил зарождению и развитию этого удивительного феномена, великие книги Дарвина мне не раскрыли.
В разные периоды жизни я возвращался к интригующей проблеме возникновения разума, анализируя новую информацию из мира науки и размышляя о собственных наблюдениях в свете мировоззрения, сформированного в определенной мере учением Дарвина. Так, рассматривая биологическую концепцию, утверждающую, что онтогенез в чем-то повторяет филогенез, я понял, что подобное отношение можно построить между зарождением индивидуального самосознания и историческим процессом возникновения разума. Дело в том, что сознание и восприятие своего "я" ко мне пришло, когда мне было примерно 3 года. Это «событие» не было вызвано какими-либо внешними стимулами, оно произошло как бы само собой, по какой-то внутренней причине, и произвело на меня сильнейшее впечатление. Я запомнил этот момент как внезапное осознание того, что я – это я, и что я – нечто отличное от всего остального. Пожалуй, с тех пор я начал видеть себя как своими, так и чужими глазами. 
Я рос в 30-ые годы 20-го столетия в России, во времена «строительства социализма», когда материализм пронизывал все окружающее меня пространство, и моему идеалистическому «событию» просто не было места во внешнем мире. И потому в детстве я ни с кем его не обсуждал. Уже в зрелом возрасте я провел мини-опрос среди своих знакомых и выяснил, что воспоминания, аналогичные моим о приходе осознания своего "я", не являются редкостью. Некоторые из участников опроса вспоминали, что этому моменту предшествовало чувство страха, незащищенности, другие – что это осознание привело к возникновению у них чувства ответственности за происходящее в жизни. Эта информация мне показалась важной для понимания того, как вообще самосознание пришло к человеку в процессе филогенеза, и, как увидит читатель, она играет важную роль в том, как, по моему представлению, формировался разум. 
Другой аспект моих размышлений об учении Дарвина, касался вопроса о том, являются ли психологические свойства человека, такие как особенности характера, склонности, таланты, полностью благоприобретенными, или частично человек получает их по наследству. Статья известного советского генетика В. Эфроимсона "Родословная альтруизма", опубликованная в журнале "Новый мир" в 1971 г. (4) существенно повлияла на мое понимание роли наследственности в формировании личности. В. Эфроимсон показывал, что такие свойства, как альтруизм и доброта, которые, казалось бы, вредны для выживания индивида, тем не менее, могут быть наследственными: они закреплялись как свойства некоторых представителей данного вида вследствие группового отбора. Они передаются потомству генетически, так как полезны для группы (для стаи, стада, племени) в целом. Аналогичное предположение может объяснить и многие другие, не объяснимые прямым приложением принципа индивидуального отбора, свойства людей, например, любопытство, страсть к коллекционированию или социальная активность, поскольку они тоже могут быть полезными для сообществ и поэтому могут закрепляться генетически в процессе эволюции. 
Связь индивидуальных наследуемых свойств с групповым отбором упоминается уже у Дарвина, однако не получает у него развития. 
Некоторые из этих своих впечатлений я описал в статье "И Тора, и гены" опубликованной в журнале "22" в 1992 г. (5). 
В советское время доминировало представление о том, что мышление человека детерминировано материальными стимулами, и является прямым следствием материальных процессов. Эта концепция противоречила моим наблюдениям, согласно которым хотя и есть внешние факторы, влияющие на ход мыслей, но процесс мышления далеко не инвариантен, и при одинаковых обстоятельствах зависит от фантазий и воли индивидуума и случайного поворота мысли. Мне представлялось очевидным, что главные атрибуты разума, мышление и воля, свободны в широких пределах, и могут быть подчинены внутренней логике. Это убеждение заставило меня преодолеть навязанное мне советской идеологией презрение к дуалистической философии. Дуализм позволил мне сформулировать тезис: хотя разум без мозга не существует, тем не менее, в связке мозг-разум первичным, то есть управляющим, является разум. Ведь не мозг сам по себе заставляет меня думать, а заботы, идеи, желания, моя собственная жизнь в ее духовных аспектах. И более того, разум способен преодолевать свойства и состояния мозга, например, его усталость или возбужденность. 
Таким образом, дуализм, то есть признание независимого существования материи и духа, является вторым, после дарвинизма, краеугольным камнем моей концепции. Материя порождает мыслительную активность, но не сильно влияет на жизнь разума. Эту жизнь определяют знания, взаимодействия с другими людьми, события, информация. Мысль может возбудить общественную реакцию, то есть создать движение в духовной и социальной сферах общества. Возникшая в мозгу мысль существует и развивается независимо от мозга, подобно тому, как радиоволна, возникшая в электрическом контуре, раз возникнув и начав распространяться в эфире, далее не зависит от жизни контура, ее породившего, и живет по своим собственным законам.

