С момента своего появления Homo sapiens, в отличие от других видов животных, стал строить для себя искусственную экологическую нишу – техносферу. 
И сегодня, пройдя путь от каменного топора до компьютера, техносфера, построенная человечеством, вызывает восхищение и благоговение. Экологическая ниша, которую создало для себя человечество, – это огромная, волшебная по своим возможностям система, которая обеспечивает практически все потребности отдельной особи, создает новые потребности и стремительно развивается, чтобы их удовлетворять. 
Те случаи голода, которые имеются в отсталых регионах планеты, определяются не технологическими возможностями системы в целом, а несовершенством социальной структуры популяций Homo sapiens. 
Развитие медицины позволило обеспечить достаточно эффективную защиту от эпидемий и долгую активную жизнь каждого человека. 
За последние сто лет резко вырос такой всеобъемлющий показатель, как средняя продолжительность жизни. Директор Института геронтологии Российской Академии медицинских наук академик Владимир Шабалин говорит: «Предельная видовая продолжительность жизни практически не увеличивается. А вот что касается средней продолжительности жизни – она заметно растет. В течение XX века она увеличилась почти вдвое! Люди каменного века очень долго, на протяжении нескольких столетий, жили всего по 18–20 лет. В Средние века продолжительность жизни достигла 30 лет. В конце XIX века она равнялась 35–40 годам, а вот к концу ХХ века поднялась до 70 лет»[1]. 
Видна прямая связь между началом стремительного развития техносферы, которое приходится на ХХ век и резким скачком вверх продолжительности жизни. 
Высокоразвитая индустрия создала вокруг человечества оболочку комфорта такого уровня, который просто немыслим вне этой искусственно построенной экологической ниши. 
Неуклонно и неудержимо растет численность Homo sapiens. По оценкам, 250 тысяч лет назад популяция наших первобытных предков в Западной Африке составляла около 10 тысяч [2]. А сейчас численность человечества составляет 7 миллиардов человек. “По своей численности мы превышаем количество сравнимых с нами по размерам и способу питания живых существ на пять порядков – в сто тысяч раз!” [3]. 
При этом видно, что рост численности человечества прямо связан с успехами в построении искусственной экологической ниши. Интенсивное строительство техногенного окружения человечества началось примерно два века назад, и за это время население Земли стремительно выросло – с 1 миллиарда до 7 миллиардов. 
Мощь созданной человечеством техносферы такова, что, несмотря на стремительный рост населения, уровень жизни многократно вырос и продолжает расти. 
Даже в самых отсталых районах планеты существенно повысились уровни потребления и здравоохранения. Как уже сказано, вспышки голода и эпидемий там вызываются не столько низким уровнем технологического развития, сколько социальными несовершенствами.

Однако уже сегодня хорошо видно, что колосс современной цивилизации стоит на глиняных ногах.

Слабым местом нашей цивилизации является совсем не недостаток при-родных ресурсов, и речь здесь идет не о тепловом перегреве планеты или нехватке пресной воды. 
Все эти опасности действительно существуют, оказывают, и будут оказывать влияние на развитие и жизнь техносферы. Однако эти угрозы нарастают достаточно постепенно и поэтому, безусловно, могут быть преодолены. 
Для решения проблем, связанных с истощением природных ресурсов, у человечества есть время. Сегодняшние трудности заключаются не в том, что ресурсы исчерпываются, а в том, что кончаются дешевые природные ресурсы, добыча которых рентабельна на современном уровне технологии. Но технологии развиваются таким темпом, что освоение “дорогих” ресурсов скоро будет решенной проблемой. С учетом этого можно считать, что ближайшие одно-два столетия обеспечены ресурсами. 
Примерно такой же вывод можно сделать и по поводу опасностей, связанных с влиянием человека на климат. Климатические отклонения нарастают медленно, причем в ряде случаев вовсе не бесспорно, что это нарастание имеет техногенный характер. Так, например, есть много аргументов за то, что глобальное потепление связано не с парниковым эффектом, а с периодом повышения активности Солнца. 
Основная опасность для популяции Homo sapiens грозит сегодня не со стороны обычно обсуждаемых техногенных опасностей – климатических и ресурсных. 
Основная опасность, которая определяется базовыми структурными особенностями нашей техносферы – это ее чрезвычайная «хрупкость» и, следовательно, «хрупкость» всей нашей цивилизации. 