Определение основных понятий 
Переходя к основному объекту моих размышлений, я должен сказать, что человеческий разум, с одной стороны, является наиболее близким человеку феноменом, поскольку разум находится с человеком в самом непосредственном контакте. Но, тем не менее, когда разуму приходится определять самого себя, возникают сложности… И все же попробуем. Разум – это система, управляющая поведением человека: он воспринимает сигналы организма и сигналы из внешнего мира посредством органов чувств и реагирует на них, он созидатель (или вместитель) внутреннего мира человека, его сознания, его воображения, его "Я". Разум обладает множеством свойств и функций: способностями размышлять, систематизировать, обобщать, абстрагировать, планировать, предвидеть, воображать, разнообразно взаимодействовать с памятью, принимать решения и т.п. 
Разум формировался – перечисленные способности появлялись в нем постепенно – в ходе эволюции, по мере увеличения мозга, что будет описано ниже. Рассматривая разум и историю его развития, мы будем касаться таких понятий как инстинкты и склонности. Инстинкты – это, в определенной степени, автоматически действующие врожденные реакции существа на внешние и внутренние раздражители. Под склонностями, или предрасположенностями, понимаются мотивы поведения, имеющие биологические предпосылки, близкие в некотором смысле к инстинктам, но которые контролируются в заметно большей степени, чем инстинкты. К склонностям примыкает также понятия интереса и способностей. 
Я собираюсь опираться в своих рассуждениях, как уже было сказано, на дарвинизм. Отмечу, что в ХХ веке дарвинизм подвергся серьезной критике. Дебаты вокруг истинности или ложности этого учения продолжаются до сих пор, заполняя тысячи страниц книг и журналов. Я сведу это «литературное море» к трем взаимосвязанным замечаниям. 
Первое из них связано со снижением статуса дарвинизма в иерархии теорий эволюции. Если ранее дарвинизм признавался величайшей теорией, краеугольным камнем светского мировоззрения, то теперь на него ссылаются как на гипотетическую концепцию. 
Второе замечание – это просто реальный факт: подавляющее число биологов продолжают опираться на дарвинизм – и с этим согласен даже такой критик дарвинизма как В.Файн (6, стр. 109). 
Третье замечание – это извлечение из лекции Карла Поппера, прочитанной в Кембриджском Университете в 1978 г., уже упомянутой выше (1). Он заметил, что, хотя учение Дарвина пока невозможно строго проверить, и потому неправильно называть его (как уже было указано в первом замечании) теорией, но оно, несомненно, является весьма достоверной гипотезой и основой для очень содержательных программ. Более того, эта лекция содержит знаменательное утверждение: "Таким образом, весь спектр явлений, связанных с эволюцией жизни и духа, а также произведений человеческого разума, оказывается возможным осветить благодаря великой и вдохновляющей идее, которой мы обязаны Дарвину". 
Интересно отметить, что Дарвин, высказывая свои базовые предположения о наследственности и изменчивости всего живого, еще ничего не знал о носителях этих свойств – генах, геноме, мутациях. Но когда эти последние были открыты, они совершенно естественно легли в описание процессов, развитых в дарвинизме. Мутации, которые представляют собой случайные изменения гена, не закрепляются в потомстве данной популяции до тех пор, пока не происходит изменений в условиях существования, и закрепляются лишь тогда, когда данная мутация усиливает вид при происшедшем изменении этих условий. 
Программа, непосредственно вытекающая из идей Дарвина, лежит, в частности, в основе новой научной дисциплины, называемой "Эволюционная психология" (ЭП). Она постулирует следующее: человеческая психика является результатом процессов, происходящих в человеческом организме, как в течение его жизни, так и тех, которые осуществились в ходе эволюции семейства гоминидов, предков человеческого рода, менявших их геном. Одним из методов, применяемых ЭП, является сопоставление поведения древних людей с поведением шимпанзе. Другой метод состоит в достаточно широком использовании концепции группового отбора, о которой уже говорилось выше. Учитывается в ЭП также и представление о том, что онтогенез существ повторяет их филогенез. Это предположение когда-то было воспринято в качестве закона природы. Однако в дальнейшем полученные экспериментальными исследованиями данные показали ограниченность этой гипотезы. Но, тем не менее, некоторая связь между онтогенезом и филогенезом наблюдается и может оказаться полезной в интерпретации свойств организмов и их поведения.

Эволюция гоминидов 
Начало процессу эволюции гоминидов дает момент отделения наших предшественников от общего с шимпанзе (наиболее близкого человеку из приматов) предка. Когда это случилось, установить очень сложно, и потому разные авторы относят это событие ко времени в широком диапазоне: от 25 до 6 млн. лет назад. Поскольку за это время образ жизни шимпанзе, по-видимому, мало изменился, состояние разума нашего исходного предка можно уподобить разуму современного шимпанзе. Таким образом, изучение этого вида обезьян оказывается решающим для определения исходной стадии развития человеческого разума. 
У шимпанзе, как и у многих других животных, можно наблюдать проявления некоторого подобия разума. Он проявляется, например, в том, что шимпанзе достаточно часто применяют орудия (палки) для добывания термитов, и даже, если одной палки не хватает, иногда вставляют палку в палку. Особенно поразительным оказывается поведение шимпанзе в стае. Они тщательно соблюдают иерархию, особенно в почитании вожака, что снижает вероятность конфликтов между членами стаи. Они организуют коллективную защиту детенышей. Шимпанзе проявляют взаимную выручку. Они негодуют на неблагодарность. Их сложная жизнь на деревьях, включающая прыжки, при крупном теле, с дерева на дерево, привела – путем отбора – к развитию их конечностей, зрения и ума. Обезьяны приобретают навыки с помощью наблюдений, но они не способны на концентрацию внимания (7, гл. 5). 
Описанные у шимпанзе проявления разумного поведения, вероятно, близки к свойствам наших древних предков, но лишь в отдаленной степени напоминают свойства современных людей. Применение шимпанзе орудий не является систематическим, а носит случайный характер. Шимпанзе не совершенствуют свою деятельность и редко обучают своим достижениям детенышей. И еще: объем мозга шимпанзе больше, чем почти у всех животных (не считая китов и дельфинов), но он составляет в среднем лишь примерно 450 см3, в то время как мозг человека занимает примерно 1500 см3. 
Большинство исследователей едины во мнении, что принципиальным моментом в истории очеловечивания обезьяны был переход наших предков от лесного образа жизни к существованию в саваннах. Как уже упоминалось, при неизменных условиях эволюция не происходит (8, стр. 353). Поэтому шимпанзе, продолжавшие жить в лесах и питаться в основном сладкими плодами, до сих пор практически не изменились, а гоминиды, покинувшие по каким-то (неизвестным) причинам леса, были вынуждены меняться, приспосабливаясь к новой жизни с новой пищей и новыми опасностями. 
Стадией развития гоминидов, на которой впервые сочетались как свойства обезьяны, так и зачаточные признаки человека, согласно палеонтологическим исследованиям, считается австралопитек, который появился приблизительно 4 млн. лет назад. Он ходил более или менее на прямых ногах; его мозг вырос по сравнению с мозгом шимпанзе и составлял в среднем 550 мл, а в качестве орудий он применял дубины и камни. Он уже совсем покинул леса и осваивал саванну. Австралопитек питался не только растительной, но и, в достаточной мере, мясной пищей, что, по мнению многих, способствовало развитию его интеллекта. 
В качестве следующего заметного персонажа эволюционного процесса гоминидов можно назвать Homo Habilis, или человека умелого, появление которого относят примерно к 3-2,5 млн. лет назад. От австралопитека он отличался применением явно заостренных камней. 
Третьим важным звеном в эволюции гоминидов является Homo erectus, или человек прямоходящий, один из вариантов которого называется питекантропом. Он возник предположительно 1,5-1 млн. лет назад. Объем мозга у его представителей доходил уже до 1000 см3. Кроме полноценного прямохождения, они отличались еще и применением весьма совершенных каменных орудий; они, по-видимому, владели огнем, жили в пещерах или даже в построенных укрытиях, одевались в шкуры и совершали дальние путешествия. 
Но что при описанной эволюции гоминидов происходило с их разумом? В ответе на вопрос, как, какими путями развивался разум, G. Stebbins (8, стр. 373) указывает на сложность этой проблемы, поскольку, как он выражается, "мы не можем анализировать умы вымерших людей, и нам лишь приходится предполагать, что происходило с интеллектом гоминидов на основании раскопанных свидетельств их жизни и деятельности". 