Уточним, в каком смысле здесь говорится о “хрупкости” цивилизации. 
Существуют два вида разрушения твердых тел: вязкое и хрупкое. При вязком разрушении сначала возникает микроскопическая трещина, которая постепенно растет и обычно сопровождается легко наблюдаемыми явлениями (например, деформацией разрушающегося объекта). 
При хрупком же разрушении картина явления совершенно другая. Трещина возникает внезапно и непредсказуемо, распространяясь со скоростью звука. Можно считать, что хрупкое разрушение – процесс неожиданный и мгновенный. 
Когда здесь говорится о “хрупкости” нашей цивилизации, то подразумеваются именно эти две особенности хрупкого разрушения: неожиданность и мгновенность. 
Выше было сказано, что «хрупкость» нашей цивилизации связана с ее основополагающими структурными особенностями. И это как раз те особенности, которые позволяют обеспечить среднему человеку развитых стран высочайший жизненный уровень – заметно более высокий, чем у королей Средневековья. 
Известно, что основой нашего процветания является высокая производительность труда во всех сферах человеческой деятельности. Базой же высокой производительности является глубокая специализация или разделение труда и широкое использование машин для выполнения производственных операций. И наш жизненный комфорт, и само существование наших поселений, от деревень до мегаполисов, обеспечивается развитой инфраструктурой жизнеобеспечения, которая тоже высоко специализирована и механизирована. 
Для того, чтобы нагляднее представить особенности современной хозяйственной жизни сравним, например, технологию производства хлеба и других сельскохозяйственных продуктов при натуральном хозяйстве и по современной технологии. 
Наш предок пахал землю сохой, которую делал сам, сам собирал урожай, молотил, хранил и молол зерно. Сам пек хлеб, и ели его здесь же в семье. В поле работала вся подросшая часть семьи. В уходе за скотом и птицей также участвовала вся семья и можно считать, что в это время производительность труда была такой, что один человек мог прокормить еще трех-четырех, причем практически без кооперации с другими производителями. 
А сегодня производительность труда в сельском хозяйстве такова, что один человек может прокормить сотни людей и производительность эта растет. Так, например, в 1948 г. в США непосредственно в сельскохозяйственном производстве было занято около 4% населения страны, а в 1996 – немного более 1%. При этом надо учитывать, что значительная часть сельскохозяйственной продукции США идет на экспорт. В 1999–2002 гг., например, США экспортировали около половины годового производства пшеницы [4]. 
Другими словами, примерно 2.5 млн. сельскохозяйственных рабочих снабжали хлебом около полмиллиарда людей в США и других странах. 
Но при этом надо учитывать, что на самом деле в сельскохозяйственное производство включена и значительная часть промышленности. 
Сегодня землю и урожай обрабатывают комплексом сель-скохозяйственных машин, изготовлением которых занята целая отрасль, а работоспособность этих машин обеспечивают специальные службы. Работают сельскохозяйственные машины на нефти или электричестве, которые сами по себе являются продуктами специализированных индустриальных отраслей. 
Высокие урожаи обеспечиваются выведением на специализированных предприятиях высокопродуктивных сортов зерновых, а также огромными количествами химических удобрений, изготовлением которых занята химическая промышленность. 
Доставка зерна к местам хранения (элеваторам) и само хранение – это сегодня отдельная отрасль индустрии со своими машинами и специалистами. То же можно сказать о производстве муки, ее доставке к пекарням и выпечке хлеба. Выпеченный хлеб поступает к потребителям через сеть магазинов, работа которых в технологии обеспечения хлебом сегодня так же важна, как, скажем, пахота или помол. 
Эта сложная и многоуровневая система производит столько хлеба, что его хватает на все население планеты, и будет хватать при его дальнейшем росте. 
То же можно сказать и других отраслях сельского хозяйства – о производстве мяса, молока, хлопка и других продуктов и сырья для промышленности. Во всех этих производствах относительно малое количество людей обеспечивают необходимым целые страны, но на них в той или иной степени работает вся мировая промышленность. 
И только четко координированная совокупная деятельность множества людей и организаций обеспечивает работу всей системы сельскохозяйственного производства. Достаточно выпасть любому, сколь угодно малому технологическому звену – и система рассыплется, будучи не в состоянии производить продукцию. Это вызовет голод огромных масштабов, распад всей сферы производства и техносферы в целом. 