Прямохождение, которым были наделены австралопитеки, оказалось важнейшим моментом в процессе превращения обезьяны в человека. Но интересно подчеркнуть, что факт обнаружения около останков австралопитеков, как правило, необработанных камней и дубин противоречит марксистскому представлению, что труд был доминирующим фактором в процессе превращения обезьяны в человека. Этот факт свидетельствует о том, что чисто человеческая деятельность – широкое применение орудий (как и само прямохождение) – происходила еще на гоминидной стадии этого превращения, до начала сколько-нибудь серьезной трудовой деятельности, и происходила, что весьма вероятно, еще инстинктивно, а не сознательно. 
Это последнее утверждение согласуется с представлением, что, когда гоминидам пришлось перейти из леса в саванну, в которой обитало много, и в том числе крупных, хищников, они были вынуждены, используя освободившиеся руки, вооружаться. Сначала это состояло в простом использовании дубин и камней, но в отличие от обезьян, которые пользуются этими предметами как бы случайно, пользуются иногда, если они попадаются на глаза в нужную минуту, то весьма вероятно, что гоминиды, выходя из укрытия, заранее, обеспечивали себя этими орудиями. Так как их мозг тогда был еще "обезьяний", естественно предположить, что вышеописанное их поведение было инстинктивным. 
Кроме логики к этому предположению ведут факты, добытые палеонтологией, которые говорят о том, что и австралопитеки и люди умелые не меняли своих орудий в течение миллионов лет. Это явное свидетельство того, что на этих стадиях пралюди руководствовались, в основном, инстинктами, а не разумом – поскольку инстинкты сами по себе, если и изменяются, то очень медленно, значительно медленнее, чем разум. На факт неизменности орудий, которыми пользовались австралопитеки и люди умелые, опираются, как на основной аргумент, в своих интересных интерпретациях эволюции человека А. Лобок (9) и В. Каган (10). Эти исследователи отвергают марксистский тезис о том, что человека и его культуру создал труд, и утверждают обратное – что трудовая деятельность была результатом возникновения культуры. 
На следующем этапе, на стадии возникновения питекантропа, согласно G. Stebbins (8, стр. 364) развитие умственной активности древних людей происходит, в первую очередь, в связи с тем, что им приходилось заниматься планированием коллективной охоты на крупных животных. При этом коллективном действе у его участников возбуждалась память о прошлых эпизодах, активизировалось запоминание новой информации, возникало представление о возможных ситуациях в зависимости от принимаемого решения и пр. В этот период у гоминидов существенно развились память, познавательные способности и каналы коммуникации с помощью жестов, мимики и возгласов, что, в совокупности, было обеспечено существенным ростом мозга, и подняло разум на новую ступень. 
К. Саган(11, гл.3.3) считает, что важнейшими свойствами разума, которые развились на стадии появления питекантропа, были способности познания и предвидения. Близкую точку зрения высказывает К. Поппер(12, стр.120, 146). 
Примерно за двести тысяч лет до нашего времени появились неандертальцы, а приблизительно за 100 тыс. – кроманьонцы. Новейшие исследования показали, что неандертальцы были тупиковой ветвью эволюции гоминидов, и поэтому в нашем кратком обзоре мы их больше затрагивать, не будем. Что касается кроманьонцев, то их мозг достигал объема 1500 мл, то есть в этом аспекте, а также по форме черепной коробки, по состоянию голосового аппарата и пр. они находились уже на уровне современных людей, и поэтому им было приписано название Homo Sapience. С появлением Homo Sapience прогресс Человечества резко ускорился. Развились средства коммуникации. Возникли науки, искусство и религии. Но главное, биологический прогресс человека постепенно поменялся – и в очень значительной мере – на культурное развитие Человечества.

Вклад Эволюционной психологии 
Рассмотрим отдельно некоторые достижения Эволюционной психологии, которая развивает подход, направленный на исследование наследуемых свойств психики. Я при этом собираюсь в основном базироваться на извлечениях из монографии Д. Палмера и Л. Палмера "Эволюционная психология. Секреты поведения homo sapiens", в которой обобщены достижения этой области (13). 
"До последних десятилетий XX века не было известно материальной основы, подтверждающей идею априорных психических структур… Лишь в конце прошлого века произошел колоссальный сдвиг в теоретическом мышлении, а также в разработке новых методик, позволяющих производить точную оценку поведения новорожденного. Например, зафиксировано, что они дольше смотрят на новые или неожиданные явления, чем на обычные… Задолго до того, когда младенцы могут активно изучать мир, они обладают хорошим восприятием того, что видят. Всего через несколько минут после рождения дети демонстрируют значимое предпочтение картинок с лицами картинкам с пустыми овалами или лицами с размытыми чертами" (13, гл. 6, "Конфликт интересов"). 
А вот другое интересное извлечение: "Не все техники, применяемые ребенком для манипуляции его/ее матерью, так же невинны, как улыбка. Один из общих для человеческих детей и детенышей шимпанзе паттернов поведения – демонстрация вспышки раздражения. Дети, демонстрирующие вспышку раздражения, делают это достаточно похоже, несмотря на то, что в большинстве случаев они никогда не видели такого у других людей. Данная реакция используется ребенком в ряде фрустрирующих ситуаций. Обычно дети топают ногами, падают на землю и сучат ножками, плача и крича. Аналогично и обиженный детеныш шимпанзе прыгает, громко кричит, падает на землю, корчится и, размахивая руками, бьет окружающие предметы. У шимпанзе демонстрации вспышек раздражения часто происходят во время процесса отнимания от груди. Как и человеческий ребенок, раздраженный детеныш шимпанзе часто наблюдает за своей матерью или нянькой, чтобы определить, обращают ли они внимание на его действия" (13, гл.6, "Конфликт интересов "родитель-ребенок"). Очень показательное совпадение в этом достаточно сложном поведении детей и шимпанзят. 
Читая эти забавные тексты, я очень надеялся встретить рассмотрение и "моей" проблемы: прихода к ребенку сознания "Я". Но этого не произошло. Интерес к этой теме я обнаружил у Д. Б. Эльконина. В одной из его работ (14, стр. 50) обсуждается причина кризиса в поведении ребенка, часто происходящего приблизительно в 3 года. В этом возрасте многие дети внезапно перестают слушаться родителей; они становятся упрямыми, настойчиво проявляют свою волю. Этот кризис Эльконин связывает с осознанием ребенком своего "я". По мнению Эльконина, поведение ребенка определяется жизненными условиями и впечатлениями, а не естественным развитием (заданной программой), это осознание является следствием выделения ребенком сначала личностей родителей, из-за чего потом он начинает видеть себя, и к нему приходит его "я". Но почему при таком происхождении его "я" ребенок перестает быть послушным и начинает прямо-таки враждебно относиться к родителям, остается неясным. Другое дело, если предположить, что осознание ребенком своего "я" происходит не в зависимости от взаимодействия с родителями, а в результате программы, возникшей в ходе филогенеза нашего вида и вступающей в действие внезапно. В этом случае возникновение у ребенка своего "я" должно сразу заставить его захотеть проявлять свою волю и сопротивляться чьим-то указаниям. Это объяснение кризиса трех лет представляется более убедительным, чем принятое Элькониным. Того, как осознание своего "я" могло стать объектом адаптации и закрепиться с помощью генетического механизма, мы коснемся ниже при попытке воспроизвести один важный, может быть, центральный, момент процесса возникновения и развития разума.

Возникновение феномена "я" и его роль 
Начну с утверждения, что у всех животных инстинкты контролируются центральной нервной системой (ЦНС), которая «запускает» их в соответствии с сигналами от органов чувств и с внутренними факторами (15, стр. 147). Когда между инстинктами возникают противоречия, как это часто бывает, например, в случаях столкновения инстинктов самосохранения и сохранения рода, спор между ними решается с помощью врожденной программы, заложенной в ЦНС. Этой программой, очевидно, предусмотрена иерархия инстинктов. Контроль и управление инстинктами, слежение за поиском пищи и т. п. могут рассматриваться как зародыш, зачаток разума. Таким образом, можно утверждать, что зачаток разума присутствует уже у низших животных. 
Предшественник разума был, несомненно, и у первобытных людей, но у австралопитеков инстинктов было намного больше, чем у других животных. В дополнение к инстинктам, которыми обладает, скажем, шимпанзе, у австралопитека должны были возникнуть инстинктивные побуждения к ношению и применению простейших орудий (палок, камней), поиску новой пищи, розыску и приспособлению новых мест для безопасного ночлега и т.п. 
Кроме управления инстинктами в зачатке разума у гоминида по мере его эволюции возникали и развивались такие качества как сенсорно-моторная адаптация, память, познавательная способность и другие свойства, о которых говорилось при описании эволюции гоминидов. Из-за этих качеств в мозгу у гоминидов стала накапливаться информация о внешнем и собственных мирах. 