Этот эффект и есть проявление «хрупкости» нашей цивилизации. Важно, что при таком сценарии события будут развиваться стремительно, не оставляя времени на реакцию. 
Столь же важно и то, что наша техносфера все более приобретает планетарный, глобальный характер. Практически все страны мира получают значительную часть необходимых продуктов по экспорту, то есть закупают их в других странах. Специализация идет и по странам, и это еще более объединяет тех-носферы отдельных стран. Как и всякая специализация, этот процесс экономически очень выгоден и эффективен. 
Он быстро развивается и в перспективе может превратить экономику планеты в единое целое. Динамика международного торгового обмена – хороший показатель темпов развития этого процесса и по данным ООН за период 2004-2007 гг. скорость роста мировой торговли товарами вдвое превышала скорость роста мирового производства [5]. 
У такой глобализации экономики много достоинств, но так же, как всякая специализация, она таит в себе опасность “эффекта домино”, при котором нарушение в какой-нибудь экономической ячейке стремительно распространяется по всей экономике планеты и разрушает ее. 
Наш предок мог обеспечить себя и семью, пока был в состоянии работать. Проблемы кооперации его не беспокоили. Он один выполнял весь технологический процесс, и сам устранял все сбои. Но даже в том случае, когда он не справлялся с трудностями, голод грозил только его семье, а не всему племени. В этом кардинальное отличие современной ситуации от той, которая была до развития промышленного производства. 
«Хрупкость» нашей техносферы очень ярко видна на примере крупных городов – мегаполисов, в которых уже сегодня живет значительная часть населения планеты ¹. 
При плотности населения в несколько тысяч человек на квадратный километр² город может функционировать только благодаря сложной многоуровневой системе жизнеобеспечения. И система эта должна работать непрерывно, безотказно и эффективно. 
Чтобы уничтожить современный мегаполис, вовсе не надо сбрасывать на него ядерную бомбу – достаточно разрушить, например, систему канализации. Миллионы людей просто задохнутся в собственных нечистотах и разбегутся из города. И произойдет это практически моментально – за 5-6 дней. Причем в наш постиндустриальный век бежать им будет некуда: сельское население, которое когда-то составляло 80-90% населения страны, теперь составляет меньше половины населения, и принять потоки горожан просто не в состоянии. 
Наша техносфера становится все более энергоемкой и сегодня атомная энергетика является одним из самых экономически рентабельных выходов из надвигающегося энергетического кризиса. Но развитие атомной энергетики резко повышает «хрупкость» техносферы. 
Как показывает пример Чернобыльской АЭС, авария даже на одном блоке атомной станции может иметь тяжелые глобальные последствия. Авария на этой АЭС вызвала много тяжелых экологических, хозяйственных и социальных последствий. 
Но к счастью одно из самых страшных последствий удалось предотвратить. После разрушения конструкций реактора его активная часть (а это около 200 тонн обогащенного урана ) спеклась в единый блок. За счет радиоактивного распада этот блок разогрелся до высокой температуры и стал буквально прожигать поддерживающие его конструкции [6]. Аварийно возведенная под ним многометровой толщины бетонная плита со встроенной системой охлаждения позволила предотвратить погружение блока в грунт. 
В противном случае при погружении на достаточную глубину раскаленный блок мог бы достичь водоносных слоев и создать на тысячелетия радиоактивный пароводяной гейзер, который бы за короткое время сделал Землю необитаемой. 
Даже менее страшные аварии на атомных станциях и хранилищах радиоактивных отходов могут, не вызывая всемирного Апокалипсиса, привести к долговременному экономическому и социальному параличу целых регионов. 
При высоком уровне глобализации экономики это может вызвать цепную реакцию разрушения всей техносферы. 
Очевидно, что в современной техносфере есть специальные средства, повышающие надежность ее работы, – например, многократное дублирование всех производственных и организационных компонентов. Однако, известно, что никакие инженерные и организационные решения не в состоянии обеспечить абсолютную надежность системы, особенно в условиях ее постоянного роста и усложнения. 
При росте населения, истощении природных ресурсов и в условиях характерного для нашего времени роста уровня потребления, нагрузка на техносферу возрастает и вызывает ее рост и усложнение. А это неизбежно повышает вероят-ность ее хрупкого разрушения и коллапса цивилизации. 