Далее, согласно нашей гипотезе, происходит переход количества в качество: из-за потребности в усовершенствовании орудий, строительстве жилья и другой деятельности инстинктов стало столь много, что управлять ими с помощью врожденной программы – запуская одни инстинкты и сдерживая другие в соответствии с неожиданно приходящими сигналами – оказывалось слишком затруднительным. Поведение существ с таким управлением реакциями становилось заторможенным и ненадежным. Поэтому на смену этому управлению пришло другое, соответствующее принципиально новому типу выбора и регулирования поведения. Новое управление состояло в том, что гоминид начал реагировать на сигналы опосредованно, а напрямую – вести себя согласно своему характеру, своим целям и своим знаниям. Иными словами, он стал выбирать линию своего поведения в соответствии со своим предвидением и по своей воле, что привело к меньшей зависимости от случайностей и к более эффективным способам достижения положительных для себя результатов. Этот новый вид управления и означал скачок в развитии разума. С этим превращением гоминид в определенном смысле обрел большую свободу, а именно, стал более свободным от неотвратимости следования инстинктам. И, наоборот, его инстинкты стали контролироваться разумом и подчиняться его воле, то есть превращаться в склонности. 
Представляется, что описанную трансформацию можно охарактеризовать, как появление у прачеловека самосознания и ощущения своего "Я". Гоминид, возможно, внезапно (как это произошло у меня в детстве) осознал себя субъектом своего существования, что и явилось принципиальным продвижением в эволюции разума. Некоторые исследователи утверждают, что разум есть уже у амебы. Но на самом деле то, что есть у низших животных, это, как было сказано, некая регуляция активации или подавления имеющихся у них инстинктов, зависящая от внешних и внутренних сигналов. А человеческий разум – это уже совсем иная сущность, способная на предвидение, творчество и созидание. У человека, в его сознании, возникает новая, ни с чем не сравнимая реальность, не существующая у животных – мысленное видение мира, свой микромир, составленный с помощью разнообразной информации, который и позволяет ему по-настоящему мыслить. 
В соответствии с рассуждениями, приведенными выше, можно предположить, что переход гоминида на самоуправление своим поведением был закреплен в геноме, так как такая структура дала нашим предшественникам преимущества в борьбе за существование. И еще: гоминидам понадобилась большая работа по обобщению наблюдений над окружающей их средой с тем, чтобы они смогли строить правдоподобные гипотезы об ее устройстве, о пользе и угрозах от окружающей действительности и, соответственно, предвидеть возможную реакцию объектов своих действия. Построение гипотез стало важнейшим видом человеческого мышления. 
Описанный прогресс – появление самосознания и микромира, возникновение способностей к построению гипотез и к творчеству – вот что превратило человека в существо отличное от животных. 
Процесс эволюции человека от общего предка приматов до питекантропа шел весьма медленно, заняв приблизительно 10 миллионов лет. После же появления питекантропа эволюция ускорилась, и ей "потребовалось" лишь примерно 1 млн. лет, чтобы "пройти" путь до кроманьонца (при одинаковом на обоих этапах увеличении объема головного мозга – примерно на 500 см3). Весьма вероятно, что это ускорение в эволюции гоминидов могло быть следствием описанного скачка в механизме управления. 
Предполагаемая трансформация была не только прогрессивной, но она должна была вызывать в жизни гоминидов серьезные осложнения. Дело в том, что эта трансформация не могла происходить равномерно – одновременно и в равной степени у всех членов данной популяции. Сначала там появлялись отдельные индивиды с повышенной самостоятельностью. Это создавало интеллектуальное неравенство и соответствующие социальные проблемы. Для преодоления этих проблем был нужен, как минимум, язык, обеспечивший лучшее взаимопонимание. Язык, конечно, был необходим и для других целей, например, для обмена информацией. В каком-то первом варианте речь могла сформироваться к началу третьего этапа эволюции, когда на арену пришли кроманьонцы (с появлением которых, напомню, перестал расти мозг). 
Отмеченное возникновение неравенства в интеллектуальных способностях гоминидов, возможно, в известной степени отразилось на генетике индивидов и различных популяций, что может быть предметом отдельного рассмотрения. Размышления на эту тему приводит И. А. Хасанов (16, стр. 57). 
Нельзя не упомянуть еще один отрицательный аспект возникновения у человека феномена "я". Вместе с самосознанием к нему, в его просветленный разум, пришли великие сомнения относительно смысла жизни, и это тоже отдельная тема. 
После усовершенствования речи и появления письменности темпы развития культуры, в свою очередь, заметно увеличились, а роль естественного отбора существенно сократилась. Выживание стало происходить не из-за преимущества в наследуемых качествах, а в результате образования и воспитания, а также социальной организации. Возник интересный феномен: разум, который развился вследствие естественного отбора, создал механизмы, которые преодолели и минимизировали этот отбор. Где-то, за несколько тысячелетий до новой эры, биологическая эволюция людей, в основном, прекратилась и, если и отмечалась, то лишь локально и в форме отдельных флуктуаций. А общее развитие человеческого общества и интеллектуальной жизни людей продолжились, но уже не вследствие естественного отбора, а в основном из-за эволюции культуры в ее разнообразных воплощениях, включая религию, из-за распространения образования и передачи накопленных знаний.