Единственным по настоящему надежным способом повышения устойчивости техносферы является уменьшение ее объема и сложности. Другими словами, необходимо просто существенно уменьшить объем товаров и услуг, поставляемых техносферой человечеству, т.е. сократить личное потребление каждого человека и уменьшить или стабилизировать численность населения. 
По современным прогнозам демографов численность населения Земли должна стабилизироваться на уровне 10-12 млрд., а по некоторым прогнозам после стабилизации начнется снижение численности. Дело в том, что исследования динамики роста народонаселения показали, что так называемый «европейский способ воспроизводства населения», который приводит не только к стабилизации, но и сокращению численности, в течение второй половины ХХ века стал прослеживаться в большинстве развивающих стран Азии и Африки. Темпы этого перехода различны для разных стран, но сам переход отмечается достаточно четко. 
Поэтому очень сложная, как показывает опыт Китая, проблема планового сокращения роста населения в значительной степени снимается, и основной остается проблема снижения уровня потребления. 
Сократить личное потребление в принципе возможно, т.к. сегодня потребление отдельного человека далеко превосходит биологически и социально необходимый минимум. 
Однако при реализации этого способа возникают очень большие и труднопреодолимые сложности психологического, организационного и экономического характера. 
Сегодня у большинства населения планеты уровень потребления превратился в показатель жизненного успеха и в ментальности современного человека заложено стремление к повышению уровня потребления. 
Во всех религиях мира умеренность в потреблении и даже аскетизм рассматривается как благо. Однако, как показывает исторический опыт, многовековая проповедь аскезы не дает заметных результатов. 
Это лишний раз свидетельствует о том, что для снижения уровня потребления необходима огромная целенаправленная работа для переориентации человечества с излишества на умеренность. 
Надежды на успех этой переориентации связаны в основном с тем, что впервые в своей истории человечество входит в эпоху «сытой жизни», в которой жизненные ориентиры личности начинают меняться. 
Но при этом необходимо учитывать, что уменьшение потребления резко снизит нагрузку на промышленные и аграрные отрасли техносферы и лишит работы значительную часть работающих в этих отраслях. 
Таким образом, вместе с психологической, возникает и социально-экономическая проблема огромной сложности, связанная с высвобождением массы работающих. 
Обе эти проблемы должны решатся параллельно, и очень важно, что, в связи с растущей глобализацией экономики, эти решения должны выполняться в тесном взаимодействии правительств разных стран. 
Поэтому задача объединения человечества из нравственно-политического пожелания сегодня превращается в актуальную организационно-технологическую проблему, без решения которой нельзя обеспечить устойчивость техносферы на-шей цивилизации

Литература

1. «Как остановить морщину времени?» Интервью академика Владимира Шабалина, «Московский комсомолец», 1.11.2007. 
2. Cohen J. How many people can the Earth support? New York, Norton, 1997. 
3. С. Капица. “Демографическая революция и будущее человечества”.Журнал “В мире науки”, № 4 (апрель), 2004. 
4. Дослідження ринку пшениці «Бюллетень иностранной коммерческой информации», Київ, № 75 (8421), 6.06.2002 г. 
5. «Мировое экономическое положение и перспективы на 2008 год», доклад ООН, 10.01.2008 (World Economic Situation and Prospects 2008) 
http://www.un.org/esa/policy/wess/cesp.htm 
6. «Отчет Научного Комитета по действию атомной радиации ООН-2000». Специальное приложение к журналу «Медицинская радиология и радиаци-онная безопасность» 
http://www.krasminatom.ru/library/chernobyl/ 
7. Список городских агломераций, Википедия, http://ru.wikipedia.org/wiki/

------------------------------------------------------------------------------ 
¹ В Англии и России в городах с населением более 500 тыс. человек живет более 25% от общей численности населения страны В трех самых больших городах Японии ( Токио – 31,7 млн., Осака – 12,1 млн., Нагоя – 5,3 млн.,) живет 40% населения страны. [7]. 
² Плотность населения Москвы порядка 6,2 тыс. чел / кв. км.; Лондона – 4,8 тыс. чел / кв. км, Каира -11,5 тыс. чел / кв. км.; Нью-Дели– около 10,3 тыс. чел / кв. км.[7].

Статья прислана автором 29 декабря 2011 г. 
для обсуждения на семинаре. 
Опубликована 25 января 2012 г. в "Независимой 
Газете" (Россия) http://www.ng.ru/science/