Дискуссия с профессором Б. Файном 
Религиозный аспект моей темы я затрону в "дискуссии" с относительно недавно появившейся книгой профессора Б. Файна (Тель-Авивский университет) "Вера и разум" (6). 
Профессор Файн, утверждает, что разум, возникающий в мозгу, тем не менее, представляет собой самостоятельную сущность, в полном соответствии со сформулированной мной выше гипотезой. Это утверждение не совместимо с чистым материализмом, не допускающим, как правильно указывает "мой оппонент", возникновения чего бы то ни было из ничего. Но реальность не подчиняется материализму: из ничего рождаются концепции и проекты, музыка и живопись, все виды творчества. Во всем участвует разум, и можно сказать, что он при этом творит из ничего. Это чудо творчества по моей концепции происходит посредством и по воле разума, развившегося в ходе эволюционного процесса, не требующего участия Творца, а Б. Файн считает, что такое участие необходимо. Профессор Файн также не допускает саму возможность возникновения видов в ходе естественной эволюции, ссылаясь на наличие у человека свободы воли, которая должна была бы мешать естественным закономерностям. Но, как было показано выше, свобода воли приходит к человеку лишь на определенной стадии его эволюции: предположительно, в период перехода от человека прямоходящего к человеку разумному. До этого момента естественный отбор в живом мире мог происходить – и происходил в течение многих миллионов лет – совершенно без помех со стороны свободной воли, поскольку ее тогда просто не было. А вот после возникновения речи и письменности естественный отбор в основном прекратился, и эволюция человеческого рода стала происходить путем развития культуры. Это развитие стало определенным образом влиять и на эволюцию всего живого. 
Профессор Файн особенно настаивает на участии Творца в творчестве людей, доказывая, что великие научные теории не могли прийти в головы людям без помощи Создателя. До сих пор мы в этой статье не говорили о творческом мышлении, а ограничивались тем, что происходит в головах при решении обиходных проблем. Но эти процессы принципиально близки. 
Выше представлена гипотеза о появлении у гоминида самосознания и свободы воли. Этот скачок в эволюции разума привел к смене характера мотивации жизнедеятельности: вместо сиюминутных импульсов, для решения практических задач, например, добычи пищи, гоминиду приходилось строить гипотезы, позволяющие находить оптимальную комбинацию действий с учетом всех факторов, действующих в данной ситуации. Для успешного выполнения этой работы ему нужно было накапливать опыт и знания, а при недостатке информации стараться заменить ее догадками. То есть, в конечном счете, он стал строить гипотезы и руководствоваться ими. 
Рассматривая метод раскрытия наукой законов природы, профессор Файн в первую очередь ссылается (стр. 46) на философа Давида Юма, считавшего, что «невозможно вывести законы природы из эксперимента», а затем на Поппера (стр. 56), который, соглашаясь с Юмом, говорит: "Мы обязаны рассматривать все законы и теории как гипотезы, как предположения, (то есть как догадки)". Но как ученые приходят к этим гипотезам? Б. Файн замечает, что ни Поппер, ни Эйнштейн даже и не пытаются справиться с этой проблемой и считают успехи научных исследований чудом и тайной (стр. 77). Мой "оппонент" предполагает, что даже самые великие ученые, не могут ответить на вопрос о том, как совершаются научные открытия, поскольку они не видят роли Создателя. 
Как же сам Файн решает эту проблему? Он говорит (стр. 84): "Человек без научной подготовки не может дойти до научного постижения. Но научная подготовка – это условие необходимое, но не достаточное. Необходимо еще озарение, которое не зависит от человека. Он не может вызвать его волевым усилием". Файн убеждает читателя в том, что эти озарения являются результатом Божественного откровения, которое приходит иногда к некоторым ученым. Эта убежденность кажется странной в устах ученого, поскольку широко известно, что ощущение озарения часто предшествует акту научного открытия. Приведу два примера. 
Пару тысячелетий астрономы, наблюдая звездное небо, занимались лишь тем, что уточняли детали видимых траекторий, которые описывают планеты на небе, и которые имели очень сложный вид. Когда Коперник решил посмотреть, что получится, если предположить, что планеты вращаются не вокруг Земли, а вокруг Солнца, то картина существенно упростилась. Это было выдающееся открытие. Но что заставляет считать, что это открытие было подсказано Создателем? Это озарение могло быть результатом вдумчивого рассмотрения картины солнечной системы и применения новой гипотезы, как было описано выше. Создание гипотез – это тот метод, изобретение которого способствовало экономному решению прикладных задач в условиях недостатка данных. В науке для осмысления экспериментальных результатов широко используются гипотезы, некоторые из которых, если повезет, превращаются в законы. 
Эйнштейн в попытке найти объяснение парадоксальному результату, полученному в опытах Майкельсона, который никому не удавалось объяснить, достиг успеха, по-новому взглянув на оценку параметров и природы времени и пространства. В самом деле, предположения, которые сделал Эйнштейн, и которые потом подтвердились, были поразительными, и это произошло, потому что он все-таки был гениален. 
Процесс мышления таинственен. Его ведь не пощупаешь. И это, возможно, главная причина того, что люди верят в Бога, как в единственный возможный источник мышления. Наличие Бога и его участие в жизни Вселенной нельзя ни доказать, ни опровергнуть. И если я спорю с профессором Файном, то это связано, во-первых, со стремлением к истине, а во-вторых, с тем, что в своей книге он нарушает указанное равновесие и внушает читателю убеждение, что Бог скорее есть, чем его нет. Своей виртуальной «дискуссией» я стараюсь восстановить это равновесие.

Заключение 
В заключении сформулирую еще раз предложенную гипотезу о процессе превращения разума гоминида в человеческий разум. 
Есть достаточно оснований предполагать, что разум гоминида исходно представлял собой систему регулирования активности инстинктов в соответствии с поступающими извне и изнутри сигналами. Но, по мере эволюции гоминидов эта система постепенно оснащалась разнообразными качествами и функциями, что создало новые возможности. На определенном этапе эволюции, когда инстинктов стало слишком много и управление ими стало слишком затруднительным, естественный отбор закрепил в генетике гоминидов новую систему управления инстинктами и поведением гоминида в целом. Это управление состояло в том, что гоминид начал реагировать на сигналы опосредованно, а напрямую – вести себя согласно своему характеру, своим целям и своим знаниям. Этой трансформации способствовали развившиеся в психике человека память, возможность охватывать многообразную информацию, способности к абстрагированию, предвидению, воображению. Представляется, что описанный скачок можно охарактеризовать, как появление у прачеловека самосознания и ощущения своего "Я". Разум при этом становится более свободным, а у его носителя появляется мысленное видение мира, появляется микромир. За этим скачком, вероятно. следует еще длительный период развития мыслительного процесса, включающего генерацию языка, способности строить гипотезы и т. д., в результате чего биологическая эволюция гоминида сменилась культурным развитием людей.

Литература 
(1) Поппер К. Естественный отбор и возникновение разума. 1978. 
(2) ) Новейший философский словарь. Сост. и гл. н. ред. Грицанов А.А 3-е изд., испр. – Мн.: Книжный Дом, 2003. – 1280 с. (Мир энциклопедий). Cтр. 869 . 
(3) Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. Москва, 1963. 
(4) Эфроимсон В. П. Родословная альтруизма. Журнал "Новый мир" №10. Москва, 1971. 
(5) Менджерицкий Э. И Тора и гены. Журнал "22" №80. Москва-Иерусалим, 1992. 
(6) Файн Б. Вера и разум. Иерусалим, 2007. 
(7) Иорданский Н.Н. Эволюция жизни. Москва, 2001. 
(8) Stebbins G. L. Darwin to DNA, Molecules to Humanity. Sun Francisco, 1982. 
(9) Лобок А. М. Антропология мифа. Екатеринбург, 1997. 
(10) Каган В. Homo fabulus . Заметки по еврейской истории, №14 (117) авг. 2009 
(11) Саган К. Законы Эдема. Рассуждения об эволюции человеческого разума. СПб, 1986. 
(12) Popper K.R., Eccles J.C. The Self and its Brain. Berlin, 1977. 
(13) Палмер Д., Палмер Л. Эволюционная психология. Секреты поведения Homo sapiens . 2003.Интернет, сайт: Библиотека Гумер – психология. 
(14) Эльконин Д. Б. Избранные психологические труды. Москва, 1989. 
(15) Слоним А. Д. Инстинкт. Ленинград, 1967. 
(16) Хасанов И. А. Антропосоциогенез и происхождение сознания. Москва, 2006.

Статья прислана автором для обсуждения на семинаре 10 октября 2011 г. 
До того статья была опубликована на сайте "Семь искусств", в №9 (22) сентябрь 2011. 
http://7iskusstv.com/2011/Nomer9/Mendzhericky1.